Война в Средние века - Филипп Контамин

4. ОСАДНАЯ ВОЙНА: АТАКА И ОБОРОНА

Легкие, средние и тяжелые пушки с ранних пор стали включаться в общую диспозицию осад и штурмов укрепленных пунктов. Первый поворотный момент в этом деле пришелся на 1370-1380 гг., второй – на начало XV в. С этого времени достаточно надежные данные позволяют представить, по крайней мере, интенсивность обстрела осаждаемых. Во время осады Маастрихта (24 ноября 1407 г. – 7 января 1408 г.) по городу было выпущено 1514 больших бомбардных ядер, т. е. по 30 ядер в день; в воскресенье 17 октября 1328 г., согласно «Дневнику осады», англичане выпустили по Орлеану 124 «каменных ядра из бомбард и пушек», некоторые массой до 116 фунтов; во время осады Ланьи в 1431 г. только за один день осажденные испытали бомбардировку 412 каменными ядрами; город Динан с 19 до 25 августа 1466 г. «принял» 502 ядра, и около 1200 раз по нему стреляли из серпантин. Родос при осаде в 1480 г. потерпел разрушения от 3500 ядер. Правда, результат обстрела не всегда был успешным; хроники говорят, иногда с удивлением, о почти полной безрезультатности некоторых бомбардировок; в других случаях сообщают о разрушенных зданиях, сожженных кварталах, больших пробоинах в стенах.

Одной из функций артиллерии была защита пионеров и саперов, когда они рыли траншеи, по которым атакующие могли бы добраться до рва и стен. В середине XV в. Жан де Бюэй рекомендовал в этом случае стрелять сначала из бомбард, а затем беспрерывно из средней и легкой артиллерии, и в это время начать штурм. Но поскольку артиллерия била только на очень небольшое расстояние, а значит, оказывалась в пределах досягаемости отрядов осажденных и огня их пушек, ее необходимо было охранять «большими дозорами» и защищать изгородями, фашинами, земляными валами, толстыми деревянными прикрытиями, подчас с подвижными амбразурами.

В самом конце Средневековья благодаря артиллерии стали возможны быстрые, неожиданные и успешные атаки. Такие атаки совершали французы с начала Итальянских войн. Некий флорентиец свидетельствует «Достигнув места, (французы) выпрягают лошадей, разворачивают пушки и начинают постепенно подкатывать их к стенам, до которых могут добраться в тот же день под защитой одних лишь повозок. По стене они бьют из тридцати или сорока орудий, быстро превращая ее в пыль. Французы говорят, что их артиллерия способна пробить брешь в стене толщиной в 8 футов. Хотя каждая брешь небольшого размера, но их много, поскольку ведут стрельбу, не останавливаясь ни на минуту ни днем, ни ночью»[477]. Такие эпизоды, как взятие замка и города Куси в 1487 г., подтверждают слова флорентийца. Позднее вторит ему и Филипп Клевский, который рекомендует устанавливать батареи пушек всего в тридцати или сорока шагах от рва и предлагает делать по сорок выстрелов в день, исходя из темпа стрельбы и количества орудий, можно быстро рассчитать, что за 24 часа (ведь канониры не прекращают работу даже ночью) по вражеской крепости может быть выпущена почти тысяча ядер.

Естественно, что пушки с самого начала стали использоваться и как средство обороны, а искусство фортификации, хоть и с некоторым запозданием, приспосабливалось к артиллерии. Каждый замок и каждый город стремились создать постоянный запас пушек, ядер, пороха, которые дополняли традиционное вооружение. В XV в. власти многих городов содержали одного или нескольких канониров, подобно тому, как они содержали мастера-строителя, часовых дел мастера, иногда врача или хирурга. Размеры артиллерийского арсенала зависели от богатства города, его стратегических интересов и степени предполагаемой опасности.

С середины XIV в. пушки, несомненно, небольшого калибра прочно заняли свое место в обороне замков рядом с арбалетами, камнеметами и другим оружием. Так, в замке Биуль в 1347 г., согласно распоряжению его сеньора Гуго де Кардайака, «ворота напротив площади», среди прочих, должны были защищаться следующим образом: «На первом этаже – два человека, чтобы стрелять из пушек большими каменными ядрами, на втором этаже – два человека, чтобы стрелять из двухфутового арбалета; далее, на стене – два арбалетчика и два человека для стрельбы каменными ядрами величиной с кулак». А в общем оборона замка предусматривала 22 пушки[478].

