Три сестры - Хезер Моррис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это для него идеальное место, – говорит она.
Девушки по очереди копают. Магда находит тачку, и вместе с Ливи и двумя другими девушками они затаскивают в нее тело. Но Ливи отказывается везти тачку – в ее памяти еще мучительно свежо воспоминание о том, как она везла Малу в крематорий.
Магда снова читает кадиш.
– А что, если он не еврей? – спрашивает Марта.
– Думаю, религия не имеет значения, тем более для умершего, – отвечает она. – Это слова утешения, и не важно, веришь ты в Бога или нет.
Склонив голову, все девушки, кроме Циби, произносят молитву над могилой неизвестного человека.
Группа собирается у задней двери дома. Циби некоторое время собирается с духом.
– Здесь может спрятаться сто человек, – говорит Марта.
Ей никак не отделаться от страха, и они с Амелией стоят обнявшись и заметно дрожат.
– Двести, – уточняет Амелия.
Она нашла свою кузину во время марша и не намерена потерять ее теперь.
– Нам нужна еда, – заявляет Ливи.
– Сейчас войдем в дом и поищем, – решает Циби. – Но я уверена: будь здесь двести человек, они уже услышали бы нас.
Дом выглядит заброшенным.
Циби приводит девушек на кухню размером с их домик во Вранове. Она была права: люди в спешке покинули дом, в раковине осталась посуда, хлеб на длинном столе в центре комнаты немного зачерствел. Девушки в привычном порядке открывают буфеты, выдвигают ящики. Магда обнаруживает небольшой запас консервированных фруктов и овощей, несколько консервных банок с рыбой и мясом. А потом Марта и Амелия находят приз: большую кладовку с полками, уставленными банками с едой. Они кричат от восторга.
Девушки собираются у кухонной двери и оттуда идут исследовать дом.
– Идем вместе, – предлагает Циби.
Открыв рот, они проходят через роскошные комнаты. Гостиные и библиотеки, кабинеты и комнаты для чистки обуви. Ливи открывает одну дверь и обнаруживает лифт, но никто не готов испытать его, и все поднимаются по лестнице пешком. Здесь чересчур много спален, думает Циби. Сколько людей живет в этом доме? Кровати застелены роскошными шелковыми покрывалами, на натертых паркетных полах лежат толстые шерстяные ковры. В элегантных ванных сплошь позолоченные краны и светлые мраморные полы, на которых девушки оставляют грязные следы от ботинок. Они заглядывают в гардеробные, на полках которых видят мягкие джемперы, юбки. На плечиках висят струящиеся платья. В ящиках комодов девушки находят белье, которое со смехом прикладывают к себе, а потом аккуратно кладут на место.
А затем они обнаруживают зеркало. Стоя перед зеркалом в богато украшенной раме, висящим над камином в хозяйской спальне, десять девушек замирают, чтобы рассмотреть, что с ними стало. Ливи и Циби с трудом узнают себя. Польские кузины начинают рыдать, а Ева зарывается лицом в руки Магды.
– Давайте уйдем отсюда, – шепчет Циби, и девушки молча спускаются вниз.
Они идут в столовую, задержавшись, чтобы провести рукой по поверхности длинного стола, вокруг которого стоят двадцать мягких стульев. Буфеты ломятся от разнообразной стеклянной посуды, в выдвижных ящиках изысканные столовые приборы из серебра. В дальнем конце комнаты застекленные двери открываются в небольшой дворик с красивой лужайкой, переходящей в английский парк.
– Я так долго не сидела в комнате за столом, – тихо произносит Элиана.
Девять голов кивают в ответ. Но ни одна девушка не пытается отодвинуть стул.
– Не хочу здесь сидеть, – говорит Циби. – Это кажется неправильным. Но я думаю, хозяева этого замечательного дома не стали бы возражать, если бы мы воспользовались их столом и стульями.
– А где хозяева? – спрашивает Магда.
– Пропали, – отвечает Циби. – Несмотря на все свое великолепие, в этом доме полно пыли.
Теперь девушки разглядывают буфеты, поверхность стола, паркетные полы. Циби права. Дом уже довольно давно покинут обитателями.
Циби подходит к застекленной двери:
– Давайте вынесем все это наружу.
Девушки отодвигают стулья и, встав с разных сторон от стола, перетаскивают его через дверь на траву. Они возвращаются за стульями, а потом за едой. Ливи с двумя словацкими девушками отправляются на огород за лужайкой и возвращаются с морковью и салатом. Перед тем как убрать свой маленький ножик в карман, Ливи протирает лезвие.
Когда они раскладывают продукты на столе, из-за угла дома выходит мужчина в грубых холщовых штанах и толстой рубашке и останавливается перед ними на лужайке.
– Кто вы такие? – рявкает он.
Девушки моментально собираются вокруг Циби, они настороже.
Ливи сжимает рукой ножик. Мужчина не такой уж большой, и к тому же их десять.
Циби опять берет на себя смелость выступить вперед. Она откашливается.
– Мы были узниками Освенцима, – твердо говорит она. – Но мы сбежали.
Мужчина долго молчит. Он смотрит на девушек, вдруг осознавших, что они одеты в лохмотья, свисающие с изможденных тел.
– Помогите мне с моими коровами, и я почту за честь угостить вас парным молоком и свежим сыром, – с запинкой произносит он.
– Вы знаете, где хозяева этого дома? – Циби указывает на особняк.
– Не имею представления, – отвечает он.
Пять девушек отправляются с фермером, а остальные возвращаются в огород. Проходит час, и они ставят на стол молоко, сыр и хлеб от фермера, томаты и свежие овощи с огорода, консервированные овощи и рыбу из кладовой. Элиана обнаружила винный погреб и откупорила две бутылки хорошего красного вина, которое остается лишь разлить по хрустальным бокалам. По длине стола расставлены свечи и разложены серебряные приборы, поблескивающие в их мерцающем свете.
Когда солнце заходит, девушки рассаживаются вокруг стола.
– Мы пережили лагеря, – говорит Циби. – Мы пережили марши. Мы пока не дома, но мне кажется, сегодня, в этот вечер настало время отметить нашу свободу. Наш марш свободы! – Она поднимает свой бокал.
– Наш марш свободы! – вторят девушки.
Чокаясь бокалами и улыбаясь, они тянутся за угощением. Девушки едят медленно, смакуя каждый кусочек.
Свет полной луны падает на лица сестер, и Циби наконец проникается уверенностью в том, что они вместе встретят грядущее, что бы оно им ни сулило.
Глава 25
Германия
Май 1945 года
