Мучения Минти Мэлоун - Изабель Вульф

— Продвигается, — ответил он. — Есть и плохие новости…

— Да? Нам налево.

— Девяносто процентов киносценариев попадают в мусорную корзину.

— Уверена, с твоей книгой подобного не случится. У тебя талант. — Он благодарно сжал мою руку. — Как появилась идея «Пса»? — заинтересовалась я, когда мы входили в Холланд-Парк.

— Моя мать — полячка, — объяснил он. Мы шли сквозь густую рощу серебристых берез. — История подлинная, случилась с ее старшим братом. Он страдал аутизмом. Очень раздражительный, агрессивный мальчик. Тогда никто и не слыхал об аутизме, поэтому все просто махнули на него рукой. Он даже не мог — точнее, не хотел — говорить. Когда ему исполнилось девять лет, он подружился с бродячей собакой, и жизнь его приняла иной оборот. Будто высвободилась часть сознания. Через несколько месяцев он начал говорить, и первое, что сказал, — «пес».

— Мне очень понравилась книга, — призналась я вполне искренне. По тропинке проскакали две белки. — Даже плакала. Так легко представить, как все будет на экране.

— Ну, чтобы добиться экранизации, мне придется попотеть, — вздохнул он. — Поэтому я и решил поехать в Лос-Анджелес.

— Хорошая идея, — ответила я с бледной улыбкой. — И когда уезжаешь?

— Через несколько недель. Но мы можем обмениваться оскорблениями и на расстоянии.

— Отлично, — поддержала я, ощутив укол сожаления.

— Буду рад получить пару бранных писем по электронной почте, Минти.

— Не беспокойся, получишь.

— Можем и дальше обижать друг друга безо всякой причины.

— Было бы здорово. Я могу пользоваться компьютером на работе.

— Надеюсь, до отъезда мы еще увидимся, — сказал он, когда мы поднялись по пологому склону ко входу в «Бельведер». Он открыл дверь и придержал ее для меня.

— Я понимаю, Минти, мы с тобой то ссоримся, то миримся, — подытожил он, когда я вошла, — но хочу, чтобы ты знала: что бы ни случилось, я все равно буду считать, что ты чудовище.

«Она просто чудовище», — подумала я. Мелинда, пошатываясь, вошла в офис с подносом в руках. В понедельник утром мы послали ее за кофе. Раньше подобное случалось так редко, что лично я испытывала сомнения, сможет ли Мелинда самостоятельно отыскать кафетерий.

— Пожалуйста, Минти, — ласково произнесла она, поставив чашку на мой стол. — Ты же пвосила с молоком?

— Что? Ах да, спасибо. Сколько я тебе должна?

— Что ты, Минти, нисколько! — Она закатила глаза и рассмеялась. — Угощаю.

— Боже, спасибо большое.

— Подумаешь, — хихикнув, добавила она. — Всего-то несколько евво! Тепевь я ховошо в этом вазбиваюсь.

— Ну и отлично.

— Минти, ты увевена, что не хочешь еще печенья?

— Уверена. Спасибо.

— Потому что мне очень хочется сделать пвиятное своим коллегам. Все, что в моих силах. Вообще-то, потом я пойду по магазинам, так что, если тебе что-нибудь нужно в «Хавви Николз», дай знать.

— Спасибо, ничего не нужно. Честно.

— Я так пвосто спвашиваю, — улыбнулась Мелинда. — И кстати, какое у тебя квасивое платье, Минти! — добавила она, обдав меня прямо-таки тропической теплотой.

— О, спасибо за комплимент! Новое.

— А этот шавфик так к нему подходит.

— Ты очень любезна, — сказала я. Меня немного утомили постоянные похвалы в мой адрес. Тем более что звучали они беспрерывно уже неделю. И, разумеется, мы все понимали почему. Честно говоря, нам претила внезапная обходительность Мелинды.

— Софи, вот твой чай, — пропела она. — С лимоном и ложечкой сахава, как ты любишь. — От таких слов растаял бы даже ледник.

— Спасибо, Мелинда, — ответила Софи. Она отправляла факс.

— Какие чудесные туфли! — воскликнула Мелинда. — Новые, Софи? — Цель ее подлизываний была прозрачна, как горный ручей, где резвится форель.

— Да, — ответила Софи, набирая номер.

— По-моему, супев. Кувт Гейгев?

— Вообще-то, Феррагамо, — поправила Софи. О боже…

— Мне нвавится и твой костюм, — не унималась Мелинда. — Почти как из коллекции «Шанель».

— Хм… это и есть «Шанель», — объявила Софи с гордой улыбкой.

Надо же… Я заметила, что в последнее время Софи стала следить за модой, но предпочитала держать язык за зубами. Как и я, она сменила имидж. Только перешла не на дешевенькие платьица из «Некст» и «Ривер айленд», а на сногсшибательно дорогие туалеты от именитых дизайнеров. Я сделала вывод, что зарплаты в баре «Кенди» не маленькие, не то, что на нашей радиостанции.

