i e8c15ecf50a4a624 - Unknown

Речи ряда кадетских ораторов служат замечательной иллюстрацией к этим словам В. И. Ленина.

Еще на первой сессии, выступая по смете Министерст­ва землеустройства и земледелия, Милюков, объясняя суть тактики кадетов в аграрном вопросе в период I Думы, го­ворил: «Я не думал, что наши государственные люди за­будут, что законодательный почин Государственной Думы есть лишь первый шаг, первый приступ. Я не думал, что они не обратят внимания на то, что даже в нашем собст­венном проекте ближайшая стадия решения должна была состоять в серьезном обсуждении на местах этого вопроса. И только после такого, более или менее продолжительного, обсуждения вопрос вернется вновь в Государственную Ду­му. Я не думал, что забудут и то, что в Российском госу­дарстве существует не одна, а две палаты, а над палатами — воля монарха. И что, если захотят затормозить этот за- кон..., то для этого есть законодательный же способ, а не способ нарушения конституции. На всех этих основаниях я полагал, повторяю, что разрешение аграрного вопроса мирным путем не встретит затруднений и что единствен­ным препятствием нам будет — убедить крестьян, что наше решение для них приемлемо... Конфликт, которого мы боя­лись, был конфликт с крестьянами, которые сочли бы наше решение недостаточно защищающим крестьянские интере­сы». «Нам,— продолжал Милюков,— говорили: расширьте ваш проект аграрной реформы — за вас будут крестьяне... Мы этим путем... не пошли, мы предложили свой проект, а проект, подобный которому недавно был внесен в Думу (законопроект правых крестьян.—Л. А.), мы не приняли, мы его отвергли даже без передачи в предварительную ко­миссию. На этом, может быть, мы потеряли свое дело в Думе, но мы шли и идем этим путем и считаем его единст- венно правильным» [499].

Это было ценное признание. С точно таким же призна­нием выступил во время обсуждения указа кадет А. Е. Бе­резовский. Процитировав соответствующие выдержки из его речи, В. И. Ленин констатировал: «Г-н Березовский признал в октябре 1908 г. все, что говорили большевики летом 1906 года о земельном проекте к.^д.! В I Думе каде­ты публично выдвигали вперед демократическую внеш­ность своей реформы, доказывая ее помещичий характер на тайных совещаниях с Треповым и его прихвостнями. В III Думе к.-д. публично выдвигают вперед помещичий характер своей реформы, доказывая демократизм ее на тайных от полиции беседах с теми немногими чудаками, которые способны еще слушать бабушкины сказки. Двули­кий Янус по ветру поворачивает свои „лики“ то в одну, то в другую сторону. „Демократы44 падают до того низко, что перед черносотенными зубрами стараются доказать без­обидность своих действий и программ во время револю­ции!» [500].

Первый кадетский оратор по указу, Шингарев, начал свою речь также с характерного признания: «Этот кошмар­ный аграрный вопрос в России обладает странным свойс-р- вом феникса, вновь возрождающегося из, казалось бы, по­тухшего пепла». «Достигнет ли указ 9 ноября,— ставил он основной вопрос,— ...ценою недоразумений и смут в дерев-

не, ценою трудности его проведения, грозности вопроса соз­дания безземельных, достигнет ли он тех благ, которые он поставил своей целью?». Ответ давался отрицательный: нет, «вы никогда не достигнете именно этой цели,— успо­коения, потому что успокоение может получаться только устранением социальных противоречий...». Надо сохранить рациональное зерно указа: «Я не могу сказать, что надо оставить пустое место на нем, его отклонить». Кадеты за выдел, за личную собственность, но «мы хотим, чтобы этот выдел был обставлен разумными мерами, закономерно, чтобы этот институт проводился не так, как горячие бли­ны, а долгой, трудной, обдуманной законодательной рабо­той» [501],

Еще при обсуждении указа в земельной комиссии Думы Березовский предостерегал правых и октябристов: указ приведет «к образованию сельского пролетариата, который волей-неволей нами этой свободой толкается на грабежи и присвоение чужой собственности, которая нас всех так измучила, и предел которой мы желали бы положить... В будущем нашем постановлении этот обезземеленный на­род в сущности наталкивается на то, чтобы обратиться на те же землевладельческие земли и осуществлять свое пра­во на них явочным порядком» [502],

Его мысль другой кадетский оратор продолжал следую­щим образом: «Куда они пойдут? В город? Но город уже переполнен в избытке таким элементом, они пойдут на за­вод, пойдут на шахты, где прежде имели работу, теперь же нет, и они возвратятся назад и вместо заработка принесут домой только революционные листки и брошюры». Отвечая одному из правых, доказывавших, что указом «образуется класс собственников, который будет противодействовать революции», тот же Березовский говорил: «Ведь мы правой рукой делаем одно, а левой возбуждаем революцию,,,, по­тому что, если правительство, паче чаяния, не удовлетво­рит этих безземельных людей своими землеустроительны­ми мерами, то что же получится? Получатся миллионы обезземеленных людей, которых мы сами бросаем в рево­люцию» [503],

