Сын безумия - Алексей Бергман

Ранвал, задумчиво разглядывая юношу, не получившего в сражениях даже крошечной отметины, жевал губами, и Шыгру, видя нерешительность повелителя, склонился к его уху и прошептал какую-то короткую фразу. Ранвал кивнул и громко проговорил:

— Приветствуем тебя, Зафс Варнаа. Ты победил сегодня. Кулачный поединок будет завтра.

Выделенные интонацией слова «сегодня» и «завтра» неприятно оцарапали слух леди Геспард. Сегодня-завтра. Что предложил колдун засомневавшемуся герцогу?

И почему Ранвал так быстро, снова избегая Даяны, ушел с трибуны?

Кот Кавалер, заметив беспокойство своей хозяйки — леди все еще сидела под полосатым балдахином и поджидала сына, — встал на задние лапы и нежно лизнул ее в подбородок.

«Не бойся, госпожа, я рядом, я с тобой…»

— Передайте герцогу, что я требую свидания с детьми! — стоя в центре комнаты, отведенной под ее покои, говорила Даяна слуге, принесшему ей поднос со свежими фруктами.

— Я не могу этого сделать, миледи, — не глядя в глаза разгневанной лесной ведьмы, лепетал прислужник.

— Тогда пришлите ко мне того, кто может разрешить подобные вопросы!

— Я передам вашу просьбу управителю, — суетливо кивая и пятясь к двери, обещал слуга.

Вот уже битый час Даяна бушевала в своих покоях. Она попробовала без приглашения пройти на половину герцога, но путь ей преградила стража. Скандалить у дверей на глазах свиты леди посчитала смешным и глупым и весь свой гнев выплескивала взаперти. «Я требую, взываю, прошу, молю…» — все было бесполезно. Герцог даже не передал ей ответа.

«Успокойся, мама». — Кажется, за последние дни это выражение стало наиболее употребимо у легиса. Успокойся. Прояви терпение. Не дразни правителя.

— А я устала, Зафс! От неизвестности, от его молчания, от этих стен!

— Осталось совсем немного. Потерпи.

— Но почему слугам отдан приказ не пропускать в детскую Кавалера? Что там происходит?!

— Думаю, ничего плохого. Ранвал не позволит обидеть своих детей.

— А Шыгру?!

— Пока судьба последнего поединка не решена, вряд ли колдун станет предпринимать какие-либо действия. Потерпи, мама. Все скоро закончится.

«Четыре дня… Уже осталось два…»

«Все будет хорошо».

В огромном, забытом на два столетия парадном зале ярко пылали десятки факелов. В этот безразмерный каменный мешок почти не проникал дневной свет. Узкие, расположенные слишком высоко окна никто не удосужился даже наспех избавить от налета пыли, скопившейся за века прозябания. Пыль поглощала свет, глушила голоса придворных и приглушала краски. Она скопилась в складках стен, впиталась в дерево отделки и придавала всему пугающий налет истинной древности.

На каменный трон постелили пятнистую шкуру какого-то зверя, и больше — по старинному обычаю — в зале не было ни единого сиденья.

В присутствии владыки все стояли.

Все, кроме одного человека. Сухощавый и, видимо, очень гибкий молодой мужчина сидел на полу в самом центре зала, отведенного под последний поединок, в странной, казалось бы, неудобной позе. Его лодыжки переплелись у низа живота, на выставленных вперед коленях свободно лежали руки с раскрытыми вверх ладонями. Глаза мужчины были закрыты, губы едва заметно шевелились, сильное поджарое тело блестело от пота или от какой-то скользкой мази.

Мужчина медитировал перед боем.

Придворные, тихонько перешептываясь, с недоумением смотрели на невозмутимого, совершенно отрешенного от действительности бойца. Его манеры были странными, поза вычурной, и вид совсем не внушал уважения. Для кулачного боя он был изысканно субтилен. Где панцирь мышц? Где щит брюшного пресса? Неужто эти небольшие узловатые от каких-то шишек пальцы способны превратиться в зубодробильные кулаки-кувалды?!

Не-е-ет, герцог явно просчитался, не на того поставил. А все Шыгру, он вызвал этого вояку с Южного континента, пригласил для поединка и долго ждал.

Может быть, это колдуна обманули? Подсунули негодного бойца?

Но Зафс, едва войдя в зал и взглянув на застывшего как изваяние бойца — без камня защиты на шее! — понял все сразу. Этот бой пойдет всерьез. И драться с легисом будет не человек, а… кто?

Зафс тихонько прикоснулся к сознанию воина и тут же отпрянул, так как ему ответило не человеческое существо, а зверь, оскаленный и жуткий.

