Не там и не тогда. Когда началась и где закончилась Вторая мировая? - Андрей Паршев

Тем не менее, находясь до конца января в Москве М. Парцалидис, составил «Краткие записки о некоторых вопросах работы коммунистической партии Греции», которые, как он, верно, рассчитал, обязательно привлекут внимание руководителей Советского государства. В записке излагались позиции лидеров КПГ о действиях партии в настоящем и будущем. Обстоятельно говорилось о процессе подготовке «в военном отношении, организационно и технически к обороне против выступления реакции и к переходу в энергичное наступление».[371] В этой связи Парцалидис ставил вопрос о выделении советской стороной типографии, газетной бумаги и переброски в Грецию греческих эмигрантов, прошедших школу Коминтерна.

12 февраля 1946 г. в Афинах собрался II пленум ЦК КПГ, который должен был, определить политику партии в отношении приближающихся парламентских выборов.

К этому времени в КПГ усилились настроения решительного противостояния правым, вплоть до вооруженного захвата власти в стране. Застрельщиком подобных настроений выступал сам Генеральный секретарь Н. Захариадис, решительная, кипучая натура которого требовала конкретных дел. В своих публичных выступлениях он все чаще ориентировался на конфронтацию с властями. Так, например, в статье, опубликованной в одном из номеров партийного журнала, генсек поставил перед компартией задачу «осветить греческий путь к народной демократии и социализму-коммунизму, путь, который по форме будет национальным, греческим, а по содержанию – народнодемократическим, эамовским, социалистическим».[372] В узком кругу Захариадис был еще более откровенным. «Партии не следует отвергать вооруженные формы борьбы. Неизбежность крови при этом есть для народа скорее благо, нежели трагедия. Кровь павших взывает к отмщению, рождает новых борцов», – горячо говорил лидер КПГ. Даже фактически безрезультатная поездка в Москву делегации Парцалидиса не произвела на Захариадиса должного впечатления.

В своей речи на пленуме Захариадис заявил, что «наша партия, еще с VII съезда предупреждала народ, если наши противники будут продолжать одностороннюю гражданскую войну, мы ответим теми же способами: оружием. Сейчас пришло время, чтобы мы приняли историческое решение относительно вооруженной борьбы».[373]

При обсуждении речи лидера у присутствующих кандидатов и членов ЦК сложилось две точки зрения. Большинство из них ратовало за немедленный переход к вооруженным действиям, созданию боевых групп, ухода в горы членов партии и бывших бойцов ЭЛАС для формирования партизанских отрядов и резерва. Меньшинство настаивало на тщательной подготовке к вооруженной борьбе. Выслушав предложения обеих сторон Захариадис, выдвинул компромиссный вариант: «там, где созрели условия перехода от народной самообороны к вооруженным партизанским группам, осуществлять такой переход с тем, чтобы как на местах, так и в общенациональном масштабе объединить эти группы и поставить их под единое командование».[374]

После завершения работы пленума ЦК КПГ состоялось военное совещание. На нем присутствовали секретари обкомов (члены ЦК) Континентальной Греции, Фессалии, Эпира, Македонии, а также Захариадис и Иоаннидис. Присутствующие заслушали доклад майора Ф. Макридиса, организатора ЭЛАС, который состоял из двух частей. В первой говорилось о соотношении сил и перспективах партизанского движения. Вторая часть состояла из директив по созданию боевых групп.

В резолюции пленума, опубликованной в партийной печати, отсутствовал призыв к вооруженной борьбе. О возможном захвате власти силовым путем сообщалось в секретном приложении, предназначенном только для особо доверенных лиц. Открыто в резолюции пленума говорилось лишь об официальном отказе КПГ в парламентских выборах, которые должны были состояться 31 марта 1946 г.

Москва отреагировала на это заявление греческих коммунистов шифрованной телеграммой, направленной в Политбюро КПГ, в которой говорилось:

«Примите сейчас участие в выборах. Затем уже посмотрите. Соответственно с развитием ситуации, основной центр тяжести сможете перенести, когда на легальные способы борьбы, а когда – на вооруженную борьбу».[375]

Однако позиция руководства КПГ в вопросе выборов осталась неизменной. Некоторые руководители, в частности, Г. Сяндос и Д. Парцалидис пытались убедить генсека пересмотреть принятое решение, но безуспешно.

