Глаз бури - Питер Рэтклифф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы пролежали весь день и всю ночь. Вдали на нашем фланге мы услышали стрельбу: наша авиадесантная рота вступил в бой с аргентинским патрулем. Затем мы вдруг услышали крик командира нашей роты: «К бою!» Я удивился тому, что происходит, поскольку с его позиции не доносилось никаких звуков стрельбы. Схватив свои РПС и оружие, мы побежали вниз по склону, чтобы встретить его, и обнаружили, что он бежит в сторону посадочной площадки, куда прилетели вертолеты.
В составе нашего снаряжении есть ПОНВ, то есть пассивные очки ночного видения. Они довольно хороши, но чтобы разобраться в их приглушенном зеленом двухмерном изображении, требуется опыт. Командир роты приложил их к глазам и тут же воскликнул:
— Черт возьми!… Да их тут сотни! Глянь на них!
Я выхватил у него очки и приложил их к своим глазам, но обнаружил, что ничего не вижу. Тогда я передал их Багси, военнослужащему роты, который был очень близорук, и к тому же тугоухим.
Багси был порядочным парнем, с отменным чувством юмора, в эскадроне он пользовался огромной популярностью. Его все любили, и лично мне нравилось, когда он был в моем патруле; когда Багси был рядом, жизнь никогда не была скучной. Он приложил очки к глазам, осмотрел темноту и сказал, что тоже ничего не видит. Учитывая его зрение, это было неудивительно, но для босса это было слишком. Он схватил Багси и закричал на него:
— Ты что, слепой, парень? Ты ослеп? Да их тут сотни! Посмотри на них!!!
Однако, как оказалось, сотни аргентинцев босса были всего лишь камнями, торчащими из земли. Он принял их за вражеские войска, потому что в то время авиадесантная рота только что вступила в бой с вражеским патрулем, и предупрежденный шумом, он побежал вниз к месту высадки, на бегу сканируя местность через ПОНВ.
В общем, перекинувшись парой слов с командиром роты, мы от души посмеялись и вернулись в свое расположение. Он был прекрасным офицером, и просто на несколько минут растерялся и был дезориентирован. Мы все очень хорошо знали, насколько легко это может произойти, когда ты часами сидишь неподвижно под грудой камней.
На следующее утро, в воскресенье, 30-го мая, мы поднялись на гребень, откуда открывался вид на открытую местность к югу от горы Кент. Мы могли видеть на многие мили и почти сразу же заметили аргентинский патруль из четырех человек, который направлялся к нам. Я возглавлял нашу собственную группу из четырех человек и подал сигнал, чтобы все проползли вперед к нашему НП среди скал и ждали приближения противника. Никто из нас не произнес ни слова. Вся связь между нами осуществлялась только жестами. Кроме шума ветра, стояла полная тишина.
В бинокль я наблюдал, как аргентинцы неуклонно приближаются к нам. Одетые в зеленую форму, с рюкзаками на спине, они шли колонной с обычной скоростью патруля, держа оружие наготове. Когда до них оставалось 100 метров, мы открыли огонь из своих винтовок M16 — гораздо лучшего оружия, чем тяжелые и громоздкие 7,62-мм винтовки SLR, которыми были вооружены остальные британские войска. Враги сразу же укрылись за большим валуном, хотя мы знали, что точно попали в двоих, поскольку видели, как они упали, и слышали их крики. Кому-то было очень больно.
Мгновением позже из-за валуна выплыл небольшой клочок белой ткани. Я двинулся вперед, за мной последовал ирландец Джонни. Мы обнаружили, что действительно подстрелили троих врагов, хотя, к счастью, ранения оказались нетяжелыми. Пули попали им в руку, а один был ранен в ногу. Я говорю «к счастью», потому что мне не хотелось их убивать. Это были молодые призывники, они, наверное, даже не хотели там оказаться. Им было всего по восемнадцать или девятнадцать лет, но их призвали в аргентинский спецназ и отправили на эти бесплодные острова за сотни миль от дома. Помимо того, что они были ранены, они были очень напуганы. Мы дали им немного шоколада, и на своем базовом испанском я спросил, где их радиостанция. Они ответили, что у них ее нет. Спецназ без радиостанции? Я с трудом мог поверить в это, но это оказалось правдой. Какой-то аргентинский офицер с извращенным чувством юмора, очевидно, заставил их поверить в то, что они спецназ, и эта вера была очень близка к тому, чтобы они стали высококвалифицированными, самодостаточными воинами, которые подразумеваются под этим термином.
Мы обыскали их рюкзаки и обнаружили, что у них совершенно новое снаряжение, включая ПНВ американского производства — должно быть, оно было куплено у американцев непосредственно перед их отправкой, поскольку бóльшая его часть даже не использовалась. Однако у них было мало пайков, хотя у каждого из них оказалось по две или три миниатюрные бутылочки виски. Это была марка «Double Breeder», о которой я никогда не слышал, на этикетке были изображены две коровы. Мы передали виски по кругу, и все, включая пленных, сделали по глотку. Несмотря на свое странное название, на вкус оно оказалось отменным.
Когда молодые вражеские солдаты оправились от шока, вызванного обстрелом из засады, ранениями — у большинства из них — и пленением, они сообщили мне, что выполняли разведывательную задачу с целью сбора информации о расположении британских войск. Однако, похоже, им удалось собрать не так уж много информации, потому что они даже не знали, что в этом районе сейчас находятся британские войска. Очевидно, что проведя разведку, они возвращались в Порт-Стэнли.
— Вы понимаете, — спросил я, — что между этим местом на горе Кент и Порт-Стэнли находятся масса британских войск?
Они в отчаянии покачали головами, совершенно не понимая, что они отрезаны.
Поскольку один из раненых аргентинцев не мог идти, мы отнесли его на носилках обратно на позицию на горе Кент и передали по радио, чтобы ему и двум ходячим раненым была оказана медицинская помощь.
Вскоре после этого я впервые познакомился с Максом Хастингсом, прибывшим на Фолкленды в качестве военного корреспондента лондонской газеты «Ивнинг Стандарт». Он прилетел на гору Кент на вертолете «Чинук» вместе с ротой «К» 42-го батальона; на этом же борту прибыли командир 22-го полка САС Майк Роуз и командир 42-го батальона. Куда бы ни отправился Майк Роуз, Макс Хастингс, казалось, следовал за ним, и вполне вероятно, что журналист получал от командира хорошую
