Сыщик-убийца - Ксавье Монтепен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рене понял, что критическая минута приближается.
— А! Так есть еще и друг? — равнодушно спросил он.
— Да, есть…
— Вы говорили мне только о женщине.
Жан Жеди залпом выпил стакан.
— Говорил и говорю… Нельзя все разом… Ты понимаешь… Даму-то я нашел… Тогда была красавица, да и теперь в грязь лицом не ударит. Так хорошо сохранилась, что я временами думаю, она ли это. Все надо прояснить. Также, как и про него. Кстати, ты знаешь нотариуса?
— Нет.
— А Гусиное перо?
— Тоже.
— Если бы ты знал одного, то знал бы и другого, это одно и то же… Ну! Мне кажется, он дал промах насчет мужчины… Много имен начинается одними буквами… Но, увидим… Я это разузнаю… Я должен был с ним встретиться, когда меня схватили по доносу этого подлеца Клода… Он мне еще заплатит!
Жан Жеди, хотя и был пьян, но еще мог хорошо соображать.
— А! Так тут, значит, действительно большая тайна? — спросил Рене вполголоса.
— Шш!… Не так громко!… Да, громадная тайна, и хотя через двадцать лет их нельзя судить, но все-таки они побоятся скандала, так как это важные господа, и мы ими попользуемся. Ты увидишь, как они у нас запляшут!
— Через двадцать лет, — вздрогнув, повторил Рене. — Дело идет о преступлении, совершенном двадцать лет назад?
— Да, — глухо прошептал Жан, тогда как лицо его омрачилось. — Преступление…
— И вы знаете преступников?
— Да.
— И надеетесь их найти?
— Я долго надеялся… Теперь я уверен.
— И вам стоит сказать слово, чтобы сделать из них послушных рабов?
— Слово… одно слово… Ты увидишь! Они будут ползать перед нами… Есть вещи, которых не любят слышать. Негодяи, которых не любят видеть… Особенно когда считают их мертвыми, подлив им в питье яд… Ты понимаешь?
— Понимаю… Надо узнать только, не ошибаетесь ли вы и не потеряло ли ваше слово своего могущества.
Жан Жеди пожал плечами:
— Будь спокоен… И налей мне еще. Выпьем за наше будущее богатство!…
— Хорошо, но скажите мне слово, которое вас обогатит…
Жан Жеди недоверчиво поглядел на своего собеседника и, казалось, немного пришел в себя.
— Послушай, не хочешь ли ты отнять у меня дело? Узнать историю и самому воспользоваться ею?
— Если вы сомневаетесь во мне, — возразил механик, — то не говорите ничего. Я не хочу ничего слышать! Но я никогда не ожидал от вас таких подозрений! Разве я вам не друг? Разве я не делаю для вас все, что могу?
— Это правда…— прошептал Жан Жеди, — но Клод Ландри был также моим приятелем, а он изменил мне… Оклеветал меня…
— Да, Ландри сделал это, а я предоставил вам адвоката, без которого вас приговорили бы не на семь дней, а на полгода… даже на год… Я не думаю обогатиться, разорив вас. Я вас спрашиваю лишь потому, что сам знаю таинственное преступление, совершенное двадцать лет назад, и почти готов поклясться, что это то же, о котором вы говорите. Мне кажется, что они связаны, и я также ищу виновных…
— Ты… Ты ищешь?
— Да.
— Чтобы их осудили?
— Нет, адвокат сказал мне, что на их преступление уже распространяется срок давности.
— Ты не шутишь?
— Нет, клянусь честью!
— Хорошо, мы увидим!… Скажи, где совершилось преступление?
— На мосту Нельи.
Ужас отразился на лице Жана Жеди.
— На мосту Нельи, — повторил он.
— Да.
— Когда?
— Ночью 24 сентября 1837 года.
— 24 сентября 1837 года, — прошептал злодей. — Площадь Согласия…
Эти слова заставили подскочить Рене.
«Нет сомнения, — подумал он, — я не ошибся… Площадь Согласия… Мост Нельи… Это то, что написано в письме… Он знает негодяев, которых я ищу».
Затем он прибавил вслух:
— Жан, слушай и отвечай…
Но Жан дошел в это время до последней стадии опьянения и без сознания опустился на каменную скамью.
Рене встряхнул его. Пьяный глухо заворчал.
«Он мертвецки пьян и не может меня слышать, — с досадой подумал механик. — Сегодня я ничего не узнаю, но через неделю он будет свободен. Тогда я узнаю все, и он даст мне оружие для борьбы».
Жан Жеди заснул и громко захрапел.
Сторож заметил, в каком он состоянии, и с беспокойством подошел, посылая ко всем чертям маркитанта, вино которого чересчур ударяло в голову.
Заседание суда закончилось, и солдаты явились отвезти в тюрьмы приговоренных.