Конкретно кадеты предлагали следующие основные по­правки к указу: 1) срок для выдела, т, е, удовлетворения

подавшего заявление о выходе из общины, установить трехлетний; если в течение этого срока община не испол­нит выдела, заявитель получает право предъявить к ней по суду денежный иск; 2) сохранить наряду с личной соб­ственностью и семейную; 3) разрешить последний передел для общин, не переделявшихся 24 года и более; 4) предо­ставить общине право вместо выдачи земли выплачивать в течение трех лет равноценную денежную компенсацию идр.

Раскрывая смысл речей кадетских ораторов, В. И. Ленин писал:

«Красной нитью через все кадетские речи проходит спор против закона 9 ноября с точки зрения „осторожно­сти^ Нас, большевиков, обвиняли в том, что мы черним кадетов, называя их либеральными помещиками. Они хуже на самом деле. Они — либеральные чиновники. Нель­зя себе представить большего развращения демократиче­ского сознания масс, как это выступление в Гос. думе партии так называемых „демократов" с речами, притуп­ляющими борьбу, с проповедью чиновнической „осторож­ности", с подлым расхваливанием того ограбления и зака­баления крестьян крепостниками, которое зовется „великой реформой" 1861-го года!

Нападать на Столыпина за „неосторожность" его аграр­ной политики значит проституироваться, предлагаться на должность таких выполнителей этой самой политики, ко­торые сумели бы „осторожно" выполнить то же самое дело, т. е. провести ту же помещичью сущность под ложным флагом „конституционного демократизма", провести не путем одного насилия, а также и путем обмана крестьян» 36.

Таким образом, кадеты стояли на той же помещичьей позиций решения аграрного вопроса, что и правые с ок­тябристами. Они расходились с ними только в методах его решения. «Столыпин и кадеты, самодержавие и буржуазия, Николай второй и Петр Струве,— писал В. И. Ленин,— сходятся в том, что надо капиталистически „очистить" обветшалый аграрный строй России посредством сохранения помещичьей земельной собственности. Они расходятся лишь в том, как лучше сохранять ее и насколь- ко сохранить» 37.

зв В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 17, стр. 312—313.

Там же, стр. 30.

Кадетская позиция по отношению к указу 9 ноября представляет собой поучительный пример того, как рево­люционность крестьянства заставила наиболее либе­ральную буржуазную партию занять наименее либе­ральную позицию в аграрном вопросе по сравнению с правыми и октябристами. Кадеты боялись, что столыпин­ский аграрный курс кончится крахом и тогда уже в рас­поряжении контрреволюции не будет никаких средств предотвращения крестьянской революции. Но та же рево­люционность крестьянства, его трудовицкий дух вынудили правых и октябристов отвергнуть межеумочную позицию кадетов и поставить вопрос по-столыпински. В этом и за­ключался заколдованный круг всей российской контрре­волюции. Оба пути грозили крахом, но у столыпинского пути было хотя бы то преимущество, что он еще не был испрсбован и имел шансы на успех, в то время как кадет­ский путь уже полностью обанкротился.

Подавляющее большинство крестьянских депутатов за­няло по указу 9 ноября по существу революционно-демо­кратическую позицию. Не только трудовики, но и правые и октябристские крестьяне заявили себя противниками по­мещичьего землевладения, выступили против их общего врага — крепостников-помещиков.

Одним из наглядных доказательств этого является аг­рарный проект правых крестьян (проект 42-х), о котором напоминала «Речь». В. И. Ленин писал о нем: «Будучи очень скромным по внешности, этот проект левее кадет­ского проекта, как признают и сами к.-д. Требуя обсужде­ния реформы, наделяющей крестьян землей, местными комиссиями, выбранными всеобщей подачей голосов, этот проект на деле есть революционный проект, ибо обсужде­ние земельной реформы на местах действительно демокра­тическими выборными учреждениями абсолютно несовме­стимо с сохранением в современной России власти царя и землевладения помещиков. И то обстоятельство, что в черносотенной Думе, выбранной на основе избирательного закона, специально подделанного в пользу помещиков по указаниям объединенного дворянства, при господстве са­мой отчаянной реакции и бесшабашного белого террора,— что в такой Думе 42 крестьянина подписали подобный проект, это лучше всяких рассуждений доказывает рево­люционность крестьянской массы в современной России. Пусть оппортунисты доказывают необходимость союза с