Мир на взводе: пружина разжимается - Федор Лукьянов

Изменение международного баланса сил – объективное явление в истории человечества. Его структура пребывает в постоянном движении, в отличие от международных институтов управления, не претерпевших никаких трансформаций с середины XX века, даже несмотря на меняющиеся реалии и новые глобальные вызовы. Между тем реформирование международной системы управления – важнейшее условие для сохранения мира, стабильности и глобального экономического роста. Мир XXI века не может быть загнан в рамки институтов и правил века XX.

Несмотря на фундаментальные изменения, произошедшие после Второй мировой войны, один фактор продолжает сохранять свою значимость: ядерное оружие по-прежнему является олицетворением власти и силы в международных отношениях. Несмотря на многочисленные инновации в военной сфере и разработку новых видов вооружений, его роль не изменилась.

Этот феномен имеет несколько измерений.

Во-первых, обладание ядерным оружием изначально сулит стратегическую и политическую выгоду. К примеру, Великобритания или Франция вряд ли нарастили бы такой политический вес (если не на международной арене в целом, то, по крайней мере, в ООН), не будь они ядерными державами. Великобритания и Франция ценят атомное оружие за его «политическую утилитарность». Несомненно, оценила это и Россия: не будь у нее ядерного потенциала, США могли бы попытаться сформировать «коалицию желающих» наказать Москву в ответ на развитие событий в Крыму и на Украине. Но стратегическая «полезность» ядерного оружия столь значима, что президент США Барак Обама поспешил исключить возможность военного давления на Россию после референдума в Крыму. Более того, США дистанцировались от Будапештского меморандума – документа, подписанного в 1994 году, согласно которому гарантировалась территориальная целостность Украины в ответ на ее отказ от ядерного арсенала. В конце концов, Россия остается ядерной сверхдержавой.

Во-вторых, страны, обладающие ядерным оружием, более склонны к применению военной силы и нарушениям норм международного права. В некоторых случаях именно его наличие являлось определяющим фактором при принятии решений о военных операциях и отправки войск в различные регионы, находящиеся довольно далеко от собственных границ. Так, например, после Второй мировой войны США осуществили 70 интервенций, включая операции ЦРУ, воздушные и ракетные обстрелы, а также атаки беспилотников. За этот период по крайней мере 11 раз звучали открытые угрозы применения атомного оружия, что можно рассматривать как пассивное использование ядерного потенциала в ходе военных или дипломатических конфликтов.

СССР также был вовлечен в десятки конфликтов по всему миру, по большей части не дожидаясь резолюции Совета Безопасности ООН. То же самое касается Великобритании и Франции.

Таблица 1. Ядерные арсеналы стран мира

Источник: Federation of American Scientists

* В данные по США и России также включены боеголовки, снятые с дежурства и ожидающие демонтажа.

Однако есть и другие примеры. Индия и Пакистан крайне неохотно применяют силу на международной арене при отсутствии прямых угроз их национальной безопасности. Китай также не был вовлечен ни в один конфликт после китайско-вьетнамской войны 1979 года.

Это доказывает, что прямой связи между обладанием ядерным потенциалом и агрессивностью страны нет. Скорее это зависит от исторических и политических обстоятельств. Ядерный статус тем не менее препятствует политическому давлению. Но одновременно он позволяет нарушать нормы международного права. Обладание атомным оружием по-прежнему является необходимым условием для обретения тем или иным государством статуса ведущей мировой державы: здесь просматривается прямая связь.

Третьей особенностью ядерного статуса является то, что его «политическая утилитарность», о которой говорилось выше, прямо влияет на процесс распространения ядерного оружия. Следовательно, угроза режиму нераспространения будет существовать до тех пор, пока существует атомное оружие.

Его запасы в современном мире по-прежнему очень – и неадекватно – велики. Особенно это касается России и США, даже с учетом того, что они сокращают свои арсеналы. В мире существует 16 000 ядерных головок, включая как стратегические, так и тактические вооружения. Этого достаточно, чтобы несколько раз уничтожить все человечество.

