Вторая колыбель - Игорь Ласьков

Следующей страной в программе визита была Германия. Она, хоть и не так сильно, как Великобритания, но тоже пострадала от подъема уровня океана. Почти две трети северных приморских земель были затоплены. Но основные промышленные зоны — Рурская область и Бавария, расположенные достаточно высоко, не пострадали совсем. Германия в этом смысле была в гораздо более выигрышном положении, чем многие другие низменные страны Северной Европы. Однако, малые потери в территориях обернулись большими потерями в экономике и проблемами в демографии. С повышением уровня океана начался массированный приток в Германию жителей из низменных стран — Голландии и Дании, и, в меньшей мере, из Польши, Финляндии, и из той же Великобритании. Хоть большинство из них не были бедными, но их было много; и их обустройство на новом месте потребовало значительного напряжения бюджета, очень быстро ставшего дефицитным. В результате Германии тоже пришлось сократить свое участие в космических программах, хоть и не так сильно, как Британии и США. Приток беженцев обострил экономическую ситуацию в стране. Стало тяжело найти любую работу, не говоря уже о хорошей. Число сидящих на пособии по безработице выросло в разы, что и дальше усиливало налоговый пресс на работающих. Все это способствовало сначала усилению ксенофобии, которая начала заметно проявляться еще в 90-х годах 20-го века. Позднее на ее основе начал подымать голову и неонацизм. Поначалу сборища неонацистов были незаконными, а за побоища и погромы в кварталах эмигрантов полиция время от времени хватала рядовых членов. Вдохновители и организаторы, однако, редко получали по заслугам. Борьба с неонацизмом продолжалась с переменным успехом до 2086 года, когда под давлением симпатизирующих ей обывателей неонацистская партия Deutsche Volksfront, или DVF ("Германский Народный Фронт") была официально зарегистрирована. Умело организовав пропагандистскую кампанию в регионах, играя на ксенофобии обывателя, партия стремительно набирала популярность; особенно в южных землях, где общество было более моноэтничным, чем на севере страны. Активно разжигалась ненависть на расовой и религиозной почве. В этот раз неонаци решили разыграть "еврейскую карту" позже, после того, как будет устранена "мусульманская угроза". Мусульмане, которых в Германии к тому времени было уже более 7 миллионов, были провозглашены "чумой христианского мира". Самые непримиримые идеологи неонацизма в своих речах объявляли новые "крестовые походы" против "исламской нечисти" в исконно христианских землях. Подъему ксенофобии среди этнических немцев способствовало и то, что среди безработных, получающих пособие, была велика доля иммигрантов-мусульман. Мусульманские семьи традиционно были многодетными, поэтому искусственно раздувался тезис о "плодящейся, как мыши" мусульманской диаспоре. Уже на следующих выборах в парламент страны — бундестаг, партия получила 28 % мандатов. А в некоторых южных землях, а именно в Баварии, неонацисты получили почти половину мандатов. Еще до их прихода к власти начался исход иммигрантов, иностранцев (особенно темнокожих) из южных земель. Но, как всегда, действие вызывает противодействие. Германия уже не была такой, какой она была в 30-х годах 20-го века. Многие партии левого толка, объединившись, давали неонацистам адекватный отпор по всем направлениям, вплоть до бития морд бритоголовым молодчикам. И общество стало другим, в целом по стране не таким моноэтничным; и экономических предпосылок для утверждения нацизма как государственной идеологии и прихода к власти неонацистов было куда меньше. Однако, немецкое общество оказалось все же в немалой степени поражено коричневой чумой; и не было никаких гарантий, что в случае ухудшения экономической, социальной, экологической ситуации рецидив не повторится.

