«Если», 2004 № 01 - Эликс Делламоника

Профессор соблаговолил перевести всю его тираду, опустив лишь несколько технических терминов, и превзошел самого себя в синхронности перевода, практически не отставая от слов Джерома. Надо понимать, по части лексической выразительности Профессор также преуспел, судя по впечатлению, оказанному на слушателей.

Шорти и второй головорез во время этой пламенной речи потихоньку пятились к выходу — тем быстрее, чем громче и экспансивней вещал Джером. Наконец они окаменели у самой двери, слово током пораженные, с изумленно-ошарашенным выражением, застывшим на обезьяньих лицах.

Когда Джером закончил, они очнулись и с минуту поговорили вполголоса, а затем Шорти поманил к себе Юлиш, сказал ей несколько фраз и взглянул на Джерома.

— Он говорит, что расскажет старшим все, что от тебя услышал, — сообщила Юлиш. — И он извиняется, что не сумел сразу оценить твою Мудрость. Это очень необычно, Джером! Красные Мартышки никогда не извиняются ни перед какими другими породами.

— Но я не другая порода. Я ангел, — сказал Джером. — Теперь мы в безопасности или Щорти заговаривает нам зубы?

— Трудно сказать, — вздохнула Юлиш. — Я не уверена, что он сам это знает. У клана Красных Мартышек очень сложная внутренняя политика. Но и очень гибкая тоже. Шорти выглядел вполне уверенно, когда говорил, и я думаю, это хороший признак.

— Надеюсь, — пожал плечами Джером. — Однако при удобном случае скажи ему, что ангел Джером отвечает за свои слова. Я действительно могу сделать все, что обещал, и намного больше. Шорти, разумеется, не знает, как ему повезло… Они уволокли единственное существо в Галактике, которое разбирается, как работают ваши сумасшедшие гены!

На следующее утро Джерома разбудили падающие из окна горизонтальные солнечные лучи и громкое рычание моторов на площади за окном. Он выплывал из сна медленно и неохотно.

Сначала в его затуманенном мозгу сновидения смешались с реальностью. Заворчал один двигатель, потом к нему присоединился второй, третий и четвертый… Во сне древние земные автомобили начали размножаться с потрясающей скоростью, а он непременно должен был пересчитать и переписать новорожденных, но все время сбивался со счета… Между тем слитный звук моторов все усиливался и вскоре стал таким настырным, что Джером поневоле открыл глаза.

Поднявшись на ноги, он помотал головой в одурении и, спотыкаясь на каждом шагу, доковылял до окна мастерской. Ему пришлось забраться на подоконник, неудобно вывернуть шею и прижаться щекой к стеклу, чтобы разглядеть, что происходит на площади за углом. Та была забита местными колесными автомашинами: несколько дюжин внушительных грузовых фургонов, чьи моторы чадили на холостом ходу. Над фургонами и всей площадью сконцентрировалось вонючее голубоватое облачко выхлопных газов.

Пока Джером наблюдал, вокруг фургонов стали собираться мартышки, заполняя близлежащие улицы, переулки, дворы и подворотни. Все они, старые и молодые, большие и маленькие, мужского или женского пола, имели при себе нечто вроде холщовых сумок или плетеных корзин. Потом появились старейшины, восседающие на плечах глыбообразных шамалианских гигантов почти двухметровой высоты, и принялись распоряжаться. Повинуясь их громким командам, какое-нибудь семейство то и дело выбиралось из толпы на площадь и залезало в указанный фургон. Примерно через час все фургоны были заполнены, и машины начали по очереди выезжать на самую широкую улицу в окрестности. Прошло еще полчаса, и площадь опустела.

— Куда это они все собрались? — спросил Джером у Юлиш, когда первые фургоны тронулись в путь, но Юлиш было известно не больше, чем самому Джерому.

Он уселся за рабочий стол. Немного поработал над заметками в блокноте, немного поиграл в солитер. С помощью шеф-повара превратил свой утренний паек из сухой соломки и шамалианского аналога колбасы в аппетитный поджаренный сэндвич с сыром. Тремя часами позже, когда солнце еще высоко стояло над горизонтом, фургоны вернулись пустыми. Через час машины опять выехали с площади полностью загруженные и вернулись налегке через три с половиной часа. Солнце уже садилось, и Джером как раз пытался уговорить своего шеф-повара на горшочек густой похлебки из моллюсков. В эту ночь он по обыкновению не спал — и слышал, как фургоны снова вернулись на площадь после полуночи.

Юлиш тоже не спала, когда вернулись фургоны, она была слишком взвинчена, чтобы уснуть. У ее Мудрого Голоса была своя теневая сторона. В кризисных ситуациях он становился скорее обузой, чем благословением, докучая Юлиш ужасными вопросами, на которые она не знала ответов.

Организованная эвакуация столь внушительного числа Красных Мартышек никак не могла пройти незамеченной в Суридаше. Что думают остальные жители города? Что они теперь будут делать? Обрадуются? Ужаснутся? Или сделают вид, что ничего не произошло?

И что теперь станут делать ангелы?

С тех пор как ангелы появились на Шамале, здесь никогда еще не возникала такая опасность. Мир снова висел на ниточке над пропастью и готов был рухнуть в любую минуту.

Юлиш знала ужасную моральную истину, сжигающую сердце каждого Разумного на Шамале: их раса проклята самой природой и является кощунством в глазах бога, который в ужасе покинул Шамал. Древние мифы говорят, что бог убежал с Шамала после того, как Дикие создания напали на него. Семя бога подарило шамалианам Мудрость, но с нею пришло и проклятие, и оно состоит в способности представить моральную чистоту и полной неспособности приблизиться к ней. Поэтому все Разумные на Шамале считают себя планетарной порчей, постыдной случайностью, позором космического масштаба, а этому совсем не место в упорядоченной Вселенной.

Когда прилетели ангелы, все шамалиане одновременно поняли без лишних вопросов, что близится конец мира. За одну ночь все они отринули древнюю вражду, забыли о политических распрях и завоевательских стремлениях и дружно объединились против общего врага.

Не то чтобы от этого порыва была какая-то польза. Ангелы одержали победу без малейших усилий со своей стороны, ибо хрупкая общность Шамала рассыпалась в течение первых же минут Контакта. В конечном итоге ангелы предложили ее миру выбор: или незамедлительно положить конец политическому насилию, или Незамедлительное тотальное уничтожение (то, что люди не собирались этого делать, осталось для племен неизвестным). Шамал решил сложить оружие и продолжить существование. Ангелы, со своей стороны, поделились Мудростью чистой земной расы в надежде, что их Мудрость поможет Шамалу обуздать импульсы Дикости, стремящейся превзойти Разумность.