Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая (СИ) - Забудский Владимир

Да уж, тем для обсуждения у нас накопилось действительно немало. И то злосчастное видео, очевидно, было главной из них. Роберт выглядел спокойным, но он от природы сдержан, что не мешает ему быть жестким, когда он считает это необходимым — так что мне не стоит расслабляться.

Я задумался о том, имеет ли Роберт достаточно возможностей, чтобы видеть, где я сейчас нахожусь и что делаю, слышать мои разговоры и читать переписку. Весьма вероятно, что да — чем ближе я знакомился со сферой безопасности в Содружестве, тем меньше был склонен недооценивать возможности спецслужб. Таким образом, Ленц, вполне возможно, слышал мой странный разговор с Клаудией. И он, безусловно, узнает, если я, вместо того, чтобы последовать его приглашению, отправлюсь к ней (и не куда-нибудь, а в «желтую зону»!). Об этом узнают все, кто имеет доступ к данным о моем передвижении в «Орионе» — датчик, вживленный в мое тело, делает меня легко отслеживаемым объектом, не говоря уже о коммуникаторе.

Как будет расценено поведение курсанта, который в условиях чрезвычайного положения нарушил пограничный режим и отправился прямиком в рассадник преступности и терроризма? Должно быть, примерно так же, как публичные оскорбления в адрес Содружества со стороны все того же курсанта, недавно появившиеся в Интернете. Не знаю, сможет ли (да и захочет ли) Роберт спасти меня от той участи, на которую я столь неосмотрительно нарываюсь.

***

Я оказался в том же самом баре (запомнил наконец название этой дыры — «Dragon Lair») второй раз за последние три дня. И снова средь белого дня. Непривычно для человека, воздерживающегося от спиртного двадцать два года.

К счастью, на этот раз я ничего не пил. Я был, по-видимому, единственным таким среди посетителей бара. Рина Кейдж относилась к более многочисленной части здешней аудитории. Она была еще не пьяна вдрызг, но уже хорошо поддатая.

— Вот дерьмо! — высказывалась она после того, как я выложил ей свою просьбу. — В городе режим ЧП. Все КПП закрыты. Ты что, с дуба рухнул?!

— Если бы все было так просто, я не высказывал бы это тебе, а просто заказал бы такси. Так что, кто-то из твоих стажируется в «попах» в Восточном округе?

«Попами» на жаргоне офицеров сиднейской полиции называли подразделения охраны периметра (ПОП), которые проходили патрульно-постовую службу на границах Анклава.

— Кто-то, может, и да.

— Перейти через Социальную линию ничего не стоит, об этом все знают. Сомневаюсь, что приказ о введении ЧП мигом закрыл все дыры.

— Попасть отсюда туда — это вообще плевое дело. Обратно — сложнее, но тоже ничего нереального. Никто не ставит «копам» цель не пропустить ни одной крысы в Анклав — какая-то часть все равно просачивается и их отлавливают «крысоловы» уже тут. Только вот ты что, не понимаешь, кретин, что ты засветишься на «Орионе»? Все будут знать, что ты туда сходил!

— Можно испортить датчик электромагнитным импульсом. Потом позвонить и доложить, что со мной все хорошо, чтобы не было тревоги. Мне скажут прийти на вживление нового датчика в течение трех дней. За это время я смотаюсь куда надо.

— Ага, — издевательски прыснул Рина.

— Комм дома оставлю, — предугадав причину ее скепсиса, добавил я.

— Да ты чертов Джеймс Бонд! Только вот нахера столько сложностей, чтобы повидать престарелую подружку своих покойных предков? Ты что, трахнуть ее хочешь?!

— Давай-ка полегче о моих родителях!

— Я не о них, а об этой телке, которая заставляет тебя лезть на рожон.

— У нее действительно что-то важное. Иначе она бы не просила меня подвергаться такому риску. Так что, поможешь мне, или будешь дальше хлебать свое пиво и трепать языком?

— Ладно, не кипишуй. Сейчас позвоню одной из своих чикс, которая стажируется на границе. Посмотрим, что тут можно сделать.