Жана Жеди вынесли на руках, а Рене Мулена в сопровождении агента отправили в Сент-Пелажи для освобождения.
Из тюрьмы он пошел на улицу Нотр-Дам, убежденный, что его ждут с нетерпением.
Отсутствие госпожи Леруа заставляло его опасаться катастрофы, поэтому, прежде чем войти, он решил навести справки.
С первых слов он узнал ужасную истину.
Берта осиротела!
Известие о смерти Анжелы заставило сжаться сердце Рене. Она переворачивала вверх дном все его планы, так, по крайней мере, он думал.
Он не знал, открыла ли Анжела, умирая, свою кровавую тайну. Если нет, то, очевидно, она желала, чтобы тайна умерла вместе с нею. В этом случае следовало повиноваться ее воле и отказаться от очищения памяти Поля Леруа.
Поднявшись по лестнице, он позвонил.
Дверь отворила Берта.
Увидев печальное лицо Рене, она прошептала:
— Вы все знаете, не правда ли, сударь? Моя бедная мать умерла…
— Мужайтесь, — сказал Рене. — Я знаю, что это нелегко… Бог послал вам тяжелое испытание.
— О! Да, очень жестокое!
— Но если настоящее печально, то, может быть, в будущем вас ждет утешение.
— Будущее будет мрачно, пока не сотрется кровавое пятно, омрачающее прошлое.
Механик удивился.
— Мои слова вас удивляют? — спросила Берта. — Вы не знали, что роковая тайна мне известна, но перед смертью мама сказала мне все… Я вместо нее ходила за хранившимся у вас черновиком письма.
— Слава Богу, письмо у вас! Оно поможет нам если не отомстить, так как закон тут бессилен, то, по крайней мере, очистить имя вашего отца и предать позору имена преступников.
— Да, — печально ответила Берта, — может быть, мы могли бы это сделать, если бы у нас было письмо…
— Его у вас нет? Что же с ним сталось, где оно?
— Его сожгли…
— Сожгли!… Кто?
— Два негодяя, которые проникли в вашу квартиру после меня с очевидной целью найти и уничтожить письмо.
— Значит, они знали о его существовании?
— Конечно, так как они прямо пошли к тому ящику, где оно лежало.
— Боже, что это значит? — прошептал Рене. — Я ровно ничего не понимаю… Объяснитесь… Говорите, умоляю вас.
И Берта прерывающимся голосом рассказала все.
— Двое мужчин… — прошептал Рене, — вошли и взяли письмо.
— Да, и повторяю вам, они, вероятно, знали, где его искать…
— Вы их не знаете?
— Нет.
— И никогда не видели?
— Никогда.
— Но могли бы их узнать?
— О! Да я узнаю их через десять лет… В особенности я запомнила того, который сжег письмо… Это, вероятно, сообщник писавшей.
— Вы думаете?
— Уверена… Слова, сказанные им, когда он сжег письмо, убеждают в этом. Он был бледен, взволнован и говорил: «Она! Она в Париже! И этот человек владел письмом… Если бы не случай, я бы погиб!»
— Да, — сказал Рене, немного подумав, — негодяй, должно быть, сообщник, но как он узнал, что письмо у меня?…
— Может быть, вы поймете, прочтя бумагу, которую он положил в конверт вместо сожженного письма.
— Бумагу?
— Да, которая, если бы я ее не взяла, сделала бы ваше осуждение неминуемым.
— Где она?
— Вот… Читайте!
Рене прочел и побледнел.
— Вы правы, меня судили бы не в исправительной полиции, а в высшей инстанции суда, как сообщника Орсини. Негодяи нуждались в моем осуждении, чтобы сделать меня бессильным и удалить от вашей матери. Они будут безжалостны, так как знают, что я владею их тайной, но где их искать? Они скрываются… И теперь у меня нет ничего, чтобы бороться с ними. Да!… Если только Жан Жеди…
— Жан Жеди?
— Я объясню вам после… Но прежде всего эта бумага может со временем превратиться в ужасное орудие против них… Я беру на себя спрятать ее в безопасном месте… Теперь мы предупреждены и будем благоразумны и осторожны.
Прежде всего надо заняться женщиной, о которой вы говорили. Как вы думаете, была она сообщницей?
— Конечно, нет. Судя по ее манерам и языку, она сумасшедшая.
— Сумасшедшая?
— Или похожа…
— Скажите, она блондинка уже не первой молодости, но еще очень красивая?
— Да… вы не ошиблись.
— Что она сказала?
— Я не могу точно повторить ее слова. Видя, что ваш стол обыскивают, она вскрикнула… Говорила какие-то бессвязные слова, постоянно повторялись слова «убийца» и «Брюнуа»…
— Брюнуа! Она говорила о Брюнуа! Это она… Название поразило меня, когда я видел ее в первый раз.
— Значит, вы ее знаете?
