Sindroma unicuma. Книга1. - Блэки Хол

— Тогда запасись терпением и дождись, когда Сима выйдет из больницы. Наберись мужества встретиться с братом. За свои поступки надо отвечать. В конце концов, ты уже не ребенок, а великовозрастная дылда!

— Ты права! — поддержал вдохновленный Капа, и я, не жадничая, снова налила в стаканы горячительной жидкости. Мы залпом выпили и закусили.

— И приготовься к тому, что с тобой никто не будет цацкаться, а жить нужно дальше, причем стараться жить достойно.

— Я уже понял, — кивнул парень.

Вечер плавно перетек в ночь: мы пили и закусывали, закусывали и пили. Изливали свои печали, делились горестями и посвящали друг друга в сокровенные тайны. Капа плакал, я его утешала, а потом процедура повторилась с точностью до наоборот.

Неожиданно кончилась закуска. В ход пошли сушеные яблочки с грушками и сдобные сухарики. В этом эпизоде мы с Капой побратались, а потом парень внезапно вырубился. Повалился бочком на кровать и захрапел.

— Капа! — не очень трезво позвала я. — Капитолий!

Ноль эмоций.

— Капитолиссимус! Ку-ку! Утро на дворе, давно пора на занятия!

Что же с ним делать? Стащить с кровати сил не хватит. Упившееся дитя цивилизации, обняв подушку, сопело как цуцик, не реагируя на окружающую реальность, то есть на меня.

Оглядев хмельным взглядом место пиршества, я сделала самое умное, что пришло в голову. Улеглась рядом с Капой, укрылась его рукою и тоже уснула.

Бумс! Бамс! Ты-ды-дыщ! По голове били молотком, взятым с подоконника, а потом перешли на кувалду. Когда же прекратится вакханалия? Когда, наконец, в коридорчике закончат ненавистный ремонт?

Разлепив глаза, я с трудом сообразила, что поскольку в комнате светло, значит, за окном как минимум позднее утро, а как максимум — обед. Обед! Занятия! Институт!

Разогналась было встать, но в голове начали стрелять пушки, причем зараз изо всех пятисот орудий. Виски заломило, в глазах потемнело. Продышавшись, я выяснила, что лежу на краешке кровати, и почему не свалилась на пол — непонятно. Левый бок затек, ноги онемели.

Еще поняла, что за дверью происходил все-таки не ремонт. В коридорчике кто-то громко и нецензурно ругался, успевая наяривать высокодецибельными стуками в мою дверь. Теперь понятно, почему она была такой хлипкой и выщербленной. К ней словно магнитом притягивало всех желающих громко постучать.

С мутными заспанными глазами я кое-как поднялась и, держась за стеночку, доползла до двери. Повернула замок и чудом успела отпрянуть в сторону, в то время как в швабровку ввалилась толпа парней с Аффой на задворках.

Я протерла глаза, чтобы повысить резкость зрения.

— Вот это да! — загалдели парни. — Мы места не находим, переживаем. Думаем, парнишка с горя решил утопиться, а он в постели с девкой зажигает!

С какой девкой и кто зажигает? — озаботилась я и, стараясь беречь голову, взрывающуюся при малейшем движении атомными бомбами, развернулась к окну. На неразобранной кровати, развалившись, сладко похрапывал Капа, заняв две трети подушки. В комнатушке стоял совершеннейший бедлам. Создавалось впечатление, что здесь кутили, не просыхая, целую неделю.

Парни принялись тормошить Капу. Тот бормотал и отпихивался, но все же пробудился ото сна, хотя с натугой, и теперь заспанно и удивленно вглядывался в лица побудчиков.

— Тоха, ты, что ли?

— Я, — подтвердил версию Капы парень в вязаной шапочке.

— А чего здесь забыл?

— Капа, это у тебя надо спросить, чего ты здесь забыл, — просветил Тоха, и парни заржали. — Вторая лекция закончилась, уже обед. Собирайся, и пошли на занятия.

— Да я ж того… Нарушитель… Вроде как исключен, — промямлил Капа, растирая ладонями помятое со сна лицо и потягиваясь.

— Пока нет, а раз так, то пошли прихорашиваться. Еще успеешь наисключаться. Прогулы тебе сейчас противопоказаны, — сказал другой парень.

Капа попытался встать, но застонал и схватился за голову. Его тоже мучило жестокое похмелье. Тоха ухмыльнулся:

— Нехило вы вчера гульнули. Надеюсь, с положительным результатом? — подмигнул мне.

— Ничего не было, — хмуро пояснила я. Парни понимающе закивали. — Просто снимали напряжение.

— Ага. Снимали, — чересчур вежливо согласился Тоха. — Напряжение.

И орава парней загоготала.

— Так, проваливайте отсель, — я указала перстом на дверь. — А ты, Капа, — ткнула в парня, — надеюсь, разъяснишь внятно товарищам, что здесь вчера произошло.

Капа, кряхтя, поднялся с кровати и, пошатываясь, почесал шевелюру.

— Ничего не помню, — развел руками, вызвав своим откровением взрыв веселья у парней.

— Капа! — повысила я голос.

— Ладно, — согласился парень примирительно и в сопровождении друзей потопал мелкими шажками к двери. — Башка трещит! — жаловался он по дороге. Компания скрылась в соседней комнате. За стеной послышался дружный хохот.

— Ну, ты даешь, соседка, — покачала головой Аффа, прислонившись к косяку. — Вот уж не ожидала от тебя такой прыти. И с кем? С Капой!

— И ты туда же? — вскинулась я и схватилась за голову, пытаясь удержать боль.

— Ничего себе «туда же»! Полдня прошло, ребята забеспокоились, сорвали меня с обеда. Прибегаем, комната близнецов нараспашку, а Капы нет. Кто-то решил, что бедняжка с горя повесился где-нибудь в уголке или сиганул с крыши. Ну, мы и давай бегать, искать по всей общаге. Тут случайно прохожу по коридору, а из твоей комнаты храп разносится по всему этажу. Я-то знаю, что это Капа храпит, когда налакается без меры. Обычно даже у нас в комнате слышно, какие рулады он выводит во сне.

— Ничего не слышала, — призналась я. — Спала как убитая.

Девушка отвела глаза:

— Значит, теперь весь институт узнает, что ты спала с Капой.

— Елки-палки! — взвыла я. Голова затрещала как перезрелый арбуз. Мозги бродили и болели. — Аффа, ничего не было! Мы напились и уснули. Представь, наше потрясение вчера, и вот тебе на — любовь, не сходя с места?

— Да понимаю я всё, — вздохнула соседка. — Сама до сих пор не могу успокоиться. Сегодня на лекциях была полупустая аудитория.

— Вот видишь! А этому полоротику еще труднее. Его вчера мутозили все кому не лень, хотя поделом.

— Но ребятам глотки не заткнешь, — кивнула Аффа на стену.

Я махнула рукой. Гораздо важнее раскалывающаяся голова, в которой отбивали марш барабанные палочки. Улегшись на кровать, я обхватила себя руками и замерла.

— Плохо? — посочувствовала девушка. — Могу ослабить похмелье, но нужно снимать дефенсор.

Нет уж. Предпочитаю скончаться в муках.

— Пойду, поспрашиваю по знакомым. Может, найдется в заначке что-нибудь эффективное.