Рыжая птица удачи - Татьяна Иванова

— На кого работаешь? — спросил он.

— На себя, — выплюнул тот и резким ударом обеими ногами отбросил Феникса сторону.

К оружию они метнулись одновременно, и Фениксу повезло — он схватил «гюрзу» секундой раньше, чем рука противника коснулась трёхствольника.

Он не хотел убивать главного шакала, с ним ещё нужно было поработать. Но, в конце концов, если враг не сдаётся, его уничтожают. Он брезгливо перевернул труп на спину, вынул из мёртвых пальцев «горыныча», подобрал валяющийся рядом нож и вернулся к Ревнёву. Силикен с трудом поддавался даже боевому ножу, однако вскоре пленник был свободен. Феникс быстро надел не пригодившуюся черноволосому форму, взвалил на плечо бесчувственное тело и направился к лестнице вниз.

В центральном зале ещё не навели порядок, поэтому он занёс Ревнёва в смежное помещение, где очень кстати оказался небольшой диванчик. Пристраивая хозяина дома на него, Феникс услышал шаги позади.

— Что с ним? — тихо спросили сзади.

Он обернулся, встретился взглядом с тем самым мужчиной, которого они нашли в кабинете наверху. Чёрные блестящие глаза неприятно напомнили шакала, оставшегося лежать в операторской, но в этих не было безумия — только бесконечная усталость и тревога.

— Он жив, — коротко ответил Феникс и прошёл к дверям, выхватывая взглядом среди мелькающих людей ближайшего «волка». — Хан!

— Здесь, командир, — с готовностью отозвался тот.

— Там раненый, приведи его в чувство, а мы сейчас найдём врача.

— Есть! — Хан проскользнул мимо него в комнату.

Феникс вышел в зал, огляделся.

— Ты в порядке? — возник рядом Индиго. Голос встревоженный, глаза серьёзные. Что-то случилось.

— Со мной всё в норме.

— А кровь?

— Это не моя… — он поднял руку и только тут сообразил, что забыл про силикеновые порезы. Качнул головой. — Ерунда, пара царапин, даже перевязка не нужна.

— Ну конечно. Володя! — крикнул Индиго, едва взглянув на пальцы друга.

Пока молчаливый бородатый парень обрабатывал ему руки, Феникс спросил:

— Наши все в порядке? Заложники?

— Здесь все целы, — неожиданно мрачно отозвался Индиго, и он почувствовал, что тот не зря сделал упор на слове «здесь».

— А что у Дэна? Он вернулся?

— Вернулся, — из Димки редко нужно было клещами вытягивать каждое слово.

— Гордеев, доложи обстановку, — жёстко приказал Феникс, осознав, что иначе ничего не добьётся.

Индиго вытянулся, и, не глядя ему в глаза, отрапортовал:

— Все шакалы уничтожены. Во втором здании пятеро погибших заложников. Наши потери — Бут и Джин.

Феникс вскинул голову, и тут же в глаза ему бросилась сгорбленная фигура Кельта у противоположной стены.

— Дьявол… — вырвалось у него.

Бородатый Володя закончил перевязку и отступил на шаг.

— Капитан, я врач и мог бы…

Феникс спохватился.

— Да, пройдите туда, — он махнул рукой в сторону комнаты, где оставил Ревнёва. — Вы там нужны. А с мёртвыми мы сами справимся. Индиго, возьми пять человек и марш во второе здание, всё по дороге проверить, тела собрать, а мне позови Дэна.

— Командир, — вдруг ожил наушник передатчика. — Это Аякс, мы нашли и отключили блокировку связи. Как слышите?

— Аякс, слышу тебя, — отозвался Феникс. — Молодцы, я на вас оставляю центральное здание. Прочешите всё вокруг на всякий случай, а потом свяжись с Фойзе, доложи, что заложники свободны, террористы уничтожены, а полный доклад я сделаю сам, когда закончим проверку всего городка.

Аякс отключился, а в дверях появился Дэн, скользнул взглядом по Кельту. Тяжело ступая, подошёл к Фениксу. Сейчас можно было поверить в то, что разведчиком этому тяжеловесу быть противопоказано.

Первым, кого Ревнёв увидел, едва открыв глаза, был светлоглазый невысокий парень в форме космического спецназа, а рядом — знакомое бородатое лицо.

— Ну, наконец-то, — сказал Аристов, выпрямляясь. — С возвращением, Андрей.

— Где… они? — смог он спросить, когда почувствовал, что вернулся голос.

— Бандитов всех положили, — отозвался спецназовец. — И того, кто вас так… тоже.

— Нет… Майя…

— Мы пока не знаем, — качнул головой Аристов. — Говорят, там тоже все свободны, но точно ничего не известно.

Ревнёв попытался приподняться, но его мягко уложили обратно.

— Подожди. Нам всё расскажут, всё будет хорошо, — успокаивающе произнёс Аристов, и, глядя в его запавшие глаза, Ревнёв вспомнил. Инга… Ох, Инга…

— Володя, там врача искали, — послышался голос позади. — Вы бы вышли в зал.

Аристов исчез, а его место занял Орест. Ревнёв перевёл взгляд на него, потом на светлоглазого.

— Как же вы успели? — вырвалось у него. — Как узнали?

— Из Солнечного передали сигнал SOS, — пожал тот плечами. — Я не в курсе.

— Я успел ещё до твоего прихода, Андрей, — отозвался Орест. — Грег не знал, что в моём кабинете есть передатчик внешней связи. Прости, мне надо было выбирать, что я успею — предупредить тебя или вызвать помощь.

— Всё правильно, правильно сделал, — выдохнул Ревнёв, откидываясь на диване. — Спасибо, Орест.

— Лучше скажи спасибо молодому человеку, — кивнул тот в сторону спеназовца. — Они тебе жизнь спасли.

— Ты? — спросил Ревнёв, вглядываясь в лицо парня. В памяти мелькнула сбрасываемая с лица его спасителя маска, но лица он не помнил. Правда, тогда показалось, что глаза были пронзительно синие. Игра света. — Спасибо… Как тебя зовут?

Просто назвать имя. Хан коротко взглянул на второго мужчину — единственного кто видел Феникса в этой комнате с Ревнёвым на руках. Встретил внимательный, спокойный взгляд чёрных глаз, в котором светилось некоторое любопытство, и рискнул.

— Александр Чернов.

— Я запомню, Чернов, — слабо кивнул Ревнёв и закрыл глаза.

Черноглазый улыбнулся.

Глава 5

Если обхватить голову руками, голоса не так слышны. Обрывки разговоров, смех, споры. Неужели так сходят с ума?

Кельт сидел на койке, согнувшись и закрыв лицо ладонями. Он пропустил обед, но ему никто ни слова не сказал. Конечно, с ним не нянчились, но всё же он постоянно ловил на себе сочувственные взгляды, а иногда — и виноватые. Как будто ребята были виноваты в том, что вернулись, в то время как Тошка с Серёгой…

Вечером подходил взводный. Хотел поговорить. Кельт сдержанно попросил его отложить разговор. Не о чем сейчас разговаривать. Сочувствие ему не нужно. Но капитан вряд ли хотел сказать что-то ещё, кроме того, как он сожалеет. Его тоже понять можно — погибли двое из взвода, первые убитые под его началом за четыре года. А ещё какие-то важные шишки погибли среди заложников. То-то у Феникса глаза такие потерянные.