26 марта Н. Захариадис отправился по приглашению Чехословацкой коммунистической партии на ее съезд, который должен был состояться в Праге в последних числах месяца.

По дороге в Чехословакию генсек КПГ посетил Югославию, где встречался с руководителями этой страны – И. Б. Тито, А. Ранковичем и М. Джиласом. На встрече решался вопрос о возможности размещения на югославской территории 20 тыс. греков, «преследуемых монархо-фашистскими войсками».[376] Вопрос был решен положительно. Югославы согласились принять у себя будущих бойцов партизанских отрядов КПГ.

Главным итогом присутствия Захариадиса на VIII съезде Чехословацкой компартии, стали встречи с руководством Итальянской и Французской коммунистических партий, а также известным деятелем международного коммунистического движения Г. Димитровым. Правда, коллеги-коммунисты резко осудили лидера КПГ за отказ от участия в парламентских выборах. Особенно негодовал по этому поводу Генеральный секретарь Итальянской компартии Пальмиро Тольятти. Точку зрения Тольятти разделял и М. Торез. Генеральный секретарь Французской компартии. Ветеран комдвижения Г. Димитров также был солидарен с лидерами братских компартий. Он видел в складывающейся ситуации угрозу вмешательства Запада в дела Балканского региона под предлогом защиты суверенитета Греции.

Тем не менее Захариадис через Г. Димитрова направил в адрес ЦК ВКП(б) несколько записок. В одной из них лидер КПГ писал, что «военная организация компартии строго конспирирована, децентрализована и охватывает всю страну. Она объединяет работу в армии и среди офицеров, самооборону и специальные группы. Несмотря на соглашение в Варкизе, ЭАМ удалось сохранить немалое количество винтовок, пулеметов и другого военного снаряжения».[377] В другой записке Захариадис излагал конкретные просьбы о создании в Югославии, Болгарии и Албании специальных школ для обучения офицерского, состава, рассчитанных на 10 тыс. человек. Также в документе содержались просьбы об организации военных поставок через Югославию и устройстве в странах Балканского региона и странах Европы пунктов информации от Греции и для Греции.

Однако по пути домой Захариадис внезапно получил секретное приглашение на встречу с И. В. Сталиным. Встреча состоялась на Кавказе (по другим данным в Крыму). Во время беседы он информировал Сталина о трудном положении КПГ и заверил в неизбежной победе коммунистов в гражданской войне против монархо-фашистского правительства. «Решение о гражданской войне принималось на даче Сталина на озере Рица», – позже скажет сам Захариадис.

К такому решению Сталина, по мнению историка А. Хименко, подтолкнула «возможность “половить рыбку в мутной воде”:

– отношения Кремля с союзниками по антигитлеровской коалиции уже тогда, были небезоблачными и не мешало заручиться лишним козырем на будущее для политического торга с ними с позиции силы».[378] Версия Хименко, безусловно, имеет под собой веское основание. Из публикаций последних лет видно, что аналогичные мотивы двигали Сталиным при развязывании войны в Корее вскоре после поражения греческих коммунистов. Однако следует подчеркнуть, что в первые послевоенные годы международное положение было настолько нестабильным, что любые принятые ранее решения, исходя из обстановки, могли измениться в течение нескольких месяцев.

Между тем в Греции продолжался террор против коммунистов и членов ЭАМ. Только с момента подписания Варкизского соглашения и до конца марта 1946 г., число жертв террора достигло 124 523 человека. Из них было убито 1289, ранено 6671, подвергнуто пыткам 31 632, арестовано 84 931 человек.[379]

В такой напряженной обстановке 31 марта 1946 г. начались выборы в греческий парламент. Формально в них приняли участие 23 партии, многие из которых насчитывали в своих рядах по несколько членов. Серьезными конкурентами считались 14 политических организации. Одна из них была республиканского толка, другие 13, как писала одна из газет «незначительно отличаются друг от друга лишь степенью раболепства перед монархией».[380]

Итоги выборов были следующими: правительство Ф. Софулиса получило 48 мест в парламенте, остальные 306 депутатских мандатов разделили между собой несколько монархических партий.

ЭАМ выступила с заявлением, в котором подчеркивалось: