Убийство Короля Нага - Джессика М. Батлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все это звучит прекрасно.
— А ты?
Она прикусила язык и улыбнулась.
— Я не знаю… Вообще-то не знаю. Наверное, раньше я рисовала для собственного развлечения. Потом это стало тем, чем я зарабатывала деньги. И еще прогулки, когда в лесу было спокойно, но тогда я не хотела уходить далеко. Горячие ванны я уже давно не принимаю. Слишком много времени уходит. А вот взять чашку чая, сесть на край крыльца и смотреть, как солнце пробивается сквозь ветви. Это всегда было здорово. Иногда прилетали птицы, садились и пели. Я свешивала ноги с края площадки, и ветерок развевал мои волосы.
— Пока что найти способ побыть на улице не особенно вероятно. Мы уже почти четыре месяца не можем выйти на поверхность. Но, пожалуйста, подумай, что тебе нужно, и скажи мне, чтобы я мог позаботиться о том, чтобы ты это получила.
— Сейчас есть другие, более важные вещи, о которых стоит беспокоиться.
— Неважное в конце концов становится важным. По крайней мере, в некоторых случаях.
— Я просто не вижу, что сейчас это самое важное. Например, мода. — Она подняла свою кружку в его сторону, как будто это как-то подчеркивало ее точку зрения.
— Я не понимаю… — Он нахмурился.
— Ты не беспокоишься об одежде, которая на тебе, кроме пояса и жилета. В любом другом случае я бы сказала, что ты голый. Но я понимаю, что ты просто приспособился к этой ситуации.
— Я не голый, — ответил он, приподняв бровь. — Я полностью одет.
Она повторила его выражение, и на ее лице промелькнуло недоверие.
— Ты без рубашки и без штанов, сэр. У меня есть глаза.
— Без рубашки, соглашусь. Но на мне есть вариант штанов. Брюки на змеиных ягодицах выглядят нелепо.
Она отвернула лицо, похоже, подавившись смехом.
— Я не слышала, чтобы ты говорил то, что, как мне кажется, я слышала. Что?
Он усмехнулся. Ее смех привел его в восторг.
— Думаешь, они не услышали бы? Я удивлен, что ты не заметила. Столько времени изучаешь предания нагов и не обращаешь внимания на их моду? Или в твоей библиотеке так мало книг?
— Я… — Ее рот скривился, пока она размышляла над этим. — Ну, думаю, некоторые модные решения подразумевают, что им придется прикрепить их к весам.
— Хорошая догадка.
Он приподнял темно-пурпурный поясок, открыв тонкую полоску ткани, проходящую под ним. Она была почти такого же оттенка, как и его чешуя. Она образовывала панель, которая проходила по нижней части туловища и доходила до паховой области, а затем застегивалась на несколько крючков вдоль чешуи. Учиться одеваться как нага было неудобно, но без одежды было еще хуже. Что-либо более сложное было просто неудобно или невозможно.
— Разве это не больно?
С момента превращения он почти постоянно испытывал боль. Это было не более чем случайное неудобство.
— Только если кто-нибудь не попытается его оторвать. Но никто и не пытался. Это также часть причины, по которой он остался того же оттенка, что и чешуя на животе… — Он еще раз поправил поясок. — Иначе это выглядело бы странно. Даже одежда из трубки поднимается, когда ты пытаешься двигаться, а уж надеть ее только на одну часть — и вовсе нелепо.
Она прикрыла рот, чтобы скрыть улыбку.
Он наклонил голову, приняв более мрачное выражение.
— Что? Ты пытаешься определить, одет я или раздет в данный момент?
Довольно унизительно, что она предположила, будто он просто ходит без штанов. Но ее забава смягчила этот первоначальный укор.
— Просто… не знаю… просто интересно думать о том, что ты беспокоишься о моде после всех этих ужасных событий. Вы нашли время, чтобы понять, что вам подойдет, а что позволит сохранить достоинство. Я знаю, что это разрушает мои представления о времени и месте, но… я полагаю, так будет лучше.
— Да, но, видимо, не намного, — пробормотал он, сузив на нее глаза. Он сделал еще один глоток чая.
— Но ты в них хорошо выглядишь.
— Для нага.
— Нет. Просто хорошо. — Она зацепилась за свободную нитку. — Ты думаешь, это означает, что в других мирах есть наги, минотавры и люди-пауки?
Он насмешливо хмыкнул.
— Кто может сказать? Меня это не удивит. Они преследуют меня в моих снах достаточно часто, чтобы быть реальными. Но здесь, в этом мире, есть только мы.
— Ты уверен в этом?
— Мир был пуст, когда пришли наши родители, бабушки и дедушки. Здесь вообще никого не должно было быть.
— О? Так… как ты все узнал? И как ты узнал, что больше никого не было?
— С нами были читатели мыслей. Пара. Они искали и искали. Посылали сигналы. Ничего.
— Все-таки мир очень большой, не так ли?
— Было бы интересным сюрпризом, если бы там был кто-то еще.
В каком-то смысле это было бы также ответом на молитву и исполнением желания.
— Могу я тогда спросить? Ты Вавтриан?
Он ненавидел этот вопрос. Ненавидел, пожалуй, больше всего в своей жизни. Но это было справедливо. Как она могла не поинтересоваться?
— Полагаю, ты можешь назвать меня Вавтрианом, — медленно произнес он, чувствуя на себе ее взгляд, — и я был искусен. Я был бы тем, кого называют Мелспа Вавтриан. Водные формы были одними из моих лучших. Мой народ здесь, мы не считаем себя таковыми. Мы разделены. Все, что нас объединяло, исчезло после открытия Разлома. Раньше я был перевертышем, но теперь не знаю, кто я. Или кем стану. Меня заперли в этой форме. В лучшем случае я смогу приспособиться и подстроить ее под себя, но меня пугает, что именно таким я буду до конца своих дней.
В нем многое изменилось. Теперь он действительно любил сладкое. Мед был вкусным, тогда как раньше он был отвратительным. И если он понял, что произошло, то, возможно, еще до того, как они встретились, он заперся с Реей. И это означало — он отбросил эту мысль.
Нет.
Сейчас не время думать об этом. Он хотел ее сексуально. Это было правдой. Но… нет, возможно, изменения означали, что он смог пробудиться, не привязываясь к ней. Но что это значит? Как он вообще мог это определить?
Она жестом указала на него.
— Чем бы ни было это чумное проклятие, с Вавтрианами на той стороне оно такого не сделало.
— Возможно, потому, что они не подвергаются его прямому воздействию. Здесь тоже все произошло не сразу. Потребовалось несколько недель. А потом — все случилось сразу.
— И… кошмары снятся только раз в
