Водитель трамвая - Сергей Бушуев

— Какое налево? Вы в своём уме?

— Налево-налево!..

— Да вы спятили! Налево двадцать третий идёт. Там у него конечная!..

Спор грозил затянуться.

— Ну так куда едем? — спокойно уточнил Мишка.

Наконец к нему подошёл мужик с усами и сообщил, дескать, будет показывать остановки. И показывал всё верно. Говорил где остановиться. В очередной раз, показав — где затормозить, вышел сам, попросил его подождать, тут же за несколько секунд купил пива в ларьке и вернулся.

— Поехали, — заявил он Мишке. — Тут остановки нет, зато пиво продают вкусное.

Вот такая история. В другой раз Мишка мне рассказал, как видел аварию, где трамвай перевернул грузовик с пресловутым пивом.

— Вонища стояла просто кошмар! — делился он со мной наблюдениями.

Александр Бастрыкин как — то тоже довёл меня до смеха, описав в красках как один из его знакомых, работавший на шестом маршруте, догнал опять-таки грузовик. Вагон подхватило юзом, и сделать водитель ничего не смог. Удар был сильный. Всё ветровое стекло осыпалось на его несчастную голову. После чего в кабине появилась недовольная физиономия пожилого пассажира гневно вопрошавшего:

— В конце — то концов когда это кончится? Почему вы так дергано ведёте трамвай? И когда мы дальше поедем?

В ответ на это, приятель Бастрыкина с трудом подняв голову с пульта (а с головы в это время ещё обильно сыпались осколки стекла) произнёс:

— Когда мозг перезагрузится.

Сашка Кирсанов также делился со мной впечатлением от юза:

— Представляешь, попал в аварию! Ехал со скоростью пять километров в час и не смог остановить вагон. Метров двести несло! Как катился с горы, так и врезался. Там машина стояла на рельсах. Я ему звонил, чтобы он убрался, а он ни в какую. Типа светофор горел красным. Так и бабахнул в него.

— Ну и дальше чего? — поинтересовался я.

— А чего? Он на меня с кулаками, я на него. Вот и поговорили.

Рассказы о юзе можно продолжать до бесконечности. Юз — это проклятие водителя трамвая. Поэтому приведу лишь два случая из своей жизни, хотя конечно их было миллион.

Один раз я еле сумел остановить вагон, когда спускался с горы от остановки Таллинская улица дом 26 в сторону улицы Катукова. Горка там длинная. Метров триста. Я начал тормозить сразу же, как покатился. Затем увидел: внизу машина выехала прямо на рельсы, и, ожидая, покуда пройдёт поток автомобилей отклячила задницу. Я нажал со всей силы на тормоз. Уже на рельсовый (экстренный). Обычно данного расстояния хватало, чтобы десять раз остановить вагон. Но тут меня подобрало юзом. Страшное ощущение. Ты на этом семнадцати тонном монстре с полным салоном пассажиров и совершенно не управляешь ситуацией. Я сразу же понял: стоит мне хоть на секунду перестать тормозить, и авария будет страшной. Поэтому я даже не пытался растормозить вагон. Бессмысленно. Я полз вниз, почти встав всем весом на педаль тормоза и нажав на звонок. Водитель автомобиля, очевидно, усёк: дело пахнет реанимацией и в последний момент протащил машину чуть дальше. Теперь я бы её не перевернул. Но всё-таки я бы её задел. Дальше авто продвинуться не могло — мешали другие машины. Я же потихоньку останавливался. Вот я уже поравнялся с машиной и остановился. Овальная конструкция кабины спасла всех. Я затормозил трамвай в двадцати сантиметрах от задницы автомобиля. Если бы эти двадцать сантиметров я проехал — всё: смял бы её корпусом. Я прекрасно помню как мужик, стоявший рядом с кабиной, сказал своей спутнице:

— Посмотри-ка, ещё полметра и кирдык! Ювелир!

Меня и самого это поразило. Случившееся было почти чудом.

Надо заметить: тормоза у разных вагонов тоже ведь работали по-разному. А как вы хотели? На каких-то трамваях они были сильнее. На каких-то слабее. Поэтому когда едешь первым кругом или выезжаешь из депо, какое-то время ты только привыкаешь к вагону. Также было и с креслами и со всем остальным. Вагоны-то каждый раз давали разные. А почему не выгодно было закрепляться за одним и тем же я уже подробно объяснял (см. выше) и повторяться не стану. Так и работали.

Например, у закреплённого за мной в первый год трамвая 3699 тормоза были отвратительными. Он очень плохо тормозил. Зато плавно! Приходилось каждый раз нажимать на педаль за 60–70 метров до остановки. И это не на скорости. На других же трамваях всё обстояло в точности наоборот: не успеешь коснуться тормозной педали, как он встаёт как вкопанный. А пассажиры бочку катят, мол, везёшь не дрова. А что я могу поделать, если только принял смену впопыхах (за пять минут я напомню) на конечной? Я ещё не успел освоиться с педалями незнакомого вагона.

