Сталин. Ледяной трон - Александр Бушков

Голиков характеризовал Афонина несколько иначе: «Генерал-полковник Черняховский дал мне на днях на Афонина следующую характеристику (устно): легковесный, высокомерный барин, нетерпимый в обращении с людьми; артиллерии не знает и взаимодействия на поле боя организовать не может, не учится, человек трескучей фразы».

Черняховский высказал Жукову в глаза, что думает о его любимце. Голиков настаивал насчет трибунала. Но Георгий Константинович своего бывшего порученца так и не отдал на суд.

Порученцы у него – молодец к молодцу. Другой, генерал-лейтенант Минюк, прославился отчаянным мародерством, за что и был после войны взят за жабры соответствующими органами. Можно еще понять, что он греб золото и серебро, старинный фарфор и картины, но вот зачем ему понадобились ровным счетом девяносто два велосипедных насоса, лично я объяснить не в состоянии. Патология какая-то…

Вот так и выглядела блестящая свита маршала Жукова: холуй-адъютант Семочкин сверкает тринадцатью боевыми наградами, персональная шлюха тоже увешана регалиями, как новогодняя елка, а следом величаво выступают спесивые генералы, как на под-бор бездари, хамье, расстрельщики и мародеры.

Почему Жуков их терпел и приближал? А ему именно такие и были нужны! Они ведь для себя старались во вторую очередь – а в первую старательно собирали золотишко и прочие ценности для пахана.

И здесь мы переходим к интереснейшей теме – фантастическому, перехлестывающему за любые рамки, порой носящему чисто клинический характер жуковскому мародерству. Имея под рукой столь оборотистую компашку, нетрудно в два счета набить закрома всем, что имеет хоть малейшую ценность. Достаточно лишь намекнуть верным сподвижникам…

А уж те развернулись вволюшку! Даже не дождавшись, когда наши войска вступят в «логово фашистского зверя» и грабиловка худо-бедно приобретет хоть какое-то моральное основание. Еще в Польше, в Лодзи, подчиненные Жукова тренировки ради взломали сейф в ювелирном магазине, пахану принесли немало, но и себя, надо полагать, не обидели.

А уж в Германии…

Но давайте по порядку.

Когда Германия подписала капитуляцию и умолкли выстрелы, у Сталина было двенадцать маршалов. На войне они командовали фронтами, но фронтов не стало. Нужно было пристраивать безработных к делу.

Маршал Берия и так был занят серьезными делами, да и к армии отношения не имел. Маршал Буденный по дряхлости и совершеннейшей бесполезности в трудоустройстве не нуждался – работал музейным экспонатом. Василевского, способнейшего военного теоретика и практика, Сталин оставил при себе в Москве. Остальных маршалов пристроили кого куда. Рокоссовского назначили военным министром Польши, чтобы приглядывал за хитрыми и непокорными ляхами (где его тут же взяли под колпак собственные подчиненные из военной контрразведки, довоенные кадры Пилсудского). Ворошилова – в Венгрию, Толбухина – в Болгарию, Конева – в Австрию. Еще четверо отправились командовать военными округами.

А Жуков стал наместником Сталина в Германии. Называлось это, конечно, иначе, но по существу именно так и выглядело. Главнокомандующий советскими оккупационными войсками и главнокомандующий советской военной администрацией Германии. Это называется – наместник, и нечего тут лукавить. У англичан подобная должность звалась недвусмысленно: лорд такой-то, вице-король Индии. Если считать Сталина императором (а почему его не должно таковым считать?!), то Жуков, таким образом, стал вице-императором Германии.

Разумеется, на всякий случай Сталин своего цепного пса надежно обложил верными, как он полагал, людьми. Заместитель по делам администрации – Андрей Януарьевич Вышинский. Заместитель по партийной линии – генерал-лейтенант Телегин. Заместитель по делам госбезопасности – генерал-полковник Серов. Все вроде бы в порядке.

Но очень быстро стала поступать оперативная информация, от которой в Москве схватились за голову. И поняли, что далеко не все из «присматривающих» исправно выполняют свои обязанности.

Во-первых, Жуков, очень похоже, окончательно слетел с резьбы и возомнил, что он – единственный спаситель Отечества. Организацию и проведение чуть ли не всех мало-мальски значимых военных операций Великой Отечественной он открыто приписывает себе, что с готовностью подхватывает и распространяет дальше прикормившаяся за его столом кучка подхалимов.

Во-вторых, воруют. Воруют так, что уму непостижимо. Самое ценное добросовестно стаскивают Жукову, но и себя не забывают. Мало того, воруют и те, кто обязан по службе присматривать и препятствовать, – Телегин и Серов. Самое страшное – что (пусть пока только в одной, отдельно взятой Германии) рухнула система противовесов: в одной тесной компании – которую уголовный кодекс любой страны отчего-то именует шайкой, бандой, мафией – слились получше, чем в иллюстрациях к «Камасутре», и высшие военные, и высокие партийные чины, и чины госбезопасности. А вот это уже совсем плохо…

СМЕРШ еще существует, и его начальник Абакумов снабжает Сталина убойным компроматом на Жукова и его мафию (потом окажется, что Абакумов и сам заворовался, но это тема отдельного повествования).

Жукова умелым маневром вытягивают в Москву. Обставлено это хитро – маршала назначают главнокомандующим сухопутными войсками. В сложившейся советской военной системе эта должность, собственно говоря, совершенно лишняя. Учреждена она исключительно для того, чтобы выдернуть Жукова из Германии, как карасишку из пруда. И посмотреть, как он себя будет вести, оказавшись под сенью родных осин.

Ведет себя Жуков, как окончательно сошедший с круга зазнавшийся дурак. Продолжает талдычить всем и каждому, что это он чуть ли не в одиночку выиграл Отечественную, хотя под ногами у него и путались разные придурки вроде некоего Сталина и еще дюжины тупиц в маршальских погонах. Вокруг него с превеликой готовностью начинают кучковаться всяческие обиженные и обделенные, которых Жуков привечает. И эта компания критикует решения высшего руководства так, что уже нельзя терпеть.

Жукову давали шанс утихомириться и остыть. Он этим шансом не воспользовался – скорее всего, просто и не понял, что ему дают шанс…

Ну что же. Взяли в оборот. Первого июня сорок шестого года собирается Высший военный совет – те самые высшие военачальники, прекрасно знающие истинное положение дел.

После долгого изучения недавней военной истории совет установил: к плану ликвидации окруженной сталинградской группировки немцев Жуков не имеет никакого отношения, хотя и приписывает себе все заслуги. На самом деле и план ликвидации был разработан, и сама ликвидация проведена, когда Жукова и близко не было ни возле Генштаба, ни возле Сталинграда.