Нация фастфуда - Эрик Шлоссер

Жизнь в Плауэне утратила идиллический облик после поражения Германии. Когда викторианский мир и его ценности были разрушены, рынок кружев рухнул. Многие текстильные фабрики города были закрыты, тысячи людей оказались на улице. Социальные волнения, затем поглотившие и остальную Германию, начались в Плауэне. В 1920-х он занимал первое место по количеству миллионеров на душу населения — и по числу самоубийств578. Здесь также был самый высокий уровень безработицы579. На фоне несчастий процветал экстремизм. И Плауэн был первым городом за пределами Баварии, который вписал свою страницу в историю нацистской партии. В мае 1923 г. там родилось движение Гитлерюгенд, и в следующие годы маленький городок стал штаб-квартирой нацистской партии в Саксонии. Задолго до того, как нацисты захватили власть и начали террор, в Плауэне были убиты лидеры профсоюзов и левые. Гитлер несколько раз заезжал туда и был встречен жителями с большим энтузиазмом. Герман Геринг и Йозеф Геббельс тоже побывали тут — Плауэн стал мил сердцу нацистской верхушки. В ночь на 9 ноября 1938 г., в «хрустальную ночь»[105], толпа с удовольствием разрушила единственную синагогу в городе: замечательное здание, построенное архитектором Баухауза[106] Фритцем Ландауэром. Вскоре после этого Плауэн был официально признан Juden-frei — «свободным от евреев».

Почти весь период Второй мировой войны в Плауэне было тихо и спокойно. Он оставался оазисом обычной жизни и спасительной гаванью для тысяч немцев, бежавших от бомбежек. Многие пытались объяснить, почему Плауэн до поры оставался нетронутым, хотя другие города Саксонии были полностью разрушены. 19 сентября 1944 г. над городом впервые появились американские бомбардировщики. И вместо того чтобы прятаться в укрытии, люди стояли на улицах, с изумлением наблюдая, как бомбы падали на железнодорожную станцию и завод, где производились танки для немецкой армии. Несколько месяцев спустя Плауэн, наряду с Дрезденом, появился в «бомбардировочном списке» союзных войск.

10 апреля 1945 г., когда сотни британских «ланкастеров»[107] показались в небе над городом, он был уже почти пуст. Жители больше не чувствовали себя защищенными, они уже знали, что недавно был полностью разрушен Дрезден. За один рейд королевские ВВС сбросили на Плауэн 2000 т бомб. Через 4 дня армия США вошла в город — вернее, в то, что осталось от него. Родина Гитлерюгенда, любимый город нацистской партии в Саксонии, всего за неделю до конца войны получил еще один «знак отличия»: на каждый квадратный метр Плауэна упало больше бомб, чем на все остальные города восточной Германии, почти в 3 раза больше, чем на Дрезден580. В Дрездене побоище было страшнее, но в Плауэне были разрушены почти все строения. К концу войны 75% города лежало в руинах581.

Когда союзники поделили сферы влияния в Германии, несчастья Плауэна продолжились. Американские войска покинули город, но вошли советские. Плауэну «повезло» стать частью коммунистической Германской Демократической Республики (ГДР). Новая граница с Западной Германией проходила всего в 15 км от города. И он оказался под гнетом коммунистического режима. Потеряв треть населения582, в глухом уголке ГДР, он не получал особого внимания от руководства Коммунистической партии Восточного Берлина. Большая часть Плауэна восстановлена не была; места, где раньше стояли богатые дома, занимали пустые автостоянки. Из-за выбросов одной из нескольких успешных фабрик — фабрики по производству синтетической шерсти — в городе был самый высокий уровень загрязнения воздуха в Восточной Германии. По мнению историка Джона Коннелли, загрязненный воздух стал причиной «необычно низкого уровня жизни, даже по меркам демократической Германии»583.

7 октября 1989 г. в Плауэне прошли первые массовые демонстрации против восточногерманской коммунистической диктатуры. Мелкие вялые протесты также происходили в этот день в Магдебурге, Восточном Берлине и других городах. Более четверти населения Плауэна неожиданно вышло на улицы. Уровень беспорядков сильно удивил местные власти. Штази (Восточногерманское министерство госбезопасности) ожидало, что по случаю годовщины создания ГДР в центр города выйдет человек четыреста. А там собралось около 12 тыс. человек, несмотря на плохую погоду и моросящий дождь. У демонстрации не было ни лидеров, ни организаторов, ни какого-либо плана действий. Она возникла спонтанно, а информация передавалась из уст в уста.