Пустынный волк. Коварный. Хитрый. Сильный. Неутомимый и непреклонный, как течение песков. Зверь заселил сознание противника и не оставил места для суетливых людских мыслишек.

Зафс был знаком с подобными технологиями. Активный боевой транс — так называлась эта тактика ведения боя. Боец вводил себя в некое подобие транса, освобождался от мысленной шелухи и действовал на уровне подсознания. И это было не обычным аутотренингом или самогипнозом, а реальным обретением суперсилы, мобилизацией резервных сил организма.

В случае же с бойцом, расслабленно сидевшим на каменном полу тронного зала, подключался еще один способ ведения боя: один из учителей Зафса называл это состояние «принцип оборотня». Человек отождествлял себя со зверем и действовал на неком древнем первичном уровне. Он становился абсолютно нечувствителен к боли, мог концентрировать всю силу в одном ударе пальца и пробить грудную клетку, как… как бумажную коробку!

И прежде всего — Зафс видел это, наблюдая за воином, — успеху способствовала абсолютная отрешенность от мира и сосредоточение на поставленной задаче. Тело его соперника на глазах превращалось в совершенный механизм, способный без подключения сознания выполнять сложнейшие физические приемы. Зафс знал, его соперник будет видеть бой как будто со стороны, эмоционально не включаясь в схватку и пребывая в спокойной уверенности: «Я победитель. Я пришел побеждать. И я — готов!»

И пробовать пробить эту уверенность ментально, бесполезно. Соперник будет действовать на уровне инстинктов зверя. Рассудок будет исключен из этого процесса. Не достучаться, не пробить, не подчинить. Только сражаться. Всерьез, мобилизуя весь опыт, все знания и навыки. Реакция дерущегося зверя многократно опережает действия нетренированного человека, так что схватка легиса и пустынного воина пройдет на равных. На стороне волка выступят опыт и ярость, за легисом останутся интеллект и многолетние тренировки… правда, легис ни разу не дрался насмерть…

«Н-да, подложил свинью колдун…»

Этой мыслью Зафс не поделился с матерью. Скажи ей: «Против меня выставили хищника в людском обличье» — и слез не избежать. Зафс скинул легкую куртку и, оставшись в холщовых свободных штанах и мягких кожаных тапках, начал разминаться. Он мог призвать на помощь силу Кавалера, но предпочел уловкам честный бой: один на один, человек-зверь против сверхчеловека-легиса. Пожалуй, так будет порядочно со всех сторон. Хитрить, лукавить, плутовать Зафс Варнаа счел недостойным представителя расы Правителей Вселенной.

И вот придворные, застыв столбами, очертили круг арены. Ранвал, поигрывая полосатым хвостом пятнистой шкуры, дал сигнал, и противники, поприветствовав друг друга легкими поклонами, закружили в центре зала. Не приближаясь, приглядываясь и иногда, казалось, принимая картинные позы. Голодный зверь, азартный и терпеливый, проглядывал в движениях соперника. Зверь шевелил ноздрями, принюхиваясь к запаху легиса и словно бы ища в нем слабый аромат испуга, флер жертвы, фимиамы животного, предложенного на обеденный кровавый пир…

И вновь противник Зафса ударил первым. Согнувшись, выпустил вперед руку, уподобившуюся когтистой лапе, и едва серьезно не поранил живот легиса. Тот только-только успел отпрянуть назад.

Когти содрали кожу чуть ниже пупка, и запах свежей крови коснулся ноздрей пустынного волка. Волк поднял вверх морду-голову и торжествующе завыл.

Мурашки окатили спины знати, и придворные единым выдохом выпустили под своды зала: «А-а-а-ахх». Бой завораживал даже несведущий двор. Скользящие движения бойцов уже никого не обманывали причудливой плавностью, противники, не ускоряя темпа, кружились в людском кольце, не видя ничего, кроме внимательных изучающих глаз друг друга. Желтые, иногда, казалось, даже с вертикальными прорезями зрачков, глаза соперника пылали дьявольски голодным огнем, и Зафсу подумалось, что, если сейчас разом потухнут все факелы зала, эти глаза будут сверкать в темноте адскими угольями. Его противник не ослепнет, найдет легиса по запаху и вцепится в горло.

«Не думать! Не сосредотачиваться на глазах! Они меня гипнотизируют, лишают воли!»

Внезапно противник словно растворился в воздухе, и будь на месте Зафса обычный человек, то этот нырок пустынного волка — вниз, влево, за спину — прошел бы незамеченным и зверь в обличье человека повис бы на его плечах, ломая горло локтевым захватом.