Любовь и другие мысленные эксперименты - Софи Уорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Артур?
Он вспомнил, о чем просил ее. Может, она успела уже сходить и вернуться?
— Ты позвонила?
Она нахмурилась.
— Ты ведь сказал, уже не нужно. Примерно час назад. Сказал, что мы в безопасности.
— Прости. Долго же тебе пришлось меня ждать.
Покачав головой, она показала ему книгу, на обложке которой была нарисована семья Викторианской эпохи.
— Я читала.
— Эти альбомы там, в доме. С фотографиями и памятными вещами.
— Да?
— Как думаешь, получится у нас их посмотреть? Вместе?
— А ты готов? — Рейчел потянулась к нему, кажется, хотела взять за руку.
— Думаю, да.
Склонив голову, она уронила руку на колени и разгладила подол платья. Помолчала, глубоко вдохнула и подняла глаза:
— Ты объяснишь мне?
— Обещаю, — сказал он.
Домой ехали молча. Солнце теперь светило с другой стороны Роллера, и тени от несущихся кабинок полосовали дома и офисные здания. Артур смотрел на человечков внизу и наконец-то узнавал улицы и дома. В кабинке запахло техасской сиренью, и Артуру вспомнились жаркие вечера во внутреннем дворе базы. Как же он устал — все тело ломило, руки и ноги налились тяжестью, но дышать стало немного легче. Он прижался лбом к стеклу.
В голове снова загудело.
— Капитан Прайс?
Артур узнал искусственный голос Старого Зевса.
— Да, Зед. Чем я могу тебе помочь?
— У меня для вас сообщение с базы. Они хотят, чтобы вы приехали завтра. Машина заберет вас в 9.00. Это приемлемо?
— Приемлемо. Передай им, что ко мне возвращается память. И мне будет что им рассказать.
— Спасибо, капитан Прайс. Отличные новости.
— Ага, точно. Хотя для тебя, может, и не очень, Зед.
— Я в курсе.
Вернулся ритмичный писк. Артур был готов к встрече с командованием базы. Там, в библиотеке, система Новый Зевс сообщила ему все, что он должен будет сказать. Все, что ему требовалось знать.
Артур обернулся к Рейчел:
— Завтра я должен буду поехать туда и рассказать все, что вспомнил.
Рейчел кивнула и посмотрела на него заблестевшими глазами. Мягкий отсвет сгладил черты, и Артур вдруг увидел ее. Увидел воспоминаниями другого Артура, человека, которого она вырастила, человека, который знал ее, как самого себя.
— Мам?
— Да, малыш?
— Все будет хорошо.
Дома Рейчел приготовила кофе, принесла альбомы, и они вместе склонились над ними в кухне. С улицы доносился шум — возвращались из школы дети, жужжали автомобили, у соседей играла музыка. Артур подумал обо всем, что найдет в этих альбомах. О детстве, которое знал только по воспоминаниям другого Артура. И обо всем, чего в них не найдет. Об Элизе, которая ушла от Рейчел еще до его рождения, о Хэле, который жил далеко-далеко, о Греге. Нить, которая связывала их всех вместе, истлела и порвалась. Он положил руку на альбом и закрыл глаза.
Под ладонью танцевала энергия воспоминаний, уводящих все глубже и глубже связей. В голове проносились образы, постепенно наполняясь пониманием. Он увидел родителей Рейчел, своих дедушку и бабушку, в саду на бразильском побережье. Увидел такими, какими помнил их сам, — бредущими навстречу неумолимой старости. И одновременно увидел, как они испаряются из мира, разбившись в пьяной аварии. Он обернулся к Рейчел, но тут нахлынули новые образы, унося его все дальше и дальше в прошлое.
Больше нитей, больше сюжетов, связывающих его с людьми, жившими сто лет назад. Вот пытается выплыть на берег мальчик, которого отнесло далеко в море. В одном из вариантов голова его уходит под воду, в другом он добирается до берега сам, а в третьем — с приятелем. Артур проследил каждую сюжетную линию до похорон, свадьбы и случайной встречи. В последнем видении ему почудилось что-то знакомое. Ах да, ведь это его юная бабушка сидит на пляже вместе с выросшим мальчиком. Вот они прикасаются друг к другу и зачинают его мать. Рейчел из другого мира.
А что насчет этой Рейчел? Ее нить тянулась от мальчика, который добрался до берега не один. Он вырос, женился на девочке, в которую был влюблен с детства, а на каникулах познакомился с будущей мамой Рейчел. Артур увидел, как они втроем смеются на залитой солнцем террасе, а позже встречаются под куда более серым небом и снова смеются. Другое видение: дедушка Артура теперь сидит во главе стола и держит в руке стакан. А наверху спит юная Рейчел, и снятся ей поля пшеницы.
Он вернулся мыслями к мальчику, унесенному в открытое море, увидел, как маленького пловца в последний раз захлестывает и утаскивает за собой волна. Похороны. Сломленная горем семья. Все три истории расходились тропками от одного места, превращаясь в разные сюжетные линии, пронзая светящиеся точки, которые Артур видел в библиотеке. Нити сплетались в огромную паутину, с кем-то разлучали, с кем-то связывали навеки, но неизменно вели его сюда, в это место, к этому знанию.
Открыв глаза, он увидел, что рука Рейчел лежит на альбоме рядом с его. Сквозь золотистую, сморщенную временем кожу проглядывали крупные вены. Украшений она не носила, но Артуру на мгновение показалось, что он видит светлую полосу вокруг безымянного пальца, там, куда Элиза однажды надела серебряное кольцо. Но это была другая Рейчел, та, которую не найдешь на этих ветхих страницах.
Теперь он был здесь, вернее, тут была какая-то его часть. Важная часть, искорка света в плотной ткани времени. Отныне он знал, что такое жизнь, и эта жизнь ждала его. А может, он знал всегда, еще в те времена, когда маленьким мальчиком мечтал полететь в космос и найти свою маму. Но были и другие его версии, те, что не прошли сквозь именно это сплетение и не встретились с творцом. С творцом, с создателем, который однажды разделил с его матерью ее тело, а затем отправился править миром. С Зевсом, которым он поделится с Рейчел.
Ему еще предстояло познакомиться с другой Элизой, другими Хэлом и Грегом. Все они существовали где-то на задворках жизни Рейчел — друзья и бывшие. Однако все же существовали. А значит, можно было снова с ними сблизиться. А где-то там, на другой Земле, его альтер-Артур займется тем же самым. Но чем глубже он станет понимать природу Вселенной, тем быстрее мир, в котором он живет, будет распадаться. И в конце концов перестанет существовать. Он уже ощущал боль утраты.
