Как далеко до завтрашнего дня… Свободные размышления 1917–1993. Вехи-2000. Заметки о русской интеллигенции кануна нового века - Никита Николаевич Моисеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доклад был хорошо принят, но я боялся резонанса у себя в стране, ибо изложенная позиция уж очень была далека от принятых доктрин, да и образа мышления наших экономистов. Однако никто моего доклада и не заметил, хотя для меня он был неким жизненным этапом: я расставался с иллюзиями управляемости, теми догмами, которые у нас связывали с марксизмом, и переходил к жизни в новой парадигме. Впрочем, и «у них» особой реакции не последовало – Нобелевской премии я не получил. Купмансу моя лекция совсем не понравилась, ибо она расходилась и с его псевдомарксизмом.
Но все-таки я был вознагражден. Но этой награде я обязан не Тьяллингу Купмансу, не общественности, а одной молодой паре, которая меня пригласила проехаться по всей Америке в Калифорнию.
У Дж. Стейнбека есть чудная книга: «Путешествие с Чарли в поисках Америки». В ней он рассказывает, как вместе со своим псом на автомобиле пересек континент вдоль границы с Канадой и спустился на юг до Лос-Анджелеса. Вот эту часть путешествия и я проделал вместе с симпатичной молодой парой – прекрасная награда за мою шутку и отличное завершение моих занятий К-К экономикой.
Павел Осипович Сухой и автоматизация проектирования самолетов
Однажды поздно вечером мне домой позвонил знаменитый авиаконструктор Павел Осипович Сухой и попросил на следующий день приехать к нему в КБ.
П. О. Сухой был один из наших самых интересных и талантливых конструкторов военных самолетов. В конце шестидесятых годов ему было уже около восьмидесяти лет, но я увидел не дряхлого мудрого старца, каким он мне представлялся, а подтянутого пожилого человека, сохранившего выправку офицера старой русской армии, ясность ума и впечатляющую эрудицию. Он был энергичен, полон замыслов и планов.
Он мне долго объяснял, почему традиционные методы не только проектирования, но всего процесса создания самолетов сегодня уже малопригодны. Необходима их коренная перестройка. Самолет как специальная система оружия стал столь сложным, что проектирование машины, строительство опытного образца, летные испытания и доводка конструкции поглощают столько времени, так затягиваются, что к моменту своего запуска в серию самолет оказывается уже устаревшим. За эти двенадцать-пятнадцать лет наука и технология успевали так развиться, что на деле новинка оказывалась архаикой. Необходимо качественно усовершенствовать весь цикл создания самолета, и не только ускорить процесс проектирования, но и иметь возможность все время совершенствовать конструкцию. Кроме того, необходимо научиться одновременно проектировать несколько альтернативных вариантов машины.
Но добиться всего этого невозможно без использования современных методов информатики, позволяющих создавать системы автоматизированного проектирования. Ну и, наконец, и это самое главное, сегодня надо переходить к многовариантному проектированию. Но как научить инженера одновременно проектировать несколько вариантов одного и того же самолета, как организовать этот процесс, какими средствами надо оснастить инженера – все эти вопросы сегодня еще не решены. Одно ясно: без мощной вычислительной машины и специальной организации процесса создания самолета, учитывающего специфику вычислительного комплекса, с такой задачей справиться невозможно.
И Павел Осипович предлагал нам не просто участие в такой работе, а просил ее организовать и возглавить. Для ее выполнения он обещал предоставить нам в своем КБ «карт-бланш», как он выразился. Я поблагодарил его за доверие и заметил, что нам придется готовить новое поколение конструкторов и, прежде всего, из числа только что получивших диплом. Учить этих инженеров нам придется совместно, и это будет весьма трудно, поскольку одни учителя не знают самолетов, а другие – информатики. И те, и другие, кроме того, еще не знают чему и как надо учить!
Мне понравились ясность мысли и четкость выражений Генерального конструктора. Задача казалась сложной, однако выполнимой. Для этой работы я начал у себя в Вычислительном центре Академии наук формировать небольшую группу. Но, к моему удивлению, я встретил недоброжелательное отношение к этой инициативе со стороны директора института академика А. А. Дородницына. Мне казалась, что совместная работа с КБ Сухого должна была бы его заинтересовать, ведь он всю жизнь сам был связан с авиацией. Но в данном случае он четко придерживался ведомственной точки зрения: не за свое дело беретесь, для этого есть ЦАГИ. Тем более, что тогда он был одним из заместителей начальника ЦАГИ.
Надо сказать, что такая ситуация была для меня не в новинку. Большинство моих начинаний Анатолий Алексеевич встречал с весьма основательной долей скептицизма. Однако, когда все получалось, он не упускал случая сказать: «У меня в институте…» Точно так же и в этом случае: когда через десяток лет мы должны были получать в Кремле лауреатские значки за создание системы автоматизированного проектирования самолетов, кстати говоря, использованной при создании СУ-25 и всех последующих самолетов КБ имени Сухого, Дородницын не возражал против нашего предложения войти в состав авторского коллектива. После торжественного акта в Кремле мы купили шампанского и поехали ко мне домой, где жена приготовила ужин. Однако Дородницына я не пригласил, чтобы не ставить его в неудобное положение.
Но до этого вечера было еще целое десятилетие.
А тогда, после разговора с П. О. Сухим, я воспользовался своим положением декана факультета прикладной математики МФТИ, отобрал группу способных выпускников и, объединив их с группой молодых конструкторов, недавно закончивших МАИ, создал в КБ специальное подразделение, ориентированное на создание новой технологии проектирования. Вместе с небольшой группой сотрудников академического ВЦ они начали вникать в суть проблемы. И энтузиазма у них было – хоть отбавляй!
Я думаю, что вся эта затея, несмотря на наш энтузиазм, несмотря на внимание к ней Генерального конструктора, так бы и осталась хорошим замыслом, если бы в нее по-настоящему не поверил О. С. Самойлович – один из заместителей Сухого. Но и он, что греха таить, поначалу не очень понимал сути затеянног о, считая, что роль системы автоматизированного проектирования будет сводиться преимущественно к использованию вычислительной техники для проведения сложных инженерных расчетов и организации чертежного процесса. На самом же деле речь шла о создании принципиально новой технологии проектирования современного истребителя. На первых
