Альфа и Омега. Книга 2 (СИ) - Сейд Анна

— Хана! — Я ощутила, как кто-то сжал меня за плечи и резко развернул назад. От шока я не успела даже закричать, а в следующую секунду уже оказалась нос к носу с Кэсс. Ее белое лицо с красными губами походило на маску, и сперва я даже не понимала, что она говорит: — …Да послушай меня. Вам надо уходить. Немедленно! Тут полно полицейских под прикрытием, и они ждут… только и ждут сигнала. Хер Великого Зверя им в задницу, они все центральное управление сюда согнали! — Она нервно обернулась через плечо, чтобы убедиться, что по кипарисовой аллее за ее спиной еще никто не бежит.

— Полицейских? — отупело повторила я. — Что… В каком смысле, полицейских? Полиция приехала сюда охранять бандитов?

— Полиция приехала охранять гостей высокопоставленного чиновника. Это совершенно другое дело! Джером… Этот сукин сын сообщил им, что готовится покушение на одного из приглашенных. Я только узнала. Мне удалось выиграть для вас пару минут, не больше.

Она врала. Я видела это по ее лицу, я чувствовала это в ее запахе, который выдавал не столько гнев, сколько страх и растерянность. Она все знала с самого начала, но почему-то в последний момент решила все переиграть.

— Вот. — Она сунула мне в руку что-то холодное и металлическое. — Это ключи от моей машины. Садитесь и уезжайте, потом я сама вас найду.

— Почему ты нам помогаешь?

Я знала, что нет смысла и нет времени спрашивать, но не могла отпустить ее просто так. И в ее глазах я вдруг прочла ответ — тот самый, что одновременно был ответом на вопрос, который я задала ей днем. Омега уже тоже не понимала, почему слушается Джерома и играет по его правилам. Но вслух она сказала другое:

— Потому что я не хочу стать для твоего альфы следующим Сэмом, Хана.

Ее последние слова заглушили выстрелы, донесшиеся у меня из-за спины. Я вскрикнула, дернулась к лабиринту, но Кэсс меня удержала.

— Что там происходит? — одними губами спросила она.

— Кадо, — ответила я. — Он был с ним. Ты знала? Ты ведь знала, правда?

— Тупая шлюха, — выругалась омега. — Ей же ясно было сказано, чтобы он был один. Какого Зверя…

Из лабиринта в нашу сторону метнулась тень, огромная и страшная, словно призрак обитавшего внутри чудища с головой быка, но я бросилась ей навстречу еще до того, как свет выхватил из темноты лицо.

— Йон!

— Я в порядке, — тяжело выдохнул он, внезапно навалившись на меня всем телом и едва не опрокинув на землю. От него пахло потом, яростью — и кровью. Крови было слишком много, чтобы я могла вот так сразу понять, его она была или чужая. — Нужно уходить.

Увидев Кэсс, он сбился с шага и зарычал, обнажая клыки.

— Она здесь, чтобы помочь, — торопливо проговорила я, поддерживая его и с ужасом ощущая, что он опирается на меня слишком сильно. Словно иначе может вовсе не устоять на ногах.

— Они уже идут. — Кэсс выглянула в аллею, где постепенно набухали и разрастались голоса. — Идите другим путем, через сад. Живо! Я постараюсь увести их со следа, но там почти наверняка есть гончие, так что…

— Идем! — Я не стала тратить время и потащила Йона за собой в темноту. Я вообще не представляла, куда мы идем, но мне почему-то казалось важным обогнуть дом с другой стороны, чтобы он оказался между нами и преследователями. В другой части сада, где располагалась оранжерея, было меньше света, туда проход гостям был закрыт. И нам нужно было просто оторваться от гончих и добраться до парковки.

— Хана! Хана, постой. — Йон остановил меня, когда мы чудом не скатились в декоративный ручей, и дернул на себя, увлекая под нависающий над ним берег. Там было мокро и как-то слишком холодно, но зато шум воды почти заглушал наши голоса. — Нужно… нужно решить одну проблему, прежде чем мы пойдем дальше, ладно? Я не хочу тебя тормозить.

— Он ранил тебя, да? — обреченно спросила я. — Куда? Йон, насколько все плохо?

— В бедро, — отозвался он. — Артерия не задета, думаю, но крови все равно… много. Надо с этим разобраться, прежде чем идти дальше.

— Йон, я не уверена, что…

— Просто дай руку, маленькая омега, у нас нет на это времени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я послушно дала ему левую руку, и мы переплелись пальцами — так, как делали это много раз. Только вот я не почувствовала никакого тепла и не увидела золотистого мерцания, что обычно сопровождало целительную магию метки. Ничего, только темнота и холод.

— Почему… почему не работает? — напряженным голосом спросил альфа.

— Это из-за меня, — побелевшими от ужаса губами прошептала я. — Я хотела ее разорвать, я… я повредила ее, Йон. Ритуал… тот ритуал… Я давно хотела тебе сказать… Я все это время хотела…

— Хана, послушай меня. — Он сжал окровавленными пальцами мое лицо, притягивая его ближе к себе. — Хана, мы должны попытаться снова, слышишь? Я не смогу бежать на одной ноге. Мне нужно… Зверь его дери, мне нужно, чтобы эта сраная метка заработала!

Он снова дернул мою руку на себя и стиснул ее так сильно, что я приглушенно вскрикнула от боли.

— Давай же, давай! — не сдерживая ярости в голосе, закричал он.

— Она не заработает, Йон, — ощущая, как слезы катятся у меня по щекам, замотала головой я. — Мы отринули благословение Великого Зверя, и теперь он отвернулся от нас.

— Это я — Великий Зверь, слышишь?! — прорычал он. — Он не надо мной, он внутри меня. Я это он. И если я захочу, она будет работать!

Я уже ничего не могла ему возразить, только плакала, ощущая, как его скользкие от крови пальцы напрасно сдавливают мою ладонь. Альфа выматерился, и его запах, который прежде наполнял меня чувством покоя и безопасности, сейчас обжигал мне легкие, словно ядовитый газ.

— Прошу, Йон, не надо… Прошу, отпусти меня. Нам нужно уходить. Я помогу тебе… Мы позвоним Тадли в дороге, хорошо? Он тебя подлатает. Прошу, нам нельзя тут оставаться.

Продолжая тянуть его за собой, я сама поднялась на ноги, но почти сразу же поскользнулась и больно приложилась копчиком о прибрежные камни. Но прежде чем успела встать или снова попытаться поднять альфу, мне в глаза ударил яркий свет фонарика.

— Руки вверх!

От ужаса я замерла, как парализованная, почти не дыша, а в следующую секунду все тот же голос удивленно спросил:

— Хана?

— Детектив? Детектив Гаррис? — не поверила своим ушам я. — Что вы… Как вы…

Йон снова зарычал, и слепивший меня свет фонарика метнулся влево, выхватив из ночного мрака его окровавленную фигуру.

— Я… я не понимаю, — пробормотал детектив. — Что тут вообще происходит? Я слышал выстрелы. Говорят, что Сэм Ортего мертв. Это вы… Что вы с ним… Хана?

— Этот человек заслужил то, что с ним произошло, — ответила я, совершенно не ощущая в себе сил подняться на ноги. — Прошу, отпустите нас. У меня нет времени объяснять, но все это… все должно было быть не так. Сэм преступник и мерзавец, он и его подручные похищали и мучили бестий. Я обязательно все вам расскажу, но если мы сейчас попадемся, они повесят на Йона всех собак. Это несправедливо. Это… так не должно быть! Это они здесь злодеи, а не мы! Прошу, детектив, послушайте меня!

— Ради этого я тебя отпустил? — вдруг спросил он, и голос его прозвучал как-то неестественно. Словно там, в темноте за пятном света фонарика, стоял совершенно незнакомый мне человек, и от этого ощущения у меня по коже побежали холодные мурашки. — Ради этого наступил себе на горло? Это — твой особенный кое-кто?

— Нет, это все… это все вообще никак не связано! — в отчаянии воскликнула я, не представляя, как в двух словах объяснить связь Йона, Сэма, меня, Медвежонка, кардинала и остальных персонажей этой истории.

— Я бы послушал ее, детектив, — хриплым, искаженным от ярости и частичной трансформации голосом произнес Йон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Двинешься, я твои мозги по всему берегу размажу, — предупредил незнакомый голос, который как будто бы должен был принадлежать детективу Гаррису.

— Детектив, я прошу вас…

С его стороны донесся какой-то позвякивающий звук, и затем в мою сторону полетели наручники.

— Надень их на него, — скомандовал он. — Живо.