Страшные сказки Бретани (СИ) - Елисеева Елена

Глава XXI. Хромоножка Жанет

Леон только-только прилёг на кровать в отведённой ему комнате, намереваясь отдохнуть после утренней поездки в деревню, когда до ушей его донёсся приглушённый крик. «Эжени!» — с этой мыслью сын Портоса вскочил, точно подброшенный невидимой силой, подхватил шпагу и бросился прочь из спальни. Путь до комнаты девушки не занял у него много времени, и вскоре он, наплевав на правила приличия, рванул дверь и вбежал внутрь.

Эжени стояла, прижавшись к самой стене, и в ужасе глядела на свою постель. В первый миг Леон не понял, что её так напугало, но потом увидел множество маленьких серых комочков, с писком бегающих по кровати и полу.

— Мыши! — переведя взгляд на бледное лицо Эжени и её расширенные от страха глаза, он внезапно ощутил прилив ярости и, крепче схватив шпагу, кинулся вперёд, собираясь раздавить этих мерзких созданий сапогами, а тех, кто увернётся от сапог, заколоть. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как Эжени схватила его за руку.

— Не надо!

— Но они повсюду! — Леон обернулся к ней, с тревогой всматриваясь в её перепуганное лицо. Эжени всё ещё была бледна, губы у неё дрожали, но она поплотнее затворила дверь и с решительным видом шагнула к кровати.

— Я сама справлюсь.

С этими словами она закрыла глаза и вытянула руки перед собой. Вскоре кончики пальцев задрожали, плотно сжатые губы Эжени дрогнули, и Леон мог бы поклясться, что видит, как воздух рябит возле неё. Мыши запищали громче, неожиданно для себя оказавшись в воздухе, — Эжени осторожно, стараясь не уронить ни одну мышку, подняла их и перенесла на скомканное одеяло, всё ещё лежавшее на постели. Когда все не успевшие сбежать зверьки оказались на нём, она сделала несколько пассов рукой, и концы одеяла сами собой завязались в узел. Затем девушка обессиленно прислонилась к стене, не отрывая взгляда от узла, в котором попискивали и копошились мыши, упорно пытавшиеся выбраться наружу.

— Боже, как я испугалась! — она провела рукой по лбу и виновато посмотрела на Леона, который так и стоял рядом со шпагой в руках. — Вообще-то я не боюсь мышей… но когда их так много, и они появляются так неожиданно…

— Как в вашей комнате вообще оказалось столько мышей? — он огляделся по сторонам, но не обнаружил ни дыр, ни щелей настолько крупных, чтобы в них могла пролезть целая мышиная армия. — Я понимаю, одна-две, но столько…

— Хороший вопрос, — Эжени явно с трудом держалась на ногах, но не осмеливалась приблизиться к кровати и шевелящемуся на ней узлу. — Они лежали на моей постели, под одеялом, и разбежались во все стороны, едва только я отдёрнула его.

— Мерзость, — передёрнул плечами Леон.

— Ещё какая! Не думаю, что они появились здесь случайно — забрели сами и решили погреться в моей кровати.

— Их кто-то подкинул? — догадался бывший капитан. — Но кто именно? И зачем?

— А вы угадайте, — грустно усмехнулась она.

Долго гадать было незачем — ответ лежал на поверхности, и Леон уже знал его в тот миг, когда стал задавать Эжени вопросы.

— Кто-то посторонний вряд ли мог пробраться в замок, — тем не менее начал рассуждать он. — Надо было не только пробраться, но и выяснить, в какой комнате вы поселились, наловить мышей, незаметно принести их и выпустить на кровать… Это мог сделать кто-то из слуг, но Марта и Жан слишком стары и слишком медленно двигаются, чтобы ловить мышей голыми руками, — ведь непохоже, чтобы эти мыши побывали в мышеловках. Они, насколько я могу судить, вполне целы и невредимы. Де Матиньи вряд ли бы сам стал пачкаться, ловя мышей, да ему и трудновато было бы это сделать, с его-то комплекцией… Остаётся только Жакоб.

— Который почему-то с первого взгляда меня невзлюбил, — кивнула Эжени. Её лицо постепенно вновь приобретало утерянные краски, да и голос звучал уже не так слабо, но у Леона всё равно сжалось сердце при мысли о том страхе, который ей довелось пережить. Конечно, с ней случались и куда более ужасные вещи, но столкнуться с чем-то пугающим здесь, в замке, где Эжени, несмотря на близость Девы в белом, способной появиться в любой момент, чувствовала себя в безопасности… Леон скрипнул зубами и только сейчас понял, что изо всех сил сжимает левую руку в кулак, а правой так же крепко стискивает эфес шпаги.