Цифры наглядно демонстрируют, что глобальный баланс ядерных сил по-прежнему играет в пользу России и США, которые активно развивали свои стратегические возможности во время холодной войны. Эти страны являются крупнейшими держателями ядерных боеголовок, но они же – основные инициаторы ядерного разоружения. Поскольку два этих государства значительно опережают все остальные ядерные державы по запасу подобных вооружений, у последних отсутствует достаточная мотивация по сокращению собственных арсеналов. Это значит, что в ближайшей перспективе доля государств, обладающих ядерным оружием, может только возрастать.

Среди девяти ядерных стран только четыре обладают стратегическими силами, готовыми к немедленному применению, в то время как остальные пять держат свои ядерные возможности в резерве. Это подтверждает идею о том, что в современном мире ОМУ играет в первую очередь политическую, а не военную роль. Являясь источником международного статуса и власти, атомная бомба гарантирует суверенитет и безопасность. Такие соображения могут заставить государства задуматься о получении ядерного оружия и в отсутствие прямых угроз. Так, Южной Африке в конце XX века не угрожало ничего, чему мог бы быть противопоставлен ядерный потенциал, однако Претория разрабатывала свою собственную атомную программу вплоть до 1989 года. Двумя годами позднее страна присоединилась к Договору о нераспространении ядерного оружия.

Надо отметить, что с 1970 года международный режим нераспространения становился все жестче. Например, предупредительные и защитные меры Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) для государств, не обладающих ядерным статусом, прошли путь от специфических по отношению к каждому отдельному объекту до всеобъемлющих. Дополнительный протокол МАГАТЭ дает инспекторам агентства право осуществлять проверки даже на неядерных объектах неядерных держав. Еще более ужесточить режим нераспространения почти нереально.

Строгий режим или сделал распространение ядерного оружия крайне трудным, или загнал его в «подполье». Естественно, возможности подпольного распространения не безграничны. Но есть предел и тому, чего можно достичь путем принудительного исполнения норм нераспространения.

Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), который вступил в силу в 1970 году, изначально был предназначен для предотвращения разработки военных ядерных программ такими странами, как Япония, ФРГ и Италия. Япония, например, не ратифицировала договор вплоть до 1976 года – в течение восьми лет после того, как он был заключен, и шести лет после того, как он вступил в силу. ФРГ и Италия сдали свои ратификационные грамоты только в 1975 году. После того как Франция провела свое первое ядерное испытание в Сахаре в 1960 году, существовал риск того, что ФРГ захочет последовать ее примеру: вначале она даже пыталась заблокировать заключение ДНЯО в надежде повлиять на исход переговоров.

ДНЯО стал основополагающим документом для заключения соглашений по созданию региональных зон, свободных от ядерного оружия (ЗСЯО) в Латинской Америке (согласно Договору Тлателолько, 1969 г.), в Южной части Тихого океана (Договор Раротонга, 1986 г.), в Юго-Восточной Азии (договор подписан в Бангкоке в 1986 г.), в Африке (Пелиндабский договор, 2009 г.) и в Центральной Азии (договор 2009 г.) с участием всех бывших советских республик региона.

Региональные соглашения по ЗСЯО нацелены на укрепление режима нераспространения. Примечательно, что три из этих соглашений подписаны после окончания холодной войны, а два – всего шесть лет назад, когда международный кризис вокруг иранской ядерной программы был в самом разгаре.

Количество государств-подписантов подобных соглашений и географический охват региональных ЗСЯО впечатляют. Современные ЗСЯО покрывают почти половину территории Земли и включают 115 государств, а также Монголию, которая, согласно Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 3261, признана безъядерной зоной в рамках одного государства. Таким образом, современная структура режима нераспространения состоит из ДНЯО и региональных соглашений о ЗСЯО, которые играют заметную роль в укреплении региональной безопасности.

Во время холодной войны эти соглашения имели двойную цель. Во-первых, они предотвращали размещение ядерного оружия одной или обеих ядерных держав на территории действия соглашения (например, Монгольская ЗСЯО или Договор Тлателолько, подписанный вскоре после Кубинского кризиса).