В других городах Восточной Германии протестующими были в основном студенты и интеллигенция, а в Плауэне — рабочие заводов и рядовые граждане. Больше всех шумели длинноволосые фанаты американского тяжелого рока из рабочих, Plauen as die Heavies («Тяжелые Плауэнцы»), которые ездили по городу на своих мотоциклах, распространяя антиправительственные листовки. Толпа разрасталась, и люди стали скандировать «Горби! Горби!» (так европейцы называют Михаила Горбачева), приветствуя политику гласности и перестройки советского лидера и требуя таких же реформ от восточногерманских властей. «Штази, уходи!» — выкрикивали они. На одном большом плакате были слова немецкого поэта Фридриха Шиллера: «Мы хотим такой свободы, какой наслаждались наши предки»584.

Полицейские и агенты Штази пытались разогнать демонстрацию, арестовав сотни людей, пуская в ход водометы. Над городом летали вертолеты. Но протестующие отказывались расходиться. Они собрались на площади и требовали мэра, чтобы изложить ему свои требования. Томас Куттлер, настоятель местной лютеранской церкви, вызвался стать переговорщиком. В здании ратуши он нашел чиновников высокого ранга, спрятавшихся в дальних комнатах. Никто не хотел выходить к толпе. В этот день баланс сил в городе серьезно изменился. Могучий тоталитарный режим, создававшийся в течение 40 лет, подкрепленный танками, оружием и тысячами тайных информаторов, рассыпался на глазах. А правители нервно курили в своих безопасных кабинетах.

В конце концов мэр города согласился обратиться к людям, но представители органов безопасности запретили ему выходить из здания. Куттлер стоял на ступенях ратуши с мегафоном в руках, призывая солдат не стрелять в толпу, а демонстрантов — разойтись по домам. И когда стал звонить колокол на церкви, толпа начала расходиться.

Через месяц пала Берлинская стена. А спустя еще несколько месяцев после этого выдающегося события, ознаменовавшего конец холодной войны, McDonald’s сообщила о своих планах открыть свой первый ресторан в Восточной Германии. Эта новость вызвала последний приступ гнева у Эрнста Дёрфлера, видного члена уже обреченного парламента ГДР, который требовал официального запрета «McDonald’s и подобных ему помоечных заведений»585. Но McDonald’s это не отпугнуло, а Burger King к этому времени уже успел открыть мобильный вагончик в Дрездене. Летом 1990 г. началось быстрое строительство первого McDonald’s в Восточной Германии. Он должен был занять территорию брошенной стоянки в центре Плауэна, в квартале от ратушной площади. Предполагалось, что McDonald’s станет первым зданием в городе уже новой Германии.

Дядюшка Макдональд

В американской индустрии фастфуда нарастала конкуренция, и главные сети стали заглядываться на заокеанские рынки. В конце прошлого века McDonald’s стала использовать новое определение своему проникновению на иностранные рынки: «глобальное вторжение»586. Когда-то у компаний было около 3 тыс. ресторанов в США, а к 2000 г. — около 15 тыс. заведений в 117 странах[108], 587. Компания открывает около 5 ресторанов каждый день, и практически каждый четвертый находится за рубежом. Большую часть прибыли сеть получает за пределами США, как и KFC588. В настоящее время McDonald’s считается самым узнаваемым брендом в мире, даже более узнаваемым, чем Coca-Cola589. Цены, вкус и технические условия индустрии американского фастфуда экспортируются во все уголки планеты, помогая создавать унифицированную культуру — то, что социолог Бенджамин Барбер назвал «МакМиром»590.

Сети фастфуда стали тотемами западной экономики. Когда страна открывает свои рынки, именно они оказываются международными предприятиями, которые шагают в авангарде франчайзинга. Когда McDonald’s открыла свой первый ресторан в Турции, там еще не было ни одного иностранного франшизодателя591. Теперь в стране сотни франшиз, включая 7-Eleven, Nutra Slim, Re/Max Real Estate, Mail Boxes Etc. и Ziebart Tidy Car. Поддержка франчайзинга даже стала частью американской внешней политики. Теперь Госдепартамент США публикует подробные исследования возможностей франчайзинга за рубежом и запускает программу «золотого ключа»[109] во многих посольствах, чтобы помочь американским франшизодателям найти партнеров за границей.

Китайский антрополог Яньсянь Янь отметил, что в глазах пекинского потребителя McDonald’s представляет «Америку и перспективу модернизации»592. В 1992 г. тысячи людей часами терпеливо ждали в очереди, чтобы поесть в первом McDonald’s. Два года спустя, когда ресторан McDonald’s открылся в Кувейте, хвост из автомобилей, ждущих своей очереди, растянулся на 11 км. Примерно в это же время ресторан Kentucky Fried Chicken в священном городе Мекка в Саудовской Аравии установил новый рекорд, получив 200 тыс. долл. за одну неделю в период священного месяца рамадана593. В Бразилии McDonald’s стала самым крупным частным работодателем594. В настоящее время сети фастфуда — имперские княжества. Они посылают своих эмиссаров во все концы света. В учебных классах «Университета гамбургера» компании McDonald’s, расположенном в Оук-Парке, обучение проводится на 12 языках.