L

Трое, кому выпало идти "за дверь", собрались на последний инструктаж в отсеке, примыкающем к шлюзовой камере. Одним из них был Игорь, инженер смены, новый Танин знакомый. Его же назначили и старшим группы, так как у него уже было два выхода в прошлом и позапрошлом годах. Старший инженер и командир еще раз напомнили всем о мерах предосторожности в открытом космосе, хотя это было излишне. Все и без того отлично знали, как надо себя вести в космосе. По окончании каждый с помощью двух техников надел скафандр, пристегнул шлем и перчатки. Скафандр был оснащен автономной системой жизнеобеспечения, в состав которой входили: система дыхания, кондиционирования и регенерации воздуха с тремя баллонами с воздушной смесью; система электрообогрева; и система электропитания с двумя батареями очень большой емкости (основной и резервной). На каждом скафандре была установлена также портативная рация, посредством которой каждый из троих мог держать связь с кораблем и между собой. На правое бедро каждому пристегивалась небольшая сумка с инструментами: электроотверткой с разными насадками, плоскогубцами, кусачками, молотком и небольшой газовой горелкой для разморозки примерзших болтов и защелок на разъемах. К поясу скафандра карабином цеплялся фал, другой конец которого таким же карабином цеплялся за поручень, идущий вдоль всей длины корабля. Длина фала регулировалась с помощью зажима, перемещаемого по всей его длине. На левом боку к поясу крепилась сумка с платами контроллера насосов, которые и следовало устанавливать на двигателях. Командир и старший инженер пожали руку каждому, открыли люк в шлюзовую камеру, и все трое один за другим перешли в нее. Люк за ними закрылся. Каждый включил свою систему жизнеобеспечения и рацию. Все проверили правильность функционирования всех систем своих скафандров, и оповестили об этом центральный пост. Получив подтверждение от каждого, дежурный инженер смены включил откачку воздуха из шлюзовой камеры. Зеленая лампочка над люком в отсек погасла, а красная, означавшая откачку (либо утечку) воздуха, замигала. Когда весь воздух был откачан, красная лампочка загорелась ровным светом. По этому сигналу можно было открывать люк и выходить "за дверь". Игорь потянул на себя и влево рычаг открывания люка, потом толкнул люк наружу. Он открылся, и Игорь первым нырнул в черную дыру. За ним последовали двое остальных.

Хоть Игорю и случалось уже дважды выходить в открытый космос, каждый раз это было незабываемое событие. Одно дело смотреть в космос через иллюминатор или окно купола кабины, и совсем другое — видеть перед собой во все стороны бескрайнюю черную бездну, подсвеченную Солнцем и усыпанную оспинками звезд. Звезды в космосе не мерцали, а светились ровным светом. Эффект мерцания создавала атмосфера Земли. Сама Земля уже была хорошо заметной зеленоватой звездочкой, Марс же отсюда казался маленькой чечевинкой. Юпитер сейчас был в противостоянии (на кратчайшем расстоянии) с кораблем, но даже такой супертяжеловес отсюда казался маленькой горошиной. Расстояния даже до ближайших планет были настолько большие, что создавалось впечатление полной неподвижности корабля в пространстве. А ведь он летел сейчас сквозь бездну космоса с непостижимой скоростью — 48 000 км/ч; то есть за час, если бы он был на околоземной орбите, он делал бы немногим более оборота вокруг Земли. Солнце, немного меньшее в угловых размерах, чем с Земли и незамутненное атмосферой, разливало ослепительно яркий белый свет. От осознания огромности Солнечной системы и своей ничтожности в ней, каждого, выходящего в открытый космос, охватывал благоговейный трепет перед силами природы. Охватил он и Игоря. Но…эмоции эмоциями, а работа работой. Все трое, во главе с Игорем, перехватываясь за поручень, поплыли вдоль обшивки в хвост корабля. На пути им пришлось обогнуть здоровенный диск, в котором размещались топливные цистерны и реакторы. Он же служил экраном, защищающим остальную часть корабля от радиации. Вот они оказались на обратной стороне диска, возле последнего пролета фюзеляжа, за которым уже была двигательная установка. Тут все остановились на последний краткий инструктаж. Игорь сказал: