Полмира - Джо Аберкромби

— Бус? — спросила Виалина, и раскрашенная переносица озадаченно сморщилась.

Колючка прочистила горло.

— Не важно.

— Думаю, свобода может быть опасной, — сказала императрица.

— Полагаю, что так.

— Возможно, мы смотрим на других и видим лишь то, чего нет у нас.

— Полагаю, что так.

— Но все равно, ты сражалась с мужчинами и побеждала.

Колючка вздохнула.

— Все же побеждала.

Виалина стала загибать свои маленькие пальчики.

— Итак, быстрота чтобы бить, ум, нападение без совести, чести или жалости.

Колючка протянула пустые руки.

— Они принесли мне все, что у меня есть.

Императрица рассмеялась. Громкий смех от такой маленькой женщины, громкий и довольный, из широко раскрытого рта.

— Ты нравишься мне, Колючка Бату!

— Тогда вы вступили в маленькую группу. И кажется, она все время уменьшается. — И Колючка достала коробочку, и положила ее между ними. — Отец Ярви дал мне кое-что для вас.

— Я сказала ему, что не могу принять это.

— Он сказал все равно отдать ее вам. — Колючка прикусила губу, когда открыла коробочку, и оттуда полился бледный свет, более странный и более прекрасный в наступающей темноте, чем когда-либо. Идеальные края эльфийского браслета светились, как лезвия кинжалов, блестящий металл, отполированный и ограненный, мигал от света лампы, темные круги в кругах двигались на непостижимых глубинах под круглым отверстием. Вещь, рядом с которой бесценные сокровища дворца казались жалкими побрякушками, бесполезными, как грязь.

Колючка постаралась сделать голос тихим, убедительным, дипломатичным. Получилось грубее, чем обычно.

— Отец Ярви хороший человек. Весьма хитроумный человек. Вам стоит поговорить с ним.

— Я говорила. — Виалина перевела взгляд от браслета к глазам Колючки. — И тебе стоит быть осторожной. Думаю, Отец Ярви похож на моего дядю. Они не дарят подарков, ничего не ожидая взамен. — Она захлопнула коробочку, и взяла ее из Колючкиной руки. — Но я возьму его, если ты этого хочешь. Передай Отцу Ярви мои благодарности. Но скажи, что большего я дать ему не могу.

— Передам. — Колючка посмотрела на сад, который погружался во мрак, раздумывая, что сказать еще, и отметила, что там, где стояли охранники у фонтана, теперь остались только тени. Все исчезли. Она и императрица были одни. — Что случилось с вашими охранниками?

— Странно, — сказала Виалина. — А! Вот идут другие.

Колючка насчитала шестерых мужчин, карабкающихся по ступенькам в дальнем конце садов. Шесть императорских солдат, в доспехах и полностью вооруженных, быстро грохотали по дорожке между оранжевыми пятнами факелов к маленькому домику императрицы. Еще один мужчина шел за ними. Человек с золотом на кирасе и серебром в волосах, а улыбка на его красивом лице была ярче и того и другого.

Герцог Микедас, увидев их, весело помахал рукой.

Тогда у Колючки появилось чувство, словно из нее вытекает все мужество. Она потянулась к серебряному блюду и спрятала между пальцев маленький ножичек для фруктов. Жалкое оружие, но лучше чем ничего.

Она поднялась, когда солдаты проворно встали вокруг фонтана и между двумя статуями, почувствовала, что Виалина встала за ее плечом, когда они рассредоточились. Колючка узнала одного из них, когда ветерок дунул на раскаленные угли, и свет попал на его лицо. Ванстер, с которым она сражалась на рынке. На его щеке были порезы и фиолетовые синяки, а в руке он держал тяжелый топор.

Герцог Микедас низко поклонился, скривив рот, а его люди не поклонились вовсе. Виалина заговорила на своем языке, и герцог ей ответил, лениво махнув рукой в сторону Колючки.

