Убийство Короля Нага - Джессика М. Батлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ты когда-нибудь освобождался? — Она указала жестом на цепи и кандалы. Камень местами немного обветшал, но даже с такого расстояния было видно, что засовы глубоко затянуты и надежно закреплены.
— Нет. Но ты все равно увидишь меня. — Он отвернул лицо, тяжело дыша. — Просто закрой дверь. Я позову тебя, когда будет безопасно. Или ты можешь прийти ко мне за завтраком.
Нет. Что может быть хуже, чем оказаться в одиночестве в таком месте?
Она взяла подушку из другой комнаты и затащила ее к нему вместе с масляной лампой.
— Несколько недель подряд я слушала кошмары моих брата и сестры. Я сидела с ними и пела им песни, чтобы успокоить их сны. Может быть, я смогу сделать то же самое для тебя.
— Я не смогу тебя услышать.
— Может быть, и нет. Но я могу попытаться. И ты не будешь одинок.
— Тогда хотя бы возьми копье, — жестко сказал он. — В гардеробе есть запасное. Когда это случится…
Она села рядом с ним, вне досягаемости его рук, прикованных к полу. Наклонившись, она прижала ладонь к его груди. Его сердце учащенно забилось под ее рукой.
— Цикори, я здесь. Я в безопасности. И ты в безопасности. Я не собираюсь тебя покидать. Важно только пережить эту ночь. А с остальным мы разберемся.
Мы. Это было так естественно.
Мышцы на его челюсти дрогнули.
— Я сожалею о том, что ты увидишь.
— Все в порядке.
— Если что-то пойдет не так — сильно не так — и я попытаюсь сжать тебя, то ты должна обмякнуть. Добыча всегда напрягается, а затем пытается вырваться из пасти. Это самое разумное. У тебя будет больше шансов спастись, если двинешься в сторону и ко мне, но тебе придется поторопиться, потому что я укушу тебя, и яд убьет тебя мгновенно. Ты замираешь, а за долю секунды до того, как я зажмуриваюсь, делаешь выпад. Если ты сможешь двигаться достаточно быстро… — Он повернул голову и поднял челюсть. — Ты видишь линию чуть выше моего горла?
Она придвинулась поближе, чтобы разглядеть ее, и кивнула. Она была очень тонкой.
— Да.
— Чешуйки там самые слабые. Есть еще одно место подмышками. Если тебе понадобится проткнуть меня, то это самые уязвимые места.
— Конечно, теперь ты рассказываешь мне, как тебя убить.
— Сходи за копьем.
Она прищелкнула языком.
— Я не собираюсь тебя убивать, Цикори. — Она слегка нахмурилась. — Как ты предпочитаешь, чтобы я тебя называла?
— Нет. Пока я знаю, что ты зовешь меня, это все, что для меня имеет значение.
— Сколько еще осталось до удара? — спросила она.
— Может быть, несколько минут. Может быть, еще час. Мы всегда укладываемся пораньше. И большинство дверей запираются и запечатываются каждую ночь на закате, благодаря Лотебу.
Она жестом указала назад через плечо.
— Эта тоже?
— Нет. Это внутренняя дверь. У них не было времени их подготовить. Только двери в спальни. Лазареты. Подземелья. Клетки. Комнаты, в которых может находиться кто-то, кто сошел с ума.
— Значит, я могу оставить ее открытой?
— Как тебе будет угодно.
— Давай оставим ее открытой. В темноте все кажется страшнее. — Она осталась рядом с ним. — Итак…
— Итак… — Он проверил узы на своих запястьях. Металл не поддавался даже слегка. — Будет землетрясение перед тем, как Раскол начнет пульсировать. Сильнее, чем другие толчки.
— Тогда у нас есть немного времени… — Она потянула за одну из ниток на боку брюк. — Я могу еще что-нибудь сделать?
— Нет, — сказал он. — Этого уже более чем достаточно. И если тебе нужно уйти, то уходи. Я не буду держать на тебя зла.
— Я никуда не уйду. — Она положила руку на то место, где могло быть его колено, а затем почти сразу же отдернула пальцы. Не слишком ли это? Она не должна так прикасаться к нему. — Это будет…
Земля задрожала. Все покачнулось. Сверху посыпался ил.
Она закрыла глаза. Вот-вот все начнется.
Поток фиолетового тумана, насыщенного цвета, пронзил стену. Он закружился над ним, а затем устремился в лицо. Он был гораздо быстрее, чем любой другой, который она когда-либо видела. Она едва успела перевести дух, как весь дворец разразился воплями и криками ужаса. Она замерла. По коже побежали мурашки, в жилах забурлил адреналин. Она посмотрела на него и отпрянула к стене.
Полф, он не шутил!
Это не было похоже на те кошмары, которые она видела у других. Что бы это ни был за ужас, он, казалось, разыгрывался перед его глазами, вызывая первобытный ужас и искажая само его существо.
Более того, он изменил его вид. Его лицо стало неузнаваемым. Его зубы удлинились, превратившись в острые как бритва иглы с огромными серебряными клыками вместо резцов и дополнительными рядами в глубине рта, все они были загнуты назад. Его язык стал длинным и вильчатым, больше похожим на змеиный. Зазубренные чешуйки и шипы торчали из его плеч, скрежеща по камню и вонзаясь в коврик, словно лезвия. На голове и вдоль шеи у него развевался массивный колпак, похожий на колпак королевской кобры с яркими цветами. Его когти тоже стали длиннее и изогнутее, сверкая, как лезвия. Его чешуя стала светлее и ярче. А глаза — о, эти великолепные нежные глаза! Они стали тусклее и суровее, заострились от ярости и страха и скрылись под остроконечными чешуйчатыми бровями.
Он дернулся и зарычал.
Как такое вообще возможно?
Как он уже говорил, в его взгляде не было узнавания. Он даже не признал, что видит ее. Он боролся и боролся, рвался вперед и назад, пытаясь хоть как-то закрепиться. Но путы держали его крепко.
В этот момент он причинял боль только себе. Его бедные запястья и хвост, должно быть, сильно повредились от тех усилий, которые он прилагал, пытаясь освободиться.
Она подошла ближе и подняла руки.
— Все в порядке, Цикори. Все безопасно. Ты в безопасности. Я здесь, с тобой. И это безопасно.
Его рев оборвался, а глаза закатились. Они полыхали ярким зеленым светом, уже не таким тусклым, но зрачки теперь были не кругами, а вертикальными прорезями. Он оскалил зубы, словно загнанный в угол зверь. Клыки выгнулись дугой, но он не мог подойти ближе.
Она положила руку ему на грудь, ее собственный ужас все сильнее бился в ней. Сейчас он даже не был похож на Цикори, но это был он. Это был Цикори, Тенгрий. А он чувствовал себя испуганным и одиноким.
— Все будет хорошо, — сказала она
