Королева Юга - Артуро Перес-Реверте

— Верно, — подтвердил Тео. — И если у меня будет карт-бланш, я берусь разработать такую структуру, включив в нее то, чем вы уже располагаете, и представить вам уже готовый план. Между Малагой и Гибралтаром места и возможностей хоть отбавляй. А остальное просто: как только в телегу окажется загруженным все имущество нескольких компаний, мы создадим еще одну, холдинговую, для раздела дивидендов и для того, чтобы вы продолжали оставаться неплатежеспособными. Все просто.

Его пиджак висел на спинке стула, узел галстука был безупречно затянут, рукава белой рубашки расстегнуты и засучены. Он говорил медленно, отчетливо, низким голосом, который Тересе было приятно слушать. Компетентный и толковый, сказала Пати: из хорошей хересской семьи, женат на женщине с деньгами, две маленьких дочери. Много ездит — в Лондон, Нью-Йорк, Панаму и тому подобные места. Сотрудничает с крупными предприятиями как советник по налоговым вопросам. У моего покойного придурка были с ним кое-какие дела, но Тео всегда был куда умнее. Он дает советы, получает за них что положено и благоразумно отступает на третий план. Наемник класса «люкс», чтобы ты поняла, что я имею в виду. И никогда не связывается ни с чем, что может создать проблемы.

Во всяком случае, насколько мне известно. Я его знаю с детства. Один раз даже переспала с ним, когда мы были совсем зелеными. В постели он оказался не бог весть чем. Все слишком быстро. Эгоист. Впрочем, в те времена я и сама-то была не бог весть что.

— Что же касается серьезных дел, — продолжал Тео, — это тема более сложная. Я говорю о настоящих деньгах, которые никогда не будут проходить через Испанию. И я бы советовал забыть о Гибралтаре. Там толкутся все, кому не лень. У кого только там нет счетов.

— Но ведь он делает свое дело, — возразил Эдди Альварес. Он явно чувствовал себя неуютно. Ревнует, подумала Тереса, внимательно наблюдавшая за обоими мужчинами. Эдди хорошо поработал для «Трансер Нага», но его возможности были ограничены. Об этом знали все. Гибралтарец видел в Тео опасного соперника. И был прав.

— Пока делает. — Тео смотрел на Эдди преувеличенно участливо: так смотрят на инвалида в кресле-каталке, которое подталкивают к ближайшей лестнице. — Не спорю, вы проделали большую работу. Но вы там любите сплетничать в пивной на углу, и любой секрет очень быстро перестает быть таковым… Кроме того, каждого третьего льянито можно купить. Причем купить его с равным успехом можем и мы, и полиция… Это все хорошо для того, чтобы продать в розницу несколько килограммов порошка или табака, но мы-то говорим о масштабных делах. А для них Гибралтар тесноват.

Эдди указательным пальцем подтолкнул на место съезжающие с переносицы очки.

— Я не согласен, — заявил он.

— Для меня это не имеет значения, — тон хересца стал более жестким. — Я здесь не для того, чтобы обсуждать разные глупости.

— Я являюсь… — начал Эдди.

Опершись руками о стол, он повернулся сперва к Пати, потом к Тересе, призывая их вмешаться.

— Ты являешься побирушкой, — перебил его Тео.

Он произнес это мягко, совершенно нейтральным тоном. Как бы констатируя факт. Так врач сообщает пациенту, что на его рентгеновском снимке обнаружены затемнения.

— Я не позволю тебе…

— Замолчи, Эдди, — сказала Тереса.

Гибралтарец застыл с открытым ртом, не договорив. Побитый пес, растерянно озирающийся по сторонам. Распущенный галстук и мятый пиджак делали его еще неопрятнее. Надо будет присмотреть за этим флангом, подумала Тереса, глядя на него и слыша смех Пати. Побитый пес может стать опасным. Она отметила это в своей мысленной записной книжке. Эдди Альварес. Заняться им позже. Есть способы обеспечить лояльность, несмотря ни на какие обиды. И для каждого всегда находится свое средство.

— Продолжай, Тео.

И он продолжил. Нужно, сказал он, создавать компании и обеспечивать сотрудничество с иностранными банками за пределами зоны налогового контроля Европейского экономического сообщества: на островах Ла-Манша, в Азии и Карибском бассейне. Проблема в том, что значительная часть денег приобретается подозрительной или преступной деятельностью, поэтому рекомендуется усыпить бдительность официальных властей, создав целый ряд предприятий-ширм, при наличии которых уже никто не будет задавать вопросов.

— А в общем, — заключил он, — процедура очень проста: передача товара происходит одновременно с переводом оплаты. Факт ее перевода подтверждается через СВИФТ[61] безотзывным банковским документом.

Эдди Альварес, продолжавший думать о своем, вставил;

— Я делал то, что меня просили делать.

