Останний день - Андрей Александрович Васильев

— А о чем? — осведомилась у него уборщица — О том, что для людей и города лучше — более-менее прирученные и изученные семьи, с которыми мы худо-бедно уживаемся, или потенциальная резня с молодыми и жадными до крови пришлыми?

— Молодые да жадные и так постоянно по Москве шастают — буркнул Павел — Только вчера Колька одного такого упокоил. Он к нам из Таллина пожаловал, в гастрономический тур. Надоела ему эстонская кровь, славянской захотелось.

— Слушай, ты прекрасно понял, о чем я веду речь — недовольно сдвинула брови уборщица — И, кстати, если бы не Валера, то зевнули бы вы эту тему. Стыд и позор вам. Я что, я пенсионерка, мне можно. А вы — оперативники, которых ноги кормят.

— Пока это только предположения — резонно осек ее Михеев — Хотя и похожие на правду. И потом — по этой Лианне вопросов не возникает, мы за ней поглядываем. Ни одного убийства, ни одного нападения, четверых она оборотила, так они сами того хотели.

— А вы как это-то узнали? — уточнил я — Ну, что они сами хотели? Не опрос же им устраивали?

— Все четверо ей служат — пояснил Павел — Они теперь почти семья. Если оборотить человека против его воли, то он служить своему создателю не станет ни за что, такова вурдалачья природа. Да и вообще велика вероятность того, что он вурдалаком вовсе не станет, со временем превратится в обычного вечноголодного упыря. Право выбора — право, данное человеком от рождения, если в него вмешаться насильственным путем, то ничего путного не получится.

— Проще говоря, нам ей нечего предъявить — подытожила Павла Никитична.

— Она нас даже в свой дом имеет право не пускать — подтвердил Павел — Не говоря уж о чем-то ином. Так что если выкладки верны, то мы пока можем только наблюдать за происходящим, но не более того. И ждать.

— Ох уж мне ваши либеральные замашки! — возмутилась старушка — «Наблюдать». «Ждать». В мое время мы просто ее упокоили бы, да и все.

— Тетя Паша, вот только не начинай! — взмолился Михеев — Да никто бы ее и тогда не упокоил, что ты, на самом деле! Покон есть Покон, что тогда, что сейчас. И никому не нужны проблемы. И потом — вурдалаки, думаю, все сами видят и понимают, потому пришибут эту красотку без нас.

— Ты забыл о Стефане — ядовито напомнила коллеге Павла Никитична — Его слово дорогого стоит.

Пока все складывалось в мою пользу, и я решил, что самое время заходить с козырей.

— Для Арвида и прочих — да — тихонько произнес я — Но не для меня. Мы с ним даже незнакомы, потому его запреты меня не касаются.

Сотрудники отдела замолчали, после переглянулись и синхронно развернулись в мою сторону.

— Ты-то каким краем в эту историю влез, мил друг? — уточнила Павла Никитична — Твой интерес каков?

— А я знаю — Павел положил мне руку на плечо — Очередное украшение, да? Что там на этот раз? Цепочка, кольцо, сережки?

— Перстенек — застенчиво ответил я — С камушком.

— Перстенек — вздохнула уборщица — Экая прелесть!

— Ну, вот так получилось — пояснил я — Нужен мне этот перстень. По работе нужен, без него никак, такова уж моя доля Хранителя кладов. А сама мне его Лианна не отдаст ни в какую, вот полез я в чужую драку. Но перед тем, как согласиться на то, что мне предложили, решил прийти к вам, посоветоваться. Все же она, как ни крути, гражданка Российской Федерации, у нее, небось, и паспорт есть.

— И? — сдерживая улыбку, поторопил меня Павел.

— Вот я ее того, а вы меня после за ушко и на солнышко, по сто пятой статье. Да еще и с отягчающими, мол, по предварительному сговору с группой лиц. Оно мне к чему?

— Красиво излагаешь — одобрил Михеев — Заслушаться можно. Будь на твоем месте кто другой, так даже, может, и поверил бы.

— Зря ты на парня напраслину наводишь — погрозила оперативнику пальцем старушка, перед тем что-то шепнув на ухо Афоне, который после моментально выскользнул за дверь — Ну да, он, конечно хитрит, но не во всем. Да и прав Валера, убийство есть убийство. Откуда ему знать — в нашей юрисдикции вурдалаки или нет? Да и Стефана он на самом деле побаивается, потому хочет узнать — ждать ему с той стороны неприятностей или нет. Кровососы-то, поди, тебе напели, что он мстить не станет. Верно ведь?

— Верно — признался я — Сказали, что Хранителя кладов он побоится трогать, так как мировое сообщество этот поступок не одобрит. Только не очень им верится.

— И правильно — покивала уборщица — Верить вообще мало кому стоит, а им — в первую очередь. Я, кстати, тебе это уже как-то говорила. Но тут они, представь себе, тебя не обманули. Не станет Стефан искать проблемы на свою голову, он для этого слишком умен и хитер. Но зло он на тебя непременно затаит, это уж не сомневайся даже. Не из-за девки, нет, что она ему. Из-за того, что ты его планы нарушил. Вурдалаки вообще очень тщеславны, а с годами это качество у них переходит в идею фикс, любая неудача их безумно раздражает и заставляет думать о том, что сообщество теперь только ее и обсуждает. Это, разумеется, не так, миру плевать на какого-то престарелого кровопийцу, но они так не думают. Следовательно, тот или та, кто послужил причиной этой неудачи, автоматически заносятся в список личных врагов.

— Блин, мне это как-то совсем не нравится — обеспокоился я.

— Да не будет ничего — отмахнулся Михеев — Тетя Паша права, Стефан, как и остальные патриархи, тщеславен, но не глуп. Думаю, через какое-то время к тебе наведаются его эмиссары, маленько попугают, мол «ты перешел дорогу не тому, кому надо», а после затребуют контрибуцию за моральный ущерб, причем очень немаленькую.

— Так и случится — покивала уборщица — Сразу их посылай куда подальше, не хватало только всякой европейской швали наши клады отдавать. А если они упорствовать станут, нам позвони, мы объясним товарищам что к чему.

Вот, собственно, все и встало на свои места. Они хотят, чтобы я убил Лианну, им это выгодно.

Да и со Стефаном все не так страшно. Насчет посылать — это я не знаю, но доить себя, как корову, я точно никому не дам.

— Добрый вечер