— Ваша милость, — выдавила она сквозь сжатые зубы. — Какая честь.

— Приношу свои извинения, — сказал он на их языке. — Я говорил ее сиятельству, что просто не мог пропустить ваш визит. Это настоящий подарок, найти вас двоих наедине!

— Почему же? — спросила Виалина.

Герцог высоко поднял свои брови.

— Незваные северяне прибыли в Первый из Городов! Варвары, из Гатланда, или откуда там. Они хотели привезти свои жалкие дрязги на наши берега! Пытались вбить клин между нами и нашим союзником, Верховным Королем, который всем своим сердцем принял Единого Бога. Когда это не удалось… — Он сурово покачал головой. — Они послали убийцу во дворец. Чудовищного убийцу, в надежде воспользоваться невинным добродушием моей идиотки-племянницы.

— Полагаю, это буду я? — прорычала Колючка.

— О, демон в женском обличье! Ну, в обличии, немного похожем на женское, во всяком случае. Ты слишком… мускулистая на мой вкус. Припоминаю, ты кажется хотела испытать двоих моих охранников? — Микедас ухмыльнулся, а его люди тем временем двигались вперед, и сталь мерцала, когда на нее попадал свет. — Как насчет шестерых?

Всегда выгляди слабее, чем ты есть. Колючка съежилась, опустила плечи, постаралась выглядеть маленькой и перепуганной, хотя ее наполнило странное спокойствие. Словно Последняя Дверь не зияла перед ней, словно она смотрела на все со стороны. Она оценила расстояния, отметила обстановку, статуи, факелы, стол, колонны, ступеньки, глубокий провал позади.

— В самом деле, императрице не следовало так рисковать своей безопасностью, — говорил герцог, — но не отчаивайтесь, моя дорогая племянница, я отомщу за вас!

— Почему? — прошептала Виалина. Колючка чувствовала ее страх, и это было полезно. Такие слабые, напуганные, беспомощные девочки. И за спиной она плотно сжала пальцы на маленьком ножике.

Губы герцога скривились.

— Потому что ты оказалась совершеннейшей занозой в моей заднице. Всем нам нравятся девушки с характером, так ведь? — Он выпятил нижнюю губу и разочарованно покачал головой. — Но есть пределы. В самом деле есть.

Отец Колючки всегда говорил ей, что если собираешься убить — убивай, а не болтай об этом. Но к счастью для нее герцог не был убийцей, болтал, хвастался, наслаждался своей силой, давая Колючке время оценить врагов, и время выбрать лучший способ.

Она решила, что сам герцог небольшая угроза. У него был меч и кинжал, но она сомневалась, что он их когда-нибудь вытаскивал. Но остальные знали свое дело. Хорошие мечи вынуты из ножен, хорошие щиты в руках, хорошие кинжалы на поясах. И доспехи тоже хорошие — чешуйчатые кольчуги мерцали в сумерках, но у горла они были слабыми. Внутренние части локтей. Подколенные ямки. Туда ей придется бить.

Она одна против семерых. Она едва не рассмеялась. Абсурдные шансы. Невозможные шансы. Но у нее были только они.

— Теофора никогда не делала то, что ей говорили, — продолжал болтать герцог, — но в конце концов она была слишком старой лошадкой, чтобы научиться подчиняться. Я в самом деле надеялся, что семнадцатилетнюю императрицу можно будет держать на поводу. — Он вздохнул. — Но некоторых пони уздечка лишь вечно раздражает. Они пинаются и кусаются, и отказываются ходить под седлом. Лучше уничтожить их, прежде чем они скинут своего хозяина. Трон затем перейдет твоей кузине Асте. — Он показал свои идеальные зубы. — Ей четыре. Вот с такой женщиной можно работать! — Устав, наконец, от своих умствований, он ленивым жестом отправил вперед двух своих людей. — Давайте кончать с этим.