Тоже касалось и ходовых качеств трамваев. Одни хрен разгонишь, другие с места рвались как бешеные кони. И опять же какие претензии могли быть к слесарям? С учётом возраста подвижного состава. К тому времени его не обновляли лет двадцать-тридцать.

Другой случай вышел у меня при работе на двадцать седьмом маршруте. Меня бросили на него в вечернюю смену, когда я был дежурным. Возле кинотеатра «Байкал» я забодал «Волгу». И даже не забодал, а поимел, простите за грубость. Но виноват в этом был вовсе не я, а безумный дед на Волге. Судите сами. Я нёсся на всех парах от Тимирязевской академии в сторону «Байкала». Дорога там извилистая, крутые виражи плюс ещё с горки. Я разогнался, но тут у меня перед носом выскочила эта пресловутая Волга. Прямо на рельсы и понеслась передо мной. Хотя рядом проходила обычная дорога. Я не стал снижать скорости и вскоре вошёл в вираж. Повернув направо, я увидел огромную пробку, стоящую возле «Байкала». Трамвайные пути тоже были заняты. Я моментально начал тормозить. И в принципе времени у меня бы хватило. Дорога там длинная. Однако я был на скорости, летел с горы, да к тому же меня подхватило проклятым юзом. Пока я растормаживал вагон, сыпал песок и тормозил снова, я как раз приблизился к пробке. Сбоку справа от меня машины стояли достаточно длинной вереницей, а тех, кто заехал на трамвайные, пути оказалось значительно меньше. Я уже практически справился с юзом и успел бы остановиться даже метрах в двух от ближайшего авто. Но тут вдруг передо мной буквально влетела эта проклятая Волга. Вообще, не знаю почему, но, на мой взгляд, основанный на личных наблюдениях самые большие психопаты и придурки ездили именно на Волгах. То ли их расслабляло неофициальное звание «русского танка», которым они управляли, то ли Волги действительно притягивали к себе дураков подобно тому, как красивые женщины слишком часто притягивают к себе редких мерзавцев, не знаю! Но это факт. Подмеченный мною лично.

Исключением тот день не стал. Волга влетела передо мной и встала как вкопанная. Я же так не могу. А о трудностях трамвайного торможения особенно в юз водитель Волги, разумеется, не знал. Вот и получил толчок в зад. Не сильный правда, но ощутимый. Мой трамвай остановился. Из Волги показалась щуплая фигура какого-то деда в очках. Такого, представьте себе деятельного деда. Есть такая категория. Он долго осматривал повреждение, качал головой — благо время имелось — пробка не рассасывалась. Потом когда все поехали, подошёл к моей кабине и, глядя снизу вверх, заявил:

— Тут это… повреждение…

— И чё? — равнодушно-набыченно отозвался я.

— Как и чё? Оплатить бы надо!

— Пошёл ты на хуй! — громко и чётко рявкнул я.

— Что? Что? — зачирикал дед.

— Пошёл ты на хуй мудак! — громче прежнего заорал я на него.

Старикашка подпрыгнул, заверещал и проворно убежал к себе в машину. Рядом с ним там сидел какой-то мужик. Гораздо моложе его. Может сын или ещё кто-то. Я подумал: сейчас он выйдет и мне нужно подготовиться к кулачному бою. Я засучил рукава, дабы удобнее было отбиваться, и под руку подложил буксировочный штырь. Он хоть и не шибко огромный, но смазать по роже им можно было очень даже хорошо. Особенно если сделать это неожиданно. Сдаваться без боя я не собирался. Однако мои приготовления оказались ненужными. Спустя минуту Волга заурчала и сдвинулась с места. Я осторожно поехал следом. И только отпустив их на порядочное расстояние, прибавил ходу. Я видел, как они активно жестикулировали в машине. Очевидно, ругались. Настроение их явно оказалось испорчено. Да и как могло быть иначе? Ведь когда они отъезжали, я разглядел вмятину на бампере Волги в виде летящей чайки. Так мне показалось. Вызывать из-за этого ГАИ? Смысла нет. От меня денег не дождёшься. Это был тот самый случай, когда и снега зимой не допросишься. С другой стороны: а куда этот дед так нёсся? Вот куда? Прямо мне под колёса. И что он ждал при этом?

Да что уж говорить о работе на линии, когда даже на конечной станции у нас в обеденный перерыв случалось разное?

Я отлично помню, как однажды я сидел в своём трамвае, что-то жевал челюстями, как вдруг ощутил сильный удар. У меня даже кресло сместилось. Я вышел из кабины. Сзади стояла «тридцатка» также приехавшая на обед. Из неё вылез водитель Егоров. Молодой парень. Он всегда мне казался излишне мрачным. Он водил трамвай с самым печальным выражением лица, который мне только доводилось видеть. В жизни же Егоров оказался улыбчивым, добродушным и довольно простым. Больше всего ему нравилось в работе водителя то, что не надо передеваться. Он так мне и говорил.