— Какой у тебя квасивый пиджак, Уэсли, — прощебетала Мелинда, поставив перед ним чашку кофе.

— Большое спасибо, — отозвался тот. На нем действительно был модный спортивный пиджак.

— Как поживает Дейдва? — заботливо поинтересовалась Мелинда. — Как дела на гвудничковом фвонте?

— О, малыш чувствует себя чудесно, — расцвел Уэсли. — Мы только что опять ходили на УЗИ.

— Так здовово иметь вебенка, — провозгласила Мелинда с блаженной улыбкой. — Может, наши малыши будут игвать вместе. Надо попвосить начальство уствоить ясли.

— М-м-м, — промычал Уэсли. — Может быть.

В офис ворвался Джек. Он только что вернулся с совещания совета директоров. Пока он вешал пальто, мы с волнением вглядывались в его лицо, пытаясь по выражению понять, какая судьба нас ждет: слияние компаний, новое руководство, смена владельца, закрытие?

— Пвивет, Джек! Какой замечательный галстук! — засуетилась Мелинда. — Я вот тут всем кофе пвинесла. Хочешь, и тебе тоже пвинесу?

— Нет, спасибо, — ответил он. — Я хочу поговорить с тобой, Мелинда. В своем кабинете. Если ты не против.

— Нет, конечно же, не пвотив, — добродушно пропела она. — Уже бегу.

Джек зашел в кабинет, придержал дверь для Мелинды, а затем громко захлопнул. Мы обменялись многозначительными взглядами. Что же произойдет? В течение пяти секунд было тихо. А потом все стало ясно.

— Н-е-е-т! — раздался крик Мелинды. — Нет! Нет! Нет! — Затем послышались отчаянные рыдания. — Вы не можете так поступить со мной! — всхлипывала она. — Не можете.

Мы сгрудились возле двери — послушать, что за ней происходит. В перерывах между завываниями Мелинды был слышен глухой голос Джека.

— Вы не можете так поступить со мной! — снова завопила она. — Вы что, не понимаете, кто я такая? Дядюшка Певси будет в явости. — Вслед за этим дверь распахнулась, из кабинета пулей вылетела Мелинда, зареванная, с перекошенным от злобы лицом.

— Он хочет меня уволить! — верещала она. — Избавиться от меня. Я еще не опвавилась от твагической кончины дядюшки Певси.

Все мы ответили на ее мольбы холодными, отстраненными взглядами. Ради бога, а чего она от нас ожидала?

— Вы должны за меня заступиться! — чуть ли не визжала Мелинда. — Это жуткая неспваведливость. Он хочет сделать из меня козла отпущения!

Тут Джек появился в дверях кабинета. От еле сдерживаемого гнева его лицо налилось кровью. В руках он опять вертел обрезок пленки. Но, когда он заговорил, голос его был спокоен.

— Мелинда, ты не могла бы вернуться в мой кабинет? Может, мы обсудим все наедине?

— Нет! — гаркнула она. — Не вевнусь. Хочу, чтобы все слышали, как плохо вы со мной обошлись.

— Я бы хотел продолжить этот разговор один на один, в кабинете, — настаивал Джек.

— Нет! — крикнула она. — Если вам есть что сказать, скажите это певед всей командой! Может, вы боитесь, Джек? — поддразнила она.

Это было последней каплей.

— Нет, я ничего не боюсь, — тихо произнес он. — Я просто пытаюсь делать свою работу. И одна из моих обязанностей — сообщить тебе, Мелинда, что я не собираюсь продлевать твой контракт. Теперь обращаюсь ко всем, — продолжал он. — Раз уж Мелинда настаивает, чтобы мы обсуждали наши проблемы в присутствии всей команды, рад сообщить, что после долгих раздумий совет директоров радиостанции решил не прекращать вещание.

— Слава богу! — возликовала Софи. И все мы вздохнули с облегчением.

— Меня назначили исполнительным директором радиостанции. Теперь я отвечаю за эфир. И моя первоочередная задача — повысить рейтинги. Этого я собираюсь добиться, назначив Минти ведущей программы «События» — вместо Мелинды.

Внутри у меня все запело. Я боролась с собой, пытаясь подавить торжествующую улыбку.

— Вы не можете этого сделать! — прошипела Мелинда. — Она — непвофессионал.

— Ничего подобного, — парировал Джек. — Минти — настоящий профессионал.

— У меня все еще есть влияние, — пригрозила Мелинда.

— Нет, — спокойно возразил Джек. — Теперь, когда сэра Перси… нет с нами, от твоего влияния ничего не осталось.

— Но… — Мелинда смекнула, что агрессия не срабатывает, и завиляла хвостом: — Я — самая популявная вадиоведущая на вадио «Лондон»!

— Мелинда, — произнес Джек с нечеловеческой невозмутимостью, — ты заблуждаешься. Ты не более популярна, чем тот, кто портит воздух в лифте.