Полное собрание стихотворений - Семен Надсон

1886

В ответ*

Нам часто говорят, родная сторона,Что в наши дни, когда от края и до краяТобой владеет гнет бессилия и сна,Под тяжкое ярмо чело твое склоняя,Когда повсюду рознь, всё глохнет и молчит,Унынье, как недуг, сердцами овладело,И холод мрачных дум сомнением мертвитИ пламенный порыв и начатое дело, –Что в эти дни рыдать постыдно и грешно,Что наша песнь должна звучать тебе призывом,Должна святых надежд бросать в тебя зерно,Быть ярким маяком во мраке молчаливом!..

Слова, слова, слова!.. Не требуй от певцовВеличия души героев и пророков!В узорах вымысла, в созвучьях звонких строфРазгадок не ищи и не ищи уроков!..Мы только голос твой, и если ты больна –И наша песнь больна!.. В ней вопль твоих страданий,Виденья твоего болезненного сна,Кровь тяжких ран твоих, тоска твоих желаний…

Учить не властны мы!.. Учись у мудрецов,На жадный твой вопрос у них ищи ответа;Им повторяй свой крик голодных и рабов:«Свободы, воздуха и света!.. Больше света!»Мы наши голоса с твоим тогда сольем;Как медный благовест, как мощный божий гром,Широко пронесем тот крик мы над тобою!Мы каждую твою победу воспоем,На каждую слезу откликнемся слезою.Но указать тебе спасительный исходНе нам, о родина!.. Исхода мы не знаем:Ночь жизни, как тебя, и нас собой гнетет,Недугом роковым, как ты, и мы страдаем!..

1886

«Все говорят: поэзия увяла…»*

Все говорят: поэзия увяла,Увял венок ее небесного чела,И отблеск райских зорь – тот отблеск идеала,Которым песнь ее когда-то чаровала, –   В ее очах сменили грусть и мгла.

Не увлекают нас в волшебный мир мечты,В них горечь тайных слез и стон душевной муки:В них жизнь вседневная, жизнь пошлости и скуки,   Без ореола красоты.

– Нет, не бессильны мы, и нас неотразимоПорой зовет она, святая красота,И сердце бьется в нас, любовью к ней томимо,Но мы, печальные, проходим строго мимо,   Не разомкнув уста!

1886

«Печальна и бледна вернулась ты домой…»*

Печальна и бледна вернулась ты домой.Не торопясь в постель и свеч не зажигая,Полураздетая, с распущенной косой,Присела ты к окну, облитому луной,И загляделась в сад, тепло его вдыхая…То был запущенный, убогий, чахлый сад;Как узник между стен безжизненной темницы,Он был затерт на дне средь каменных громад,В пыли и суете грохочущей столицы;Аллея жидких лип, едва дававших тень,Беседка из плюща да пыльная сирень –Вот бедный уголок, излюбленный тобоюДля отдыха от дум, печали и трудовИ для заветных грез о зелени лесовИ солнечных полях над тихою рекою!

1886

«Не говорите мне „он умер“. Он живет!..»*

Не говорите мне «он умер». Он живет!Пусть жертвенник разбит – огонь еще пылает,Пусть роза сорвана – она еще цветет,Пусть арфа сломана – аккорд еще рыдает!..

1886

«Мучительно тянутся дни бесполезные…»*

Мучительно тянутся дни бесполезные.Темно в пережитом, темно впереди.Тоска простирает объятья железныеИ жмет меня крепко к гранитной груди.О, если бы дело гигантски огромное,Гроза увлеченья, порывы страстей,В холодное сердце, больное и темное,Огонь исцеляющих, ярких лучей!О, если б раздался <глагол> увлекающий,Пришел бы могучий фанатик пророкИ стыд разбудил своей речью карающейИ верой своей бы на подвиг увлек!Напрасные грезы… Среда измельчавшаяДает только слабых и жалких людей.И грустна, безмолвна страна, задремавшаяПод гнетом позорных и тяжких цепей!Проснитесь, о братья, проснитесь, пора!Не верь и нейди к ним под знамя, алкающийСвободы и света, любви и добра!Их лозунг – убийство, их цель – преступленье,Их руки повинны в горячей крови.Их черствое, полное мести ученьеДалеко и чуждо добра и любви,Святой, всепрощающей, кроткой.

1886

«Прочь от меня – я проклинаю…»*

Прочь от меня – я проклинаюЛюбовь безумную мою,Я всё минувшее сжигаю,Я всё забвенью предаю!

Ты ждешь раскаянья, рыданий, –Ты ошибаешься – не жди:Весь жгучий яд моих страданийЯ гордо затаю в груди…

Я не люблю тебя… довольно!Я всё прошедшее забыл,Мне стыдно за него… мне больно,Что я так сильно полюбил…

Я не вернусь в твои объятья,Я не унижусь пред тобой,И знай – не слёзы, но проклятьяКипят в душе моей больной.

«Дураки, дураки, дураки без числа…»*

Дураки, дураки, дураки без числа,   Всех родов, величин и сортов,Точно всех их судьба на заказ создала,   Взяв казенный подряд дураков.

Если б был бы я царь, я б построил им дом   И открыл в нем дурацкий музей,Разместивши их всех по чинам за стеклом   В назиданье державе моей.

Шуточные стихотворения

В. Мамонтову*

Что, милый Васенька, с тобою?Где б ни был ты – всегда, вездеЧертишь рассеянной рукоюДве милых буквы Н и Д.[27]Знать, в грудь зазнобушка запала,Значенье букв сих тяжело:Н – значит, что надежды мало,Д – что другому повезло.

1878

Родительское благословение*

Мать

Кто <он>: химик, землемер,Может быть, писатель?

Дочь

Инженерный офицер.

Мать

Только? Ах, создатель!Вот пассаж!.. Так как же быть?Рассуди же строго…

Дочь

Нет, жених, жених, жених,Свадьбу, ради бога!

Мать

Маня, ангел, он богат?

Дочь

Мне какое дело?Будет всё равно рогат.

Мать (качая головой)

Как ты это смело.Ну к чему тебе спешить?Ты свежа, прекрасна,Можешь лучших уловить.

Дочь

Нет, я не согласна!Этот сам и без сетейВ руки мне дается.Клюнул, так тащи скорей,А не то сорвется.Это клад, а не супруг,Я вас уверяю.

Мать

Так и быть, мой милый друг,Я благословляю.

1878

Послание к Российскому*

Из глубины моих владений,Из царства булок и котлетМой робкий, мой смущенный гений,Фельдфебель, шлет тебе привет!..

Фельдфебель, где ты? Я страдаю,Сойди, как солнце, в мой Аид,И станет он подобен раю,И ангел сменит эвменид!..

Приди! Любви и дружбы ранаС тобой в разлуке так жива, –И я велю левиафанаТебе подать для торжества!..

1880

Сон*

Сегодня тревожный мой сон на заре   Смущали больные виденья:Мне снилось, что жгли на огромном костре   Ученых и все их творенья.Огромные кипы записок и книг   Пылали роскошней пожара,И я ощутил в голове своей вмиг   Тревожное чувство угара.

Как бочка, наш толстый топограф горел,   Как факел, пылал Борановский,И с грустью на это бесчинство глядел   Мудрейший полковник Павловский.Заркевич горевших крестом осенял   И кланялся всем благосклонно,А стряпчий Бакшеев вопил и кричал,   Что это совсем незаконно.Со звоном и шиком истлел Энгельгардт,   Берг что-то считал и сбивался,И долго Пашкевича резкий дискант   Над скорбной толпой раздавался.

1881