Ты самая любимая (сборник) - Эдуард Тополь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я вас понял, господин майор, — ответил Якогава. — Но если можно, скажите, пожалуйста: вы этот план сами составили или получили от вашего командования?
— А какое это имеет значение?
— Очень большое, господин майор. Если можно, ответьте, пожалуйста.
— Конечно, можно. Пожалуйста! У нас, комбат, плановая социалистическая система. И поэтому все решения и мероприятия — не только военные, но и политические, и экономические, и научные — всё у нас происходит только планово, по приказу сверху, а еще точнее — по личному указанию генералиссимуса Сталина и Политбюро нашей Коммунистической партии большевиков. В этом наша главная сила, именно поэтому мы победили Германию и Японию. Теперь вы меня хорошо поняли?
— Теперь я вас хорошо понял, господин майор. Спасибо, — сказал Якогава. — Если такой план реконструкции нашего лагеря пришел от генералиссимуса Сталина, значит, жить нам в этом лагере очень долго. Мы поднимем производительность нашего труда и освободим для строительства новых бараков не сто, а сто пятьдесят человек.
И буквально назавтра все японские плотники были освобождены от работы в шахтах, брошены на помощь русским плотникам. Стройка бараков и других помещений шла русским методом: сначала в уже промерзающей земле японцы долбили и копали ямы для фундаментов глубиной более трех метров, поскольку иначе, говорили русские, нельзя — всё померзнет: и водопровод, и канализация. Потом ставили и клали бревна, потом крыли досками крыши. И одновременно с русским методом строительства обучались русскому языку.
— Давай, давай, япона мать! — кричали русские плотники. — Копай быстрей на…уй! Забивай в п…зду!
В связи с таким эффективным методом японские бараки росли буквально на глазах, и, глядя на это, ефрейтор Сайто, который в Японии был бригадиром плотников, с восторгом сказал:
— Нет, вы только посмотрите, как эти русские орудуют топором! Молодцы в п…зду!
7
В начале лагерной жизни японцев кормили японскими продуктами, которые прибыли с ними. Но их было 1500 человек, они очень быстро все съели, даже коров и быков. И вскоре уже не могли питаться японскими блюдами — белой рисовой кашей и горячим супом «мисо», их начали кормить советскими продуктами по советским нормам: в день 300 граммов черного хлеба, очень мало мороженого мяса и совсем немножко мороженых овощей.
Однажды в русском штабе Юдзи, засмотревшись на красавицу Татьяну, помощницу бухгалтера, углядел на ее столе очень интересный документ.
ПРИМЕЧАНИЕ. Для военнопленных, занятых на тяжелых физических работах, нормы по сахару и овощам увеличиваются на 25 %.
Выдача риса и хлеба увеличивается: при выработке 50 % установленной нормы — на 25 граммов, при выработке от 50 до 80 % установленной нормы — на 50 граммов, при выработке от 101 % и выше установленной нормы — на 100 граммов, при выработке
Для работающих военнопленных отпускается табак низших сортов из расчета 5 граммов в сутки на одного военнопленного. Витамины выдавать по назначению врачей.
Начальник ГУВС НКВД СССР генерал-лейтенант
и/сл. ВУРГАФТ
Зам. нач. ГУПВИ НКВД СССР генерал-лейтенант ПЕТРОВ
Но конечно, даже из этого рациона к японцам не доходило и половины.
Когда Юдзи сказал об этом майору Новикову, тот возмутился:
— Что вы мне все твердите, что вам не хватает продуктов?! У нас была война, немцы уничтожили все сельское хозяйство Украины и европейской части России! Поэтому у нас карточная система, наш народ получает продуктов столько же, сколько и вы, а то и еще меньше!
Юдзи усомнился:
— Извините, господин майор, мне кажется, ваши люди получают достаточное питание. Посмотрите, какие они все жирные и толстые.
Тот с улыбкой покачал головой:
— Вы ничего не понимаете. Мы живы смекалкой. Иначе бы мы давным-давно вымерли, еще при царе Горохе!
— Простите, господин майор, я помню всех русских царей — Иван Грозный, Петр Первый, Александр Освободитель… А когда у вас был царь Горох?
Тот махнул рукой:
— Ладно, забудь про Гороха. Запомни наше правило: кто не работает, тот не ест. Понял?
— Никак нет, господин майор. Если вы хотите, чтобы человек хорошо работал, его нужно сначала хорошо покормить.
— Нет! Неправильно! Человек получает продукты по результатам его труда!
