Останний день - Андрей Александрович Васильев

только часть общего, вопрос в том, насколько можно верить всему услышанному. Сам я такую информацию точно не добуду, значит надо сделать так, как еще ночью мной решено было. Надо поговорить с тем, кто, возможно, осветит мне происходящее с другой стороны. Ну, или хотя бы выслушает, что уже немало.

Именно поэтому, несмотря на то что мне очень хотелось после работы поехать домой, я направился совсем в другую сторону. До истечения суток, о которых я договорился с Ленцем оставалось времени всего-ничего, так что следовало спешить.

Глава четырнадцатая

Как и в прошлый раз, желтое здание, спрятанное в переулках Сухаревки, встретило меня не то, чтобы недружелюбно, но без особой радости. Сначала еле удалось открыть тяжелую дубовую входную дверь, а после она еще и заднице врезала, причем так, что я чуть не сбил вешалку, стоявшую в коридоре.

— О, Швецов! — вместо приветствия произнесла рыжая Евгения, которая, как и в прошлый раз, сидела на посту при входе. Интересно, отчего так? Может, она все время люто косячит, и потому является вечным дежурным? Или просто должность ей такая выпала? — Каким ветром тебя к нам занесло на этот раз? Никак, шеф вызвонил?

— По делу пришел — я потер задницу, которая после дверного пинка немного ныла — Поговорить с Павлой Никитичной хочу.

— Ух ты! — изумилась девушка — Нет, правда неожиданно. Только тут есть одно «но» — захочет ли она с тобой общаться? Тетя Паша человек непростой, если чего не желает, то все, можно плюнуть и уходить, ее не переубедишь. Мы что, мы люди служивые, подневольные, нам по штату тебя выслушать придется, а она вольнонаемная, да еще и пенсионерка. Так что, может, ну его? Может, лучше мне расскажешь о том, что тебя беспокоит, а там вместе решим — как и что.

— В принципе, нет проблем — я оперся на стойку и принял независимо-элегантную позу. Ну, по крайней мере мне так кажется — Встречное предложение — я все же говорю с Павлой Никитичной, а после мы вместе с тобой отправимся в хороший ресторан, где побеседуем и о том, что меня беспокоит, и о том, что тебя беспокоит, а также о природе, о погоде, о дружбе, и, может быть, даже о любви. Как тебе такой вариант?

— Поесть можно. Только не сегодня, а в принципе — милостиво согласилась Мезенцева — Но о любви и дружбе ты с кем-нибудь другим общайся. Извини, Валера, но ты не в моем вкусе. Мажористости в тебе много, понимаешь? Мне парни попроще нравятся.

Поддела. Нет, правда поддела. Экая языкастая да зубастая, ей палец в рот не клади, по локоть руку оттяпает.

— Не обижайся — попросила меня девушка — Я просто сказала правду. Это ведь лучше, чем езда по ушам, верно?

— Верно — подтвердил я — Так где мне Павлу Никитичну отыскать?

— Прямо, потом налево от лестницы — отозвалась девушка — У нее там помещение есть, мы его «каптеркой» называем, она наверняка чаи гоняет перед вечерней уборкой.

Чай — это хорошо. Хоть бодун давным-давно отступил, от него бы я не отказался, особенно от крепкого и сладкого.

— И в дверь постучать не забудь! — добавила рыжая, когда я уже отошел от ее стола — Поверь, это в твоих интересах. У тети Паши пунктик на этот счет имеется, она запросто может сразу начать стрелять, не разбираясь кто и что. Пережитки прошлого, однако. У нашей баушки была интересная и непростая жизнь, что не могло не сказаться на ее привычках.

Опять же — верю сразу и полностью. И в то, что жизнь у этого божьего одуванчика была под стать романам Майн Рида, и в то, что она меня пристрелит и глазом не моргнет.

А еще по мере приближения к указанной двери, меня вдруг посетили мысли о том, что, может, зря я вообще сюда приперся? Ночью, в клубе, да и после, на службе, мне казалось, что это единственный разумный вариант, что именно тут, в отделе, мне могут дать ответы на ряд вопросов, без которых я не смогу ответить согласием на предложение Арвида. Почему мне так казалось, отчего — понятия не имею. Но вот имелась у меня на этот счет некая железобетонная уверенность. Может, оттого что тут, в отделе, тоже люди работают. В смысле — обычные люди, не представители фольклора и городского фэнтези, в существование которых я еще три месяца назад сроду бы не поверил. Может, потому что больше мне опереться не на кого. А, может оттого, что те, кто работает в этом месте, все же служители порядка. Да, они понимают его по-своему, их законы не совсем совпадают с теми, что действуют на остальной территории Российской Федерации, но все же…

Впрочем, не исключено что все еще проще. Просто я устал от этой непрерывной гонки за собственной жизнью. Я не герой комиксов, который жрет злодеев на завтрак, не несгибаемый супермен, не лихой спецназовец, прошедший огонь и воду, и даже не пройдоха-журналист, который из любой, даже самой патовой ситуации найдет выход. Я обычный человек, который в какой-то момент может сказать: «Все. Кончились силы. Пропади все пропадом». До последней стадии я еще не дошел, но, чую, близок к тому, поскольку уже несколько раз за последние месяцы в хлам надирался, чего со мной очень давно не случалось. Следовательно, чтобы не довести ситуацию до кипения, мне надо к кому-то прислониться. Помощь мне нужна, пусть даже и на взаимовыгодной основе. И отдел 15-К, пожалуй, в этой ситуации не самый рогатый черт из тех, что вокруг меня с вилами пляшут. Ну, не к Шлюндту же мне за поддержкой идти, на самом-то деле? Тем более что у нас с Арвидом на его счет договор имеется.

Но то было до прихода сюда. А сейчас опять зашебуршились в голове мысли насчет того, что одному, конечно, тяжело, вот только спокойнее. Опять же — в разговоре придется ведь выложить почти все, что мне рассказал Арвид, и кто знает, как местные обитатели данным знанием распорядятся? Возьмут и зажмут моего сегодняшнего собутыльника в клещи, основываясь на услышанном. И все, поползет по Ночи слушок, что новый Хранитель кладов на самом деле крыса и стукач. Кому-то, может, на такой поворот событий плюнуть и растереть, слова не пули, они не ранят. Но не мне. Репутация, по большому счету это все, что у меня осталось. Свободы нет, ее по кускам растащили