— Я убью его, — вполголоса проговорил он. — А потом расскажу всё де Матиньи, и он выгонит чёртова Жакоба из замка!

— Мы не можем знать точно, что это он, и у нас нет никаких доказательств, — остудила его пыл Эжени. — Луи так нуждается в слугах, что может не поверить нам или сделать вид, что не поверил, и оставить Жакоба при себе. Кроме того… наверное, я заразилась вашим недоверием к Луи, но ведь это он мог отдать приказ подложить мышей мне в постель. Зачем — не знаю, ума не приложу… Разве что он хотел избавиться от меня, надеялся, что я перепугаюсь до полусмерти и сбегу из замка, уеду домой. Но зачем самому приглашать меня, а потом пытаться выгнать, да ещё и таким странным способом? В конце концов, Луи ведь мог просто попросить нас уехать, сказать, что более не нуждается в моей помощи и намерен разобраться с привидением сам.

— Я могу выбросить этих мышей ему в постель, — мрачным тоном заявил Леон, глядя на слабо шевелящееся одеяло.

— Не смейте! — всполошилась Эжени. — Тогда Луи нас точно прогонит, и мы не узнаем правды о Деве в белом. И пожалейте бедных мышей! Знаете, Леон, если уж так хотите мне помочь, то отнесите этот узел в подвал и выпустите несчастных мышек на волю. Одеяло потом отнесите обратно сюда, а я сейчас разыщу Марту и попрошу перестелить мою постель. И никому ни слова о случившемся! Не хочу, чтобы Луи знал, что я хоть ненадолго, но всё-таки испугалась обыкновенных мышей. Он будет считать меня слабой и станет твердить про «хрупкие женские плечи» в два раза чаще.

Так они и поступили. Леону пришлось немного поплутать по закоулкам замка де Матиньи, прежде чем он добрался до подвала, но по пути ему не встретились ни слуги, ни хозяин, ни призрак. Отворив дверь в подвал, бывший капитан развязал концы одеяла, поморщившись, вытряхнул из него мышей и, стараясь не прислушиваться к писку, с которым они кинулись в своё убежище, зашагал обратно, держа в руках скомканное одеяло, которое, к счастью, не успело пропитаться мышиным запахом. Он не знал, что Эжени сказала Марте, чтобы не вызвать подозрений, но служанка вскоре появилась, отдуваясь после подъёма по лестнице, и принялась перестилать постель. Леон же с Эжени отправился на поиски Жакоба.

Молодого человека они обнаружили на крыльце — он сидел, насвистывая какую-то мелодичную песенку, и чистил сапоги своего господина. Леон не стал долго раздумывать и тратить время на разговоры — он спрыгнул с крыльца, не пройдя все ступеньки до конца, подбежал к Жакобу, схватил за шиворот и, выбив у слуги из рук сапог, толкнул на ступеньки. Рядом что-то негодующе вскрикнула Эжени, Жакоб рванулся, едва не лишившись воротника, вырвался и отскочил, глядя на бывшего капитана с гневом и недоумением.

— Мыши в постели — твоих рук дело? — прохрипел Леон.

— Какие мыши? — Жакоб переводил горящий взгляд чёрных глаз с него на Эжени и обратно. — О чём вы?

— Кто-то подкинул целое полчище мышей в постель госпожи Эжени, и у меня есть все основания полагать, что это был ты, — Леон боролся с желанием выхватить шпагу и припереть юношу к стенке, приставив клинок к его горлу.

— Я? — если изумление было сыграно, то Жакоб явно был неплохим актёром. — Я даже близко не подходил к её комнате! Ею занимается Марта! Я забочусь только о господине Луи.

— Кто тогда, если не ты? По-твоему, старый горбатый Жан или старая толстая Марта, у которых куча дел в конюшне или на кухне, стали бы ловить мышей по всему замку, а потом подкидывать их в постель? Или, может, это твой господин Луи собственноручно решил устроить такой сюрприз своей гостье?

— Леон, Леон, — поспешно одёрнула его Эжени, видя, как рука её спутника тянется к эфесу шпаги.