— Извините, господин майор. А что раньше — курица или яйцо?
— Не занимайтесь софистикой, Ёкояма! Идите работать!
8
Маленькое озеро Томь находилось на юге от лагеря на расстоянии двух километров. Из этого озера японцы и жители окрестных деревень возили себе воду на телегах в бочках. Поэтому воды всегда не хватало и японцам, и местным. Но сколько жителей в этих деревнях? Несколько сотен. Они не могли или не хотели заниматься прокладкой водопровода. А японцев было 1500 человек, они не могли навозить на всех воду в бочках!
Мастерам Зиннаю и Мацумото, которые в Японии были водопроводчиками, выделили сто человек для прокладки траншеи под водопровод. Поскольку зимой в Сибири земля промерзает в глубину на три метра, траншею нужно было рыть еще глубже, чтобы вода в трубах не замерзала.
Копать приходилось, конечно, вручную, а в октябре земля стала уже подмерзать и промерзать. Поэтому сначала японцы работали по-местному: били и рыхлили землю кайлами. А потом сообразили — стали на месте будущей траншеи разводить костры, а затем, когда земля отмерзала и оттаивала, копали уже и лопатами. И смеялись: «Смекалка, япона мать!»
Заодно часть рабочих вырыли небольшую канализационную траншею от нужников в соседний овраг, чтобы нечистоты не собирались в лагере.
Иногда, перестав долбить и копать, японцы разгибались и видели небо. В небе перелетные птицы косяками летели на юг. «Ах, — говорили японцы, расчувствовавшись, — вероятно, они летят в Японию. Если бы у нас были крылья!..»
Но крыльев не было, и они, вздыхая, снова принимались долбить чужую сибирскую землю.
У колхозных гусей крылья, конечно, были, но они им не помогали.
Когда колхозные гуси приближались к японцам, некоторые из рабочих тут же начинали гонять их — и гоняли до тех пор, пока те не сваливались в канаву. Из трехметровой канавы гуси не могли ни выйти, ни вылететь, японцы ловили их и в мешках отправляли на свою кухню.
Конвоиры делали вид, что не видят этого, а часто и правда не видели — участок работы был очень длинный, а конвоиров было очень мало, порой всего два-три человека.
Работали японцы всегда допоздна, до вечерней зари, которая в сибирские морозы очень красива.
А когда заря догорала и наступали сумерки, японцы, расслабившись, любовались яркими искрами сварки, которые летели со дна траншеи. Там водопроводчики Зиннай и Мацумото сваривали водопроводные трубы.
9
КАН!.. КАН!.. КАН!.. — неслось над лагерем еще до рассвета.
Посреди лагеря пирамидой стояли три высоких бревна, между ними в центре висел кусок рельса. В этот рельс сигнальщик Комэда бил молотком каждое утро — давал сигнал к подъему.
Все японцы выходили из бараков и, трясясь от холода, строились на площади в колонну по пять человек. Адъютант Хирокава, громко покрикивая, руководил этим построением.
Когда лагерь был построен, из караульного помещения степенно и важно выходил седой и толстый майор Каминский. Его широкое бабье лицо было исполнено суровой важностью предстоящего действа, а в руке у него была деревянная дощечка «гунпай» с ручкой на манер японского веера или кухонной доски для разделки рыбы. На этой доске карандашом было записано, сколько людей вчера вернулось в лагерь с работы и сколько сегодня должно быть на построении.
На основании этих данных Каминский и адъютант Хирокава начинали утреннюю поверку. Сначала они обходили бараки, считали, сколько там осталось дежурных и больных. Обычно в бараках оставалось по одному дежурному — следить, чтобы не было воровства и пожаров. А больных тут же отправляли в санчасть. После этого делался обход санчасти, кухни и конюшни, и всех, кто там находился, пересчитывали и записывали на доску.
А потом, в последнюю очередь, считали людей, стоявших на площади.
Если изначальные цифры сходились с теми, что получались на новой поверке, то Каминский говорил «все налицо» и командовал:
— Ра-а-азошли-ись!..
Но нередко цифры у Каминского не сходились, поскольку он был плох в математике, и тогда всю поверку начинали сначала. Каминский кричал:
— Ой, у нас побег! Двух человек не хватает!
Или:
— Ох, три человека лишние! Откуда они взялись?
Юдзи говорил:
— Это невозможно. Дайте, я пересчитаю.
— Нет-нет! — отвечал Каминский. — Это моя обязанность.
