Поцелуй Однажды: Глава Мафии - Ольга Манилова

Она шарит ладонью слева, нащупывая Рому, потому что его рука еще не позволяет повернуться. Карелину на удается полноценно сопротивляться, поэтому теперь он закидывает Киру на себя, прижимая щекой к собственному бедру.

Он пригинается одновременно с первым аккордом новой песни пуль.

Кира щупает и щупает ворохи его одежд, пальцы живут отдельной жизнью.

Нет шансов.

Нет шансов, в ее голове бьется мысль птицей с подрезанными крыльями.

Нет шансов, что в него не попали при таком количестве пуль.

Кире просто повезло, ведь ровно она не сидела.

Тишина царит лишь на мгновение, а затем округ содрогается под гулом взрыва.

Кто-то доламывает дверь с ее стороны, и Карелин стремглав выталкивает Киру в чьи-то руки.

— Забери ее, забери ее!

— Нет! — кричит она.

Не сопротивляется лишь от растерянности и бессилия. Все уходит на то, чтобы одним взглядом объять реальность, теперь наконец-то в полную ширь.

… У Карелина прострелено плечо, и возможно не единожды…

… сиденья кое-где — в лохмотья от выстрелов…

… Александр шевелится, но завалился набок…

… их машину, скорее всего, занесло…

… возле здания чернью клубится дым.

Лешей закидывает ее в тачку, едва ли не разбивая девушке лоб об дверцу по другую сторону машины.

Колеса срываются с места еще до того, как зам Карелина полностью запрыгивает внутрь.

— Не сюда, еб твою мать, а через поле, — набрасывается на водителя он, и Кире так и не удается толком приподняться. Авто снова резко поворачивается.

— Где Рома? — кричит она. — Где он?

Лешей разбивает наручные часы и вставляет вытянутую оттуда сим-карту в какое-то устройство.

— Ты на променаде, что ли, хрустальный? Жми педали уже!

— Почему Рома не с нами?!

— Заткнись, — огрызается Лешей. — Сиди молча.

Она лезет к ручке дверцы, наконец-то выравниваясь. Пролетающее за окном поле ничем не страшит.

И пинает Лешего добротно, когда тот тянет к ней загребущие руки.

— Ты куда собралась? — бесится он и Кира отвечает криком тоже.

— Где Рома, я сказала!

— Где-где, на Кудыкиной горе, дура! Остался там брать на горячем.

— Один?

Слезы бессилия превращают ресницы в колючие препятствия, и она трет глаза, раздирая кожу до красноты.

Пульс отбивает молотком на несколько жизней вперед. И молоток добирается до грудины, когда она видит на своих руках кровь.

Лешей заканчивает скорый разговор на непонятном устройстве.

— Это твоя или его?

— Он один там? — повторяет она единственный волнующий вопрос.

— С чего бы это? Не один, а с кем надо. Пока я тут с… Разродись уже, твоя или его? — зырит он коротко на ее руки, а потом на шею над воротом плаща.

Кира не сразу проводит по горлу ладонью, потому что кисти словно ледяным невидимым обручем скованы. Может быть, и ее кровь, так как осколки ранили открытые участки кожи.

— Я не знаю, — повторяет она снова и снова. — Я не знаю.

Джип вырывается на магистральную дорогу и Лешей активизируется пуще прежнего.

— Так, теперь вниз. Быстро!

Он бесцеремонно пихает девушку к автомобильному полу, и она ударяет его по голени, чтобы не чувствовал тут себя хозяином.

Кира будет сидеть смирно, но этому лысому шизику не мешает попуститься.

— Леня, ты Леля или Леня, а? Что ты тащишься и кокетничаешь, как в очереди на Привозе.

Под чутким руководством Лешея машина выделывает такие кульбиты, что и никаких обстрелов не понадобится, чтобы на тот свет в лучший ресорт попасть.

— Да, а ты не видел, куда заворачивают, когда поворотник врубают? Вот и смотри, хуевщик! — орет он другой машине, никто в которой не способен услышать оскорбления.

Кира приподнимается лишь на секунду, чтобы рассмотреть жертву гнева — это, оказывается, блестящяя кроха с рекламной креветкой на крыше — но Лешей тут же набрасывается на девушку.

— Как же вы мне надоели, все надоели! — он прикладывает ее обратно, едва не отбивая той зуб. — Чего высовываешься!

— А ты сам чего ровно сидишь, урод? — огрызается Кира и отмахивается от семенящих рук.

— Меня прибьют, ты же рада должна быть, — сопит он и дергает себя за ухо, будто там вода застряла.

— Я о тебе вообще не думаю, чтобы радоваться или нет, — шипит она.

— Славненько, теперь захлопнись.

Когда машина снижает скорость, сворачивая в обжитые районы, он разрешает Кире распрямиться. На требование ответить, что прямо сейчас происходит возле аэропорта и где сейчас Роман, Лешей отмахивается, все чаще и чаще разговаривая с кем-то по аппарату.

— Куда вы нас везете? — обращается она к водителю, которого, судя по всему, зовут Леонидом.

Тот сначала выискивает взгляд зама в зеркале дальнего вида, и только потом сообщает:

— В клинику. «Мир».

Истерика подступает к ней приливами цунами — вроде волны тревоги обычные, но так их одномоментно много и часто, что сносят все на своем пути.

Ей-то в больницу не надо, только порезы на шее и лице. И на правой части ноги длинная царапина — вернулась с Мальдив без колготок.

А Карелин — подстреленный… Где-то там, как-то. Они едут туда, чтобы встретиться с ним? Насколько быстро он туда доберется? Может, к нему уже вызвали скорую. Почему он остался там?

Это ведь полнокровный классический обстрел.

Может, убивать и не планировали, но он ранен. Он ранен! — а она тут, непонятно зачем, и без него. Как он смел выпихнуть ее к Лешею, а сам остаться там!

— Кто это? — приглушенно спрашивает Кира.

Вполоборота наблюдает за лысым извергом и знает, что он прекрасно понял ее вопрос. Может, он и хотел бы откровенно ответить, но в последний момент передумывает.

— К Главному с вопросами, — корчит он рожицу. Будто она заставила лимон целый слопать.

Лешей выскакивает из машины еще до того, как та останавливается неподалеку от входа в клинику. Кире это дает надежду, что тот от нее наконец-то отстанет, но не тут-то было.

— Знаю я твои выкрутасы, —