Апостол зла - Фрэнсис Вилсон

Со сто двенадцатым участком была другая история. Участок передал Ренни подозреваемого, а подозреваемого теперь нету. Кучку дерьма не выложишь перед большим жюри для вынесения приговора. Так что им требуется новый подозреваемый. Теперь шла охота за пропавшей женой. И Ренальдо Аугустино знал, что ему лучше найти ее поскорее, если он собирается еще раз показать нос в дежурке.

Итак: дома Джоан с ним практически не разговаривает, в участке его имя у всех на устах, а Дэнни Гордон все еще в агонии здесь, в больнице.

Ренни недоумевал, чего он держится за эту работу. Свои двадцать лет уже оттрубил. Пора завязывать.

— Они что, заявляют, что Дэнни сошел с ума? — спросил Ренни отца Билла.

— Не столько сошел с ума, сколько лишился каких-то разумных функций. Человеческий мозг может выдержать только определенную долю страданий, потом начинает отключаться. Врачи утверждают, что он на самом деле не осознает боли на высшем мозговом уровне.

— Это просто счастье, — заметил Ренни. — По-моему.

Священник искоса взглянул на него.

— Если только они знают, о чем говорят.

Ренни устало кивнул.

— Я вас понял, padre.

Похоже, никто из докторов не знал, что делать с Дэнни. Они то и дело маршировали через приемный покой туда-сюда, каждый день новыми отрядами, и толковали творящееся с парнишкой примерно с тем же успехом, как происшествие с Ломом. Сплошная болтовня, полным-полно непонятных слов, а когда дым развеется, получается, что никто ничего не знает.

Профессор Ник безнадежно вздохнул.

— Не правда ли, оба вы понимаете, что то, что происходит с Дэнни, невозможно. Я хочу сказать, этого не может быть. Они говорят, что вливают ему кровь и всякие жидкости и они попросту исчезают. Это решительно невозможно. Жидкость — это материя, а материя сохраняется. То, что влито как жидкость, может испариться в виде газа, но не исчезнуть. Оно где-то должно существовать!

Отец Билл слабо улыбнулся.

— Может быть, и существует. Но не в Дэнни.

— Его ведь обследовали здесь раньше?

— Полностью. Все было на сто процентов нормально.

Покачав головой, Ник взглянул на часы и встал.

— Мне надо бежать, — сказал он, обмениваясь рукопожатиями со священником, — но вечером могу вернуться, если вы захотите, чтобы я сменил вас возле Дэнни.

— Спасибо, но я в полном порядке.

Ник пожал плечами.

— Вернусь в любом случае.

Он помахал рукой и исчез. Ренни решил, что ему нравится Ник. Но он все еще чуточку недоумевал. Что, например, за отношения у Ника с отцом Биллом? Неженатый парень до сих пор ходит к священнику, который растил его с мальчишеских лет. Что за отношения у них были, когда Ник жил у Фрэнси, если они продолжаются все это время? Ренни помнит отца Даферти, когда сам жил у Фрэнси. Он не может вообразить, чтобы ему захотелось еженедельно навещать эту холодную рыбу, даже если бы он был жив по сей день.

Он стряхнул с себя эти мысли. Типичные полицейские рассуждения. Так привыкаешь видеть в людях грязную изнанку, что, когда она не бросается прямо в глаза, начинаешь выискивать. Видно, что отец Билл наверняка настоящий парень, когда он не под таким жутким стрессом, такой, с которым можно завести дружбу, хоть он и священник.

— Как насчет Сары? — спросил священник, когда Ник ушел. — Слышно что-нибудь?

Ренни боялся этого вопроса. Отец Билл задавал его каждый день, и до нынешнего утра ответ на него был абсолютно отрицательным.

— Да, — сказал он. — Мы кое-что получили. Я запросил подборку вырезок из газет и копию ее изображений на коллективных снимках старших курсов в ежегоднике Техасского университета в Остине. Сегодня они пришли.

— Фотографии из ежегодников? Что они могут дать?

— Я так всегда делаю, просто чтобы удостовериться, что тот, кого я ищу, действительно тот, кого я ищу.

На лице священника выразилось недоумение.

— Я не…

Ренни вытащил из нагрудного кармана свернутые листки и разложил их.

— Вот. Это ксероксы с ксероксов, но, я думаю, вы раз берете, что я имею в виду.

Он наблюдал, как глаза отца Билла исследуют верхний лист, останавливаются, прищуриваются, а потом в ошеломлении лезут на лоб. Реакция Ренни была почти точно такой же. Изображенная в ежегоднике Сара Бейнбридж, которая позже вышла замуж за Герберта Лома, являла собой крупную луноликую блондинку. На втором листе была копия вырезки из газеты с объявлением о свадьбе с фотографией той же крупной блондинки в подвенечном уборе.

Ни один снимок близко не походил на женщину на фотографии, переданной Ренни священником из заявки на усыновление, хранящейся у Святого Франциска.

Отец Билл хлопнул по второму листу и поднял на него пораженный, одурманенный взгляд.

— Но это не…

— Да. Знаю.

Священник швырнул листки и вскочил на ноги.

— О Боже мой!

Он отвернулся, привалился к подоконнику и молча уставился на бруклинские крыши. Ренни понял, что он потрясен до глубины души и что надо дать ему время опомниться. Наконец он повернулся.

— Я действительно облажался, правда?

Ренни хотел было сказать — да, правда. Но понял, что только выместит собственную злость на наиболее подходящем объекте. В качестве копа сам он нередко оказывался таким объектом для обозленных граждан и не собирался прибегать к этому недостойному приему. Да и что толку пинать хорошего человека, когда он и без того уже лежачий?

— Вы купились. Вы сделали все, что положено, а она вас дурачила. Вы же мне говорили, что даже звонили ее старому пастору?

Священник молча кивнул.

— Ну вот. Откуда вам было знать, что вы толкуете о двух разных женщинах?

Но отец Билл, похоже, не слышал. Он говорил в пространство:

— Боже мой, это я во всем виноват. Если бы я как следует делал свое дело, Дэнни не был бы так истерзан. Он все еще жил бы себе у Фрэнси.

— Да бросьте молоть дерьмо! Это она виновата. Винить надо только ту, которая заняла место настоящей Сары. Это она воткнула нож в Дэнни.

— Но зачем? Зачем все эти уловки и выверты, изощренные планы и, скорее всего, убийство подлинной Сары?

— Это нам не известно.

Правда. Это им не известно. Но Ренни печенкой чует: настоящая Сара мертва.

— Зачем, черт нас всех побери! Только чтобы замучить маленького мальчика? Это не имеет смысла!

— Я давно уже перестал искать тут смысл.

— А что насчет Герба?

— Теперь можно проделать то же самое с Гербом, — сказал Ренни, передергиваясь и стараясь не вспоминать, как выглядел этот парень в последний раз, когда он его видел. — Только чутье мне подсказывает, что Герб тоже жертва.