Борьба за будущее: Интроекция (СИ) - Мамука Пагава

— Прежде чем соберётся комиссия, давай кое-что проясним, чтобы мне легче было защищать твои действия, — начала она, скрестив на груди руки. По её голосу сразу было ясно, что женщина изо всех сил старается сдерживаться. — Зачем ты заблокировал «Евангелион»?

— Чтобы вы не смогли помешать, — ответил Синдзи безучастно.

— Помешать чему?

— Чтобы подобрать тех двоих.

— Ты расслышал, что за ними выслали поисково-спасательный отряд?

— Да.

— С твоей точки зрения, им грозила опасность до прибытия спасателей?

— Они находились на краю выступа, — Синдзи пожал плечами, — который в итоге обвалился после того, как я поднял «Еву» на ноги.

Мисато кивнула в знак того, что звучит логично.

— В официальном порядке я не буду осуждать действия, связанные с твоими одноклассниками, — голос Кацураги отдавал стальными нотками, — я прекрасно понимаю, что ты тогда чувствовал. И мне глубоко плевать, что об этом думает доктор Акаги. Поэтому я постараюсь прикрыть тебя, насколько это возможно.

— Спасибо, — буркнул юноша.

— Однако не надейся, что в частном порядке я тебе спущу это с рук. Уж поверь, нас ждёт длинный и увлекательный разговор.

Синдзи лишь хмыкнул, продолжив потягивать коктейль.

— Но это мелочи, — голос у неё стал более жёстким. — Неповиновение прямому приказу об отступлении и дальнейшая лобовая атака — вот что является важным. Причём дважды. А это уже систематическое неподчинение приказу. Какого чёрта, Синдзи-кун?

Он промолчал. Да и что мог сказать в своё оправдание? Что поддался эмоциям?

— Я хочу тебе помочь, но для этого ты должен подать мне руку, — женщина напряглась, — отвечай же.

Но Синдзи так и не дал никаких пояснений.

— Одним своим сумасбродством ты поставил на кон слишком многое. Если бы твоя отчаянная и безумная атака провалилась…

Она не успела договорить, как её перебил юноша.

— Вы же сами мне советовали уметь рисковать, разве нет?

— Риск — это одно, — чуть не сорвалась женщина, — а бессмысленно изображать из себя камикадзе — это другое. Ты хорошо знаешь, что у нас НЕТ никаких других эффективных средств для борьбы с Ангелами, кроме одной-единственной «Евы-01».

— Так вот что вас больше всего беспокоит…

— Не дури, «Еву» восстановят так или иначе. Но на тот момент ты мог её окончательно угробить, и что нам тогда, по-твоему, оставалось бы сделать? Ведь сам знаешь что.

— Мы же победили, — ответил пилот с вымученной улыбкой. — Победителей же не судят.

Майор, вспылив, схватила за грудки Синдзи. Стакан беспомощно грохнулся на пол, коктейль расплескался.

— Сегодня погибли двенадцать человек и могли пострадать ещё десятки, а то и сотни тысяч, включая тебя и тех двоих! Как ты этого не поймёшь, дурья башка?!

— Те пилоты всё равно бы умерли, пока я бы доковылял до шахты, — Икари пожал плечами и отвернулся. В его голосе ничего, кроме усталости и равнодушия, не присутствовало.

Взъярённая Мисато и так уже негодовала оттого, что юноша никак не хотел понимать, что в случае провала его слепой яростной атаки сейчас никого на белом свете не было бы. Но от последних, циничных и безразличных, слов в адрес храбрых мужчин и женщин, погибших от рук Ангела, она совсем взбесилась.

— Никогда не говори подобным тоном о людях, которые положили свои жизни, прикрывая твою тощую задницу! — Кацураги уже была готова размазать мальчугана по стенке, ибо кто-то должен его привести в чувство. И чем раньше, тем лучше. Но в последний момент осеклась, заметив на его лице ухмылку. От него всё так же веяло равнодушием, но в нём притаилось и ещё кое-что: разочарование.

Так вот как Синдзи из раза в раз разочаровывается в людях. Но и это не самое главное — сейчас он Мисато напоминал саму себя несколько лет назад, когда на задании выкидывала какой-нибудь очередной фортель. А это значит, в роли тех безмозглых штабных офицеров, которые её отчитывали по поводу и без, сейчас выступала она сама. Неужели за годы расслабленной работы в NERV прошедшая огонь и воду женщина-офицер начала превращаться в штабистов, которые пороху-то не нюхали? Нет, ни за что она не уподобится им.

Кацураги оттолкнула Синдзи и постаралась взять себя в руки.

— Под мою ответственность иди домой, отдохни, — изо всех сил она придавала своему голосу как можно более спокойные нотки, — утро вечера мудренее.

Синдзи не стал спорить и молча вышел. К сожалению или к счастью, он так и никогда не узнает, что Мисато, оставшись одна в раздевалке, занесла руку и влепила со всей силы пощёчину самой себе.

Она пришла сюда, чтобы из первых уст услышать, как проходили сомнительные моменты боя. Чтобы защитить действия пилота на предстоящей комиссии и подсказать ему, что теперь делать. Дать совет, в котором юноша сейчас отчаянно нуждался. Но что она в итоге натворила? Да, Икари-кун тоже хорош, но его хоть можно понять.

Майору понадобилось ещё некоторое время, чтобы успокоиться. Заодно сообщила службе безопасности, чтобы те отпустили Синдзи домой. Там изрядно удивились, но спорить не стали. Уже после этого она вышла из злополучной раздевалки.

Кацураги промаршировала до своего кабинета. Люди не скрывали изумления, глядя на красную кляксу на лице майора. Первым делом все предполагали, что она сцепилась с доктором Акаги, что, в принципе, не было далёким от правды. Вот только вряд ли Рицко стала бы рукоприкладствовать, тем более в отношении своей подруги. Охранники тоже не остались в стороне и попытались разузнать о произошедшем. Кацураги от них отмахнулась и продолжила следовать к своему кабинету: помимо Синдзи, у неё ещё дел по горло.

Не успела она зайти к себе, как телефон зазвонил — Второй отдел службы безопасности. На том конце провода даже слова не успели произнести, как она выкрикнула в трубку:

— Я же сказала выпустить его!

В этот момент к ней в кабинет вошёл с кипой документов Хьюга. Его чрезвычайно удивили как красная отметина на щеке майора, так и состояние ярости, в котором пребывала Кацураги. Впрочем, женщина быстро сменила гнев на изумление от вести из Второго отдела, а после чуть не запустила мобильник в свободный полёт до ближайшей стены. Ко всему прочему её гримаса говорила о том, что она готова задушить кое-кого.

— Позвольте, — Хьюга поспешно выхватил у неё телефон, и та особо не сопротивлялась. — На связи замначальника оперативного отдела, старший лейтенант Хьюга. Майор Кацураги сейчас не может ответить. Да, я уполномочен.

Звонившим оказался сам глава Второго отдела, который кратко ввёл старлея в курс дела. Тот же в это время аккуратно уместил принесённую кипу рядом с остальными документами на столе. У мужчины лицо тоже исказилось: Синдзи вместо того, чтобы поехать домой, решил устроить себе прогулку по Токио-3.

— Что будем делать? — прошептал Макото, прикрыв микрофон мобильника.

Мисато плюхнулась в кресло и уставшим взглядом поглядела на горы бумаг.

«Лишь бы какую херню не выкинул», — по губам начальницы прочитал старлей. Хьюга кивнул и снова прильнул к телефону:

— До особого распоряжения не вмешивайтесь, следите за объектом в пределах текущих инструкций. И держите рядом оперативную группу, на всякий случай. Но так, чтобы они не светились, — он недолго послушал, что ему ответили на другом конце, и шёпотом обратился к майору: — Они спрашивают насчёт крота.

Мисато просто пару раз ударила запястье о запястье.

— Вязать, контакт не должен состояться. — Старлей ещё что-то прослушал, кивнул и передал майору: — Теперь они спрашивают об одноклассниках Синдзи. Говорят, замком Фуюцки рекомендовал их отпустить, если у других отделов к ним нет вопросов.

— Эти двое пусть ещё немного подрочат на губе и подумают о своём поведении, — шёпотом проговорила Мисато.

— Подождите минуту, — сказал мужчина в трубку и отключил микрофон, затем обратился к майору: — А вы что, новости не видели?

— Какие, к чёрту, новости? У меня что, времени вагон? — она двумя руками указала на груды бумаг.

Макото не стал спорить, а направился к столу начальника и принялся что-то откапывать. Случайно наткнулся на досье погибших пилотов и аккуратно их отложил на край стола, на видное место. Чуть погодя мужчина кое-как под завалами отчётов отыскал ноутбук Мисато. Подняв экран, порадовался, что он уже включён, и тут же открыл сайт канала CBS. Щёлкнул на один из последних репортажей — и запись включилась.

— Любуйтесь.

На экране уже разворачивались драматические события. Журналистка на чистом английском что-то лепетала, перемешивая известные факты с домыслами. Где-то позади неё развернулась долина с Токио-3. Потом картинка сменилась на виды окрестностей, снятые, наверное, с квадракоптера. И тут в кадр попали двое до боли знакомых ребят, которые, ничуть не стесняясь, улыбались и махали в камеру. В какой-то мере даже позировали.