Спустя целое столетие объектом обстоятельных инструкций стала оборона города Бург-ан-Бресс, которому угрожали войска Людовика XI. Предусматривалось, что заботами капитана города и синдика у каждых из шести ворот города на постоянном месте будут «размещены, поставлены на лафет и нацелены» по две средних пушки (veuglaire и serpentine). У каждой из них, таким образом, должны быть свои «бойница» и направление стрельбы, для чего необходимо было расчистить бульвары и равелины. Кроме того, у ворот намеревались поставить по две тяжелых железных кулеврины и по две латунных, на сей раз подвижных, кулеврины. В башнях предполагалось сделать бойницы по соседству с амбразурами для стрельбы из лука; кажется, некоторые башни приходилось засыпать землей до определенного уровня, «чтобы иметь возможность установить пушки и удобнее было из них стрелять»[479].

В общем, большая часть артиллерии размещалась у ворот как наиболее уязвимых мест и на башнях, которые, следовательно, нужно было усилить[480].

К мысли о бойницах у основания башен и куртин для стрельбы из пушек пришли, вероятно, не ранее конца XIV в. Одним из первых примеров является бойница в помещении опускной решетки Мон-Сен-Мишеля (сделана в 1393 г.)[481]. Позднее они стали обычным делом. В 1417 г. договор о реконструкции ворот замка Ламбаль предусматривал устройство пушечной амбразуры рядом с «бойницей для арбалетчиков»[482]. А вот как описывает в середине XV в. замок Ла Брюйер-Лобеспен в известном «Гербовнике» Гийом Ревель: «Перед его стенами – невысокое заграждение с многочисленными бойницами, коими могут пользоваться как лучники, так и пушкари, поскольку бойницы для этого расширены посредине и приобрели округлое отверстие»[483]. Согласно документу 1473 г., касающегося города Монтивилье, предусматривалось «пробить внизу стены от одной башни до другой бойницы, коих нет»[484]. В 1480 г. в Кодебеке, «чтобы укрепить оборону города и стены со стороны реки Сены», рассматривался вопрос о постройке двух больших башен средней высоты и толщины: одна, со стороны Танкарвиля, позволила бы вести огонь на юг – через Сену, на восток – вдоль стены до следующей башни, на запад – в сторону Танкарвиля и на север – до Гарфлерских ворот, из другой башни возле Руанских ворот следовало «бить» на запад – до первой башни и в других направлениях – до Руанских ворот и в сторону г. Ко. Предполагалось также сделать на уровне рва «воробьи», т. е. низкие укрытия для стрелков[485].

Схожая система обороны была предложена еще в 1461 г. известным специалистом Франсуа де Сюрьенном в проекте фортификации Дижона. В соответствии с этом проектом предусматривались:

а) бойницы наверху и у основания стен Нижние бойницы расположены так, чтобы ядра летели на 3 фута выше бульваров перед рвом, а если края рвов слишком высоки, нужно проделать в них канавы «для наводки и стрельбы пушек»,

б) во рвах низкие башни, не выше 4 футов, округлые спереди и прямолинейные по бокам, отстоящие от стены на 5 м и имеющие спереди, слева и справа три «окна» для кулеврин и серпантин, эти башни, в коих следует видеть низкие укрытия, «воробьи», или, как будут говорить немного позднее, – капониры, расположены так, «чтобы можно было вести прицельную стрельбу из пушек вдоль рва и стен от одной башни до другой»[486].

Поэтому Робер де Бальзак выразил известную идею, когда около 1500 г. рекомендовал «поставить во рву воробьев», дабы «в безопасности стрелять вдоль рва»[487].

На протяжении долгого времени защитники крепости заботились, во-первых, об увеличении толщины стен (рекорд – стены построенного коннетаблем де Сен-Полем около 1470 г донжона замка Ам толщиной 11 м) и устройстве гласиса у их основания, а во-вторых, о размещении легкой артиллерии, чтобы не допустить возможного штурма. Об этом свидетельствуют, например, следующие распоряжения об укреплении Монтюэля в 1443 г. «А также решено сделать гласис вокруг холма, где стоит круглая башня, и устроить бойницы для пушек, чтобы башня и гласис полностью охраняли холм»[488]. Можно сказать, что и бульвар (это слово появилось во Франции в начале XV в.), представлявший собой выдвинутое вперед оборонительное сооружение главным образом перед воротами, заменившее прежний барбакан (лат. propugnacula), вписывался в оборонительную систему. Если принять эту точку зрения, то можно сделать вывод, что сочинение Леона Баттиста Альберти «О строительном деле» (De re aedificatoria) (1440-1450 гг.) весьма традиционно в своих рекомендациях фланкирования и непременного мощного гласиса; то же впечатление производят «Трактат об архитектуре» Филарете (ок. 1460 г.) и соображения Роберто Вальтурио, когда он хвалит пологую форму вала и расположение бойниц крепости Сиджизмондо Малатесты в Римини[489].