Глаз бури - Питер Рэтклифф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако к утру аргентинцы уже точно знали, где произошла настоящая высадка. В 04:00 21-го мая 3-й парашютный батальон и 42-й батальон Королевской морской пехоты стали высаживаться на берег с десантных катеров, спущенных с кораблей в водах Сан-Карлоса, и закрепляться в порту Сан-Карлос. В нескольких милях к югу 2-й парашютный батальон, 40-й и 45-й батальоны морской пехоты благополучно высадились в Сан-Карлосе, и все они в то время бешено работали над укреплением плацдарма. В ответ на это враг задействовал свои штурмовики «Пукара», которые стали прочесывать местность, и, когда мы готовились к отходу, один из них направился прямо на наши позиции возле Дарвина, снизившись и открыв огонь из 20-мм пушки.
В отличие от других подразделений, которые были вооружены неэффективными переносными зенитными ракетами «Блоупайп», мы имели на вооружении ракетную установку «Стингер», которую нам втихую предоставило правительство США. Эта зенитная ракета американского производства была тогда практически неизвестна и не опробована в Полку; более того, никто из нас даже не видел «Стингер» ранее, не говоря уже о том, чтобы стрелять из него. Тем не менее, когда «Пукара» пролетела над головой, Кэл, который до перехода к нам служил в новозеландской САС, вскинул пусковую установку на плечо и нажал на спусковой крючок.
Ракета пронеслась вдогон за самолетом и ударила его прямо в хвостовую часть. Произошел огромный взрыв. Пилот катапультировался, и мы наблюдали, как он спускается на парашюте, а сама «Пукара» взорвалась на склоне холма. От этого зрелища нам всем похорошело, а Кэл прямо завизжал от восторга. Затем, несколько минут спустя, появилась еще одна «Пукара», и наш товарищ, преисполненный успехом, решил попробовать еще разок. Он снова положил пусковую установку «Стингера» на плечо и нацелил ее на самолет.
К сожалению, специалист по «Стингерам» погиб при крушении «Си Кинга», а из тех, кто остался в эскадроне лишь немногие видели инструкцию к этому оружию. Кэл вставил новую ракету в пусковую установку, но забыл, что перед повторной стрельбой оружие следовало перезарядить сжатым газом[82]. Ничего не подозревая, он прицелился по штурмовику и нажал на спусковой крючок. Ракета загорелась, пролетела около двадцати ярдов, а затем носом воткнулась в хребет, по которому мы следовали, крутясь и вращаясь, несясь по земле, а из нее валил дым и пламя. Когда она пронеслась мимо, как огненная гремучая змея, мы бросились врассыпную. Затем она взорвалась с ужасающим грохотом, по счастью, никого не задев. Кэл списал произошедшее на неисправность ракеты, тут же перезарядился и выстрелил снова. И опять мы все попадали в укрытие, добродушно выкрикивая в его адрес ругательства. В этот момент наш командир объявил о завершении короткой карьеры Кэла, как стрелка-зенитчика.
«Стингеры» — это дорогое оружие. Мы только что наблюдали, как ракета стоимостью более пятидесяти тысяч фунтов превратилась в дым, но кроме лишних затрат, нам еще было жаль, что Кэл забыл перезарядить баллон с газом, ведь он мог бы сбить еще несколько вражеских самолетов — и уж наверняка больше, чем удалось сделать британским «Блоупайпам». Тем не менее, он молодец, что сбил ту первую «Пукару».
Теперь весь эскадрон собрался вместе и направлялся на север к Сан-Карлосу. В то утро мы прошли почти двадцать миль, и к моменту выхода к основным силам все были порядком измотаны. К тому времени парашютисты и морские пехотинцы уже сошли с кораблей и заняли окружающие холмы, и мы уселись на склоне с видом на воды Сан-Карлоса и попили пива, зная, что плацдарм надежно защищен.
Ну, по крайней мере, защищен от вражеских сухопутных сил, потому что сидеть на том холме было все равно, что сидеть в первом ряду кинотеатра, где показывают военный фильм. С холма мы наблюдали, как «Скайхоки» и «Миражи» аргентинских ВВС волна за волной заходили в атаку, бомбили и обстреливали британские корабли. Проблема состояла в том, что мы ничего не могли с этим поделать.
С самого начала враг нацелился на военные корабли в водах Сан-Карлоса, и смог поразить и повредить некоторые из них. Потом, когда мы там сидели, осознавая свою беспомощность, был поражен корабль Ее Величества «Ардент», фрегат проекта 21. Во второй половине дня, — к счастью, это оказалась последняя воздушная атака в тот день, — налетела волна «Скайхоков», и один из них отправил две бомбы в корму корабля. Маленький фрегат просто исчез под огромным грибовидным облаком дыма. Мы все думали, что он погиб, но через пять минут корабль вынырнул из непроглядного облака, дымя надстройкой.
Но наша надежда оказалась ложной. Через две минуты появился «Мираж», снова ударил по нему еще одной бомбой, и добился прямого попадания, поразив его в середину надстройки. Объятый пламенем и дымом, он начал тонуть. Это было отчаянное, печальное зрелище, которое усугублялось тем, что мы могли только сидеть и смотреть, как гибнет военный корабль.
Аргентинские пилоты были невероятно искусны, и обладали отчаянной храбростью. Они всегда заходили в атаку на низкой высоте, с грохотом несясь над холмами, а затем снижались, чтобы прижаться к поверхности моря и устремлялись к цели, преследуемые ракетами и огнем из всех корабельных орудий, которые только могли работать, а также сотнями наспех установленных пулеметов. К счастью, многие из их бомб не сработали — например, в «Плимут», фрегат, на борту которого мы находились в водах Южной Георгии, попали три 500-фунтовые бомбы, из которых взорвалась только одна.
Это был день триумфа, но также и день, который дал нам много поводов для беспокойства. Что касается нас, то из поселения в Сан-Карлосе весь эскадрон был переброшен по воздуху на корабль Ее Величества «Интрепид» сразу, как только освободились вертолеты «Линкс». Это заняло много времени, и к тому времени, когда поздно вечером мы вернулись на десантный корабль, все были очень утомлены.
Оба десантных корабля, или, по-другому, десантно-высадочных корабля-дока (ДВКД), которые сопровождали оперативную группу, «Феарлесс» и «Интрепид», были крупными кораблями, водоизмещением 12 000 тонн, с экипажами почти в 600 человек. Они могли принять в себя четыре