— Конечно, Эдди, — ответил Тео. И Тересе понравилась улыбка, с которой он произнес это; спокойная, безразличная, не выражающая ровным счетом никаких эмоций; уничтожив оппонента, он не старался еще и растоптать его. — Никто ни в чем тебя не упрекает. Но тебе пора немного расслабиться. Продолжая выполнять свои обязательства.

Говоря это, он смотрел на Эдди, а не на Тересу или Пати, которая по-прежнему сидела, ни в чем не участвуя и, судя по выражению лица, забавляясь происходящим. Твои обязательства, Эдди. Это второе предупреждение. А парень соображает, подумала Тереса. Разбирается в побитых псах — наверняка потому, что самому не раз доводилось их бить. Все было сказано мягко, предельно спокойно. Гибралтарец, похоже, понял скрытый смысл произнесенных слов, потому что весь как-то сжался, стал меньше. Не глядя на него, уголком глаза Тереса уловила брошенный в ее сторону беспокойный взгляд. Ему было страшно, очень страшно. Как тогда, в подъезде его дома, когда у него разлетелись все бумаги.

— Что ты посоветуешь? — спросила Тереса у Тео.

Тот сделал широкий жест обеими руками, как бы охватывая ими стол, будто все находилось там, на виду, среди чашечек с кофе или в лежавшей перед ним тетради в черном кожаном переплете. Тетрадь была раскрыта, ее страницы чисты, поверх нее покоилась золотая авторучка. Тереса обратила внимание на руки Тео, видневшиеся из-под дважды подвернутых на запястьях рукавов: смуглые, покрытые темными волосками, они были тщательно ухожены, ногти округло подпилены! Интересно, подумала она, сколько ему было, когда он оказался в постели с Пати? Восемнадцать-двадцать. Две дочери, сказала ее подруга. Две дочери и богатая жена. Наверняка он и сейчас бывает в постели с кем-нибудь еще.

— Швейцария — чересчур серьезная страна, — сказал Тео. — Она требует множества гарантий и подтверждений. Острова Ла-Манша — это хорошо, к тому же там имеются филиалы испанских банков, которые зависят от Лондона и непрозрачны в отношении налогов; однако они слишком уж близко, на самом виду, и, если в один прекрасный день ЕЭС нажмет на Великобританию, а та, в свою очередь, примется закручивать гайки, Гибралтар и Ла-Манш окажутся весьма уязвимы.

Несмотря ни на что, Эдди не сдавался. Возможно, слова Тео задели его патриотическую струнку.

— Это ты так говоришь, — возразил он и вслед за этим пробормотал что-то неразборчивое.

На этот раз Тереса не сказала ничего. Она смотрела на Тео, ожидая его реакции. Тот, опустив взгляд, задумчиво постукал пальцем по подбородку, потом вскинул глаза и буквально вонзил в гибралтарца:

— Не надоедай мне, Эдди, договорились? — Взяв свою золотую ручку он снял с нее колпачок и провел на чистом листе тетради синюю прямую, безупречно ровную, словно прочерченную по линейке. — Это настоящие дела, а не торговля картонками с «Уинстоном» по мелочи… — Задержав перо над листом, он посмотрел на Пати, потом на Тересу и нарисовал в конце синей линии стрелку направленную прямо в сердце Эдди. — Ему действительно надо присутствовать при этом разговоре?

Пати взглянула на Тересу, преувеличенно высоко подняв брови. Тереса смотрела на. Тео На гибралтарца не смотрел никто.

— Нет, — сказала Тереса. — Не надо.

— Так. Очень хорошо. Потому что было бы неплохо обсудить некоторые технические детали.

Тереса повернулась к Эдди. Тот, сняв очки, протирал оправу бумажным платком, как будто за последние минуты она стала совсем уж скользкой. Потом вытер себе переносицу. Растерянность в его глазах только усиливалась близорукостью. Он был похож на перепачканную нефтью утку на берегу пруда.

— Спустись в «Ке», выпей пива, Эдди. Потом увидимся.

Гибралтарец мгновение поколебался, потом стал неловко подниматься, одновременно надевая очки.

Грустная пародия на униженного человека. Он явно искал, что бы такое сказать перед уходом, но так ничего и не придумал. Открыл было рот, но снова закрыл его и в конце концов вышел молча — утка, оставляющая черные следы, шлеп, шлеп, — с таким лицом, словно его вырвет, не успеет он выйти на улицу. Тео начертил в своей тетради вторую синюю линию, пониже первой, такую же ровную и прямую. На сей раз в обоих ее концах он нарисовал по кружочку.

— Я бы, — заговорил он, — двинулся в Гонконг, на Филиппины, в Сингапур, Карибский бассейн или Панаму. Некоторые из представляемых мною компаний работают с Гран-Кайманом и вполне довольны: шестьсот восемьдесят банков на крохотном островке, в двух часах лета от Майами. Никаких окошечек — только виртуальные деньги, никаких налогов, конфиденциальность священна. Они обязаны информировать только в тех случаях, когда есть доказательства явных связей с преступной деятельностью… Однако, поскольку там для идентификации клиента не требуют легальных реквизитов, установить эти связи невозможно.