***

Однокурсница Рины по имени Эшли, фамилию которой я не запомнил, вместе с ее начальницей, старшим офицером ПОП Глорией Пейн, обеспечили мне проход в Новый Бомбей в тот же день около семи вечера. Это оказалось даже проще, чем я думал: достаточно было пропустить меня через малоприметную калитку, ведущую на территорию мусороперерабатывающего завода, который находился на самой границе озонового купола и формально относился уже к Пустырю. В обратную сторону как раз выходили несколько человек, прикладывающие к сенсорам на автоматизированных турникетах свои отпечатки пальцев — немногочисленные жители «зеленой зоны», работающие на заводе, в основном, на руководящих должностях. Большая часть рядового персонала состояла из жителей «желтых зон». Отработав свою смену, они выходили через ворота на другой стороне территории, чтобы сесть на переполненные развозки, везущие их в Новый Бомбей. Таких предприятий, созданных по образу Кэсонского промышленного парк в довоенной Корее, вдоль Социальной линии выстроились сотни. В спокойные времена калитку охранял один офицер ПОП. Сейчас их было двое в усиленной экипировке и с автоматами, в сопровождении дрона — вот и все изменения при режиме ЧП. Старшему офицеру Пейн достаточно было кивнуть одному из охранников, чтобы тот молча приложил свой палец к турникету и индикатор засветился зеленым.

Мои провожатые оказались не слишком любопытны.

— Какого хрена ты туда прешься в такое-то время? — спросила меня Пейн по дороге. — Жить надоело?! Там же за жизнь копа сейчас гроша ломаного не дадут.

— У меня там девушка, — соврал я. — Не могу ее бросить в такой момент.

— Тьфу ты ну ты! — старший офицер недоуменно пожала плечами и цинично проговорила: — Полицейский и беженка, разделенные линией фронта: ну прям трагическая история любви. Ты что, не смог найти, кого трахнуть по эту сторону? Здесь же под такого красавчика, как ты, любая ляжет. Вон одна Эшли чего стоит. Хочешь, отпущу ее со смены и отправитесь в укромное местечко?

— Мэм! — с притворным возмущением хихикнула стажер.

Я сохранил серьезное выражение лица и не стал поддерживать этот разговор, чтобы не пришлось еще больше врать о своей несуществующей пассии и наших искренних чувствах. К счастью, «попы» перестали проявлять любопытство.

— Так же вернешься и обратно, не позже чем через четыре часа, — шепнула мне Глория перед турникетом. — Если не успеешь: охрана тут сменится, и тогда выбирайся назад как знаешь.

— Понял.

— Мы тебя не знаем, ты нас не знаешь.

— Конечно.

— Слишком ты чистенький, прилизанный и откормленный, — скептически оглядев меня, недовольно констатировала старший офицер Пейн. — За местного тебя и за милю не примешь, будешь там белой вороной. Если прирежут — будешь сам виноват.

На мне были кроссовки и самый невзрачный спортивный костюм из тех, что нашлись дома, но этого, по-видимому, оказалось недостаточно, чтобы превратить меня в жителя «желтой зоны». Моя затея и впрямь выглядела чистым безумием.

— Справлюсь.

— Давай уже, дуй к своей возлюбленной, Ромео.

На территории завода я попробовал смешаться с небольшой группой работяг, которые отправлялись в сторону выхода для жителей «желтой зоны» по окончании смены. Судя по направленным на меня косым взглядам, Пейн была права насчет никчемности моей маскировки. Я натянул на голову капюшон, прикрыл нижнюю половину лица тканевой повязкой и старался держать голову пониже, чтобы не привлекать ничьего внимания.

С разных сторон продолжали доноситься хлопки выстрелов и взрывов. Полномасштабная полицейская операция в эти самые часы продолжалась, пока Сенат в Канберре пытается собраться на экстренное заседание, где будет решаться, одобрить ли указ мэра о введении ЧП в Сиднее. Уоррен Свифт час назад сообщил в соцсетях, что полиции удалось освободить все захваченные преступниками объекты на Пустыре, а также оттеснить участников беспорядков от Социальной линии в фавелы. «Сейчас «Стражи» и спецподразделения быстрого реагирования проводят точечные спецоперации на территории прилегающих округов, целью которых является арест зачинщиков массовых беспорядков», — заканчивал он свой бодрый пост. Не все СМИ были согласны с оценкой мэра: приводились многочисленные доказательства того, что стычки на Пустыре и вдоль Социальной линии продолжаются.