Три сестры - Хезер Моррис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На вашем месте я дождалась бы темноты, вас могут увидеть. У вас еще остались враги в этой деревне. Побудьте пока в хлеву, я принесу вам немного поесть.
Когда женщина уходит в дом, Циби объясняет группе новый план. Верная своему слову, старуха возвращается в сумерках с ломтями черного хлеба и картофельным супом в маленькой супнице. Это порция для одного человека, и десять девушек по очереди прихлебывают из супницы, передавая соседке, пока не съедают все.
А потом, сбившись в темноте в кучу на соломе, они ждут наступления ночи. Их размеренное дыхание – единственный звук в этой странной покинутой деревне, в которой могут быть их враги.
Позже девушки приносят на кладбище лопаты и роют другую могилу. Четыре девушки волокут покойника к месту последнего упокоения и опускают его в яму. Магда записывает номер с его рубашки на клочок бумаги, засовывает в бутылку и затыкает бутылку пробкой, после чего кидает ее в яму. Затем девушки забрасывают тело землей.
Полная луна освещает их скорбные лица. Циби, Ливи и Магда стоят обнявшись.
– Кто-то должен прочесть кадиш, – говорит Ария.
Девушки склоняют голову, и Магда начинает произносить слова, знакомые ей по заупокойной службе в их синагоге. Она впервые произносит вслух молитву, которую обычно не читают женщины, однако Магда все же запомнила слова. Вскоре все девушки повторяют древнюю арамейскую молитву.
– Если кто-нибудь найдет его номер, то сможет разыскать его семью, – говорит Магда, перед тем как им уйти.
– Мы останемся здесь еще на одну ночь, – объявляет Циби в хлеву. – Уйдем на рассвете.
Два дня сестры, Ева и шесть других девушек бродят по сельской местности. Они находят съедобные ягоды, корни растений, объедаются упавшими с деревьев плодами и пьют холодную воду из журчащих ручьев. Но, несмотря на свободу, они устали от ходьбы, устали от бесцельного бродяжничества.
– Не могу больше идти, – вдруг остановившись, хнычет Ливи.
– Давай, Ливи, шажок за шажком. Ты сможешь, ты должна, – подгоняет ее Магда.
– Мне надо отдохнуть. Пожалуйста, Циби, мы можем немножко отдохнуть? – умоляет Ливи.
Польские кузины похожи на привидения. Все стоят на месте.
У края поля, которое они пересекают, Циби замечает небольшое озерцо с высокими деревьями на берегу.
– Пойдемте посидим у воды, – предлагает она.
Медленно пройдя по траве, они валятся на землю в тени деревьев, чтобы немного вздремнуть.
Проснувшись, Ливи поражена видом сотен бабочек, порхающих в воздухе. Одна из них осмелилась сесть ей на нос. Ливи скашивает глаза, пытаясь рассмотреть ее хрупкую красоту.
– Взгляните на Ливи, – слышит она голос Арии. – Не шевелись.
Девушки смотрят, как бабочки садятся на лицо Ливи, на ее волосы, на руки.
– Ничего более красивого я в жизни не видела, – сдерживая рыдания, говорит Магда.
Пора идти дальше. Девушки покидают бабочек и двигаются к дороге.
Многие часы ходьбы по дорогам, ночной сон в полях или конюшнях – там, где можно найти прибежище, – оставляют Циби и Ливи слишком много времени для размышлений, и это совсем им не нравится. Ни одна из сестер не в состоянии выкинуть из головы воспоминания о пребывании в Освенциме и Биркенау, и теперь они осознают, что увиденные ими сцены зверства навсегда отпечатались в их мозгу.
По ночам Ливи просыпается с криками, а у Циби перехватывает дыхание, и она просыпается в холодном поту. Магда терзает себя вопросом: «Осталась бы мама в живых, будь мы вместе?» Может, им надо было всем прятаться в лесу, чтобы спастись от лап Глинковой гвардии. Ничего этого она не говорит сестрам, мучаясь от чувства вины за то, что им пришлось перенести в ее отсутствие.
Ева, их утешение, жадно слушает рассказы об их детстве. Самой девочке пришлось бо́льшую часть жизни провести в лагерях.
– В голову не приходят никакие счастливые воспоминания, – со слезами на глазах говорит Ливи однажды утром.
– Дай помогу тебе, – предлагает Магда. – Помнишь куклу, которую подарил нам папа? – (Ливи кивает.) – Циби?
– Помню. Это была самая красивая вещь, принадлежавшая нам, – отвечает Циби.
Девушки пересекают очередное поле. Солнце стоит высоко в небе. Вокруг никого, только они.
– А помните, как после его смерти, стоило кому-нибудь взять в руки эту куклу, мама рассказывала о папе?
– Я совсем его не помню, – говорит Ливи.
– Это нормально, котенок. Для того и существуют старшие сестры, – утешает Циби.
– Котенок? – задумчиво произносит Ливи. – Давно этого не слышала.
Циби осознает, что уже давно не называла так Ливи. Пожалуй, это хороший знак, думает она. Знак того, что они становятся такими, как прежде.
– Ну, для меня ты котенок. Малыш, о котором нужно заботиться. Ты была такой крошечной в младенчестве, наверное, отсюда и прозвище.
– Помню, как она маленькая много плакала, – добавляет Магда.
– Не плакала! – Но Ливи улыбается. – Магда, расскажи нам что-нибудь еще. О том, как мы были вместе.
Девушки разговаривают на ходу, и постепенно Циби и Ливи начинают чувствовать, как их мысли переключаются на счастливые времена.
– Посмотрите – коровы! Много коров! – кричит Ливи.
Поздний вечер. Небо расцвечено розовыми полосами. Щеки девушек тоже порозовели от румянца. Они смотрят на черно-белые силуэты в отдалении, у края леса.
– Наверное, поблизости ферма, – говорит Ария.
– Или мы можем просто убить корову и приготовить мясо на костре, – добавляет Элиана.
Все смеются, представляя себе, как десять слабых женщин бегают за коровой вокруг поля, не имея орудий убийства, кроме собственных рук.
Группа подходит ближе к лесу и идет по широкой тропе под деревьями, в прохладной тени дубов, елей и сосен.
Тропа сворачивает вправо, и девушки доходят по ней до мощеного двора на опушке леса, в центре которого стоит большой дом. Вокруг двора вьется тропинка, ведущая к дороге за лесом.
– Это настоящий замок!
– Никогда не видела такого большого дома!
Ливи колотит в тяжелую деревянную дверь. Никто не отвечает.
– Наверное, в доме никого нет. Пусть кто-нибудь обойдет его кругом и посмотрит, что там.
Магда, Ливи, Марта и Амелия бегут к задней части дома. Через минуту они возвращаются.
– Дом сзади открыт, – сообщает Магда. – Но во дворе еще один мертвый мужчина.
Группа собирается около трупа.
– Вероятно, он здесь жил. Посмотрите на его одежду, она такая богатая, – говорит Ливи.
– Может, сначала поищем еды? – жалобно просит Ева. – Очень хочется есть.
– Нет, – твердо отвечает Циби. – Мы не животные, чтобы думать только о том, как бы набить брюхо. Мы должны его похоронить.
Девушки осматривают дворовые постройки в поисках лопат, мотыг – любого инструмента, с помощью которого можно поскорее вырыть
