Несостоявшаяся встреча - Пауль Барц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
БАХ (прислушиваясь). Матиссон?
ГЕНДЕЛЬ. Это друг моей юности.
БАХ Тот самый известный критик?
ГЕНДЕЛЬ. Разве он так известен?
БАХ. Самый известный критик в Германии.
ГЕНДЕЛЬ. В то время он критиковал, прежде всего, меня. Критиковал жестоко и беспощадно. В моей музыке ему ничего не нравилось. (Со смехом). Хорошо, что вы не попали ему на язычок.
БАХ (виновато). Он пишет обо мне вполне благосклонно.
ГЕНДЕЛЬ (в изумлении). Матиссон?
БАХ (в лёгком смущении). Смею полагать, он считает меня довольно хорошим композитором.
ГЕНДЕЛЬ. Вас? Из всех возможных - именно Вас?
БАХ(с гордостью). Он называет меня гением.
ГЕНДЕЛЬ ( встает). Он и в ту пору очень любил преувеличивать.
БАХ. Я мог бы быть гордостью многих народов.
ГЕНДЕЛЬ (глухо). Гордостью народов.
БАХ (поспешно). Так говорит Матиссон.
ГЕНДЕЛЬ. А обо мне что он говорит?
БАХ. Нечасто в последнее время.
ГЕНДЕЛЬ (запинаясь). А о «Мессии?»
БАХ. Ничего, если не ошибаюсь.
ГЕНДЕЛЬ. Ничего?
БАХ. Господи, да у этого человека полным полно важных дел.
ГЕНДЕЛЬ (шипит). У этого ничтожества?!
БАХ. Господин Гендель, ...
ГЕНДЕЛЬ (расхаживая пок комнате). Он хочет вытеснить меня из музыки. Он всегда этого хотел, ничтожный болтун: «Руки прочь от церковной музыки, для этого надо быть набожным. И иметь другого Бога, кроме самого себя»...
БАХ. Я вас не понимаю.
ГЕНДЕЛЬ. Это слова Матиссона. По поводу моих первых «Страстей».
БАХ. Его мнение о моих «Страстях по Матфею» мне неизвестно.
ГЕНДЕЛЬ (переходя на крик). Самое лучшее! Наверняка - самое лучшее!
БАХ (радостно). Было бы здорово.
ГЕНДЕЛЬ. Это я-то не набожный ? Я – автор «Мессии»? (шипит) «Пиши оперы. На это тебя хватит» (переходя на крик), И это ничтожество восхищается Вами!
БАХ (спокойно). Он обо мне хорошего мнения.
ГЕЦДЕПЬ. Он - болтун, и больше ничего. Слышали бы вы, как он поет, или видели, как дирширует! А уж что он сочиняет...(останавливается у клавесина): взять хоть «Клеопатру». Да ещё взял себе партию Марка Антония, этот боров! И мне пришлось дирижировать этой чушью. Что же при этом делает наш Матиссон? Он вдруг обнаруживает в своем великолепном произведении ужасную ошибку.
БАХ. Какую именно?
ГЕНДЕЛЬ. За полчаса до конца он ведь должен умереть.
БАХ. Умереть?
ГЕНДЕЛЬ. Покончить с собой - как Марк Антоний!
БАХ (с облегчением). Ах, вот как.
ГЕНДЕЛЬ. Таким образом, заключительные аплодисменты должны достаться мне как дирижёру. Что никак не устраивает Матиссона. Он в отчаянии и готов в буквальном смысле покончить с собой. Но потом ему в голову приходит спасительная идея. Вполне типичная для него.
БАХ (с любопытством). Какая же именно?
ГЕНДЕЛЬ. Идите-ка сюда. Это нельзя рассказать. Это надо показать.
БАХ (сконфуженно). Я еще не закончил есть.
ГЕНДЕЛЬ. Ну, идите, идите же. (Бах послушно встает и подходит к клавесину). Итак, я буду за Матиссона, а вы – за меня.
БАХ (послушно кивает головой). Я - Гендель.
ГЕНДЕЛЬ. Итак, вы дирижируете оркестром. Ну-ка, дирижируйте (Бах имитирует движение рук дирижера. Гендель выходит на середину сцены). Итак, Матиссон стоит на сцене.
БАХ (дирижируя). Как Антоний.
ГЕНДЕЛЬ (вынимает шпагу и, держа её как меч, направленный в грудь самому себе, поет свою арию, имитируя, что закалывается). Кончает с собой.
БАХ. За полчаса до конца.
ГЕНДЕЛЬ. И вот- вот он должен уйти со сцены.
БАХ (продолжая дирижировать). Ведь он покончил с собой.
ГЕНДЕЛЬ. Но он не уходит с неё, а спускается ко мне в оркестр.
БАХ (опуская руки). Ко мне?
ГЕНДЕЛЬ. Ко мне.
БАХ. Вы же Матиссон.
ГЕНДЕЛЬ. Совершенно верно (подходит к Баху). Итак, я прихожу в оркостр, а там стоите вы (резко и сильно хватает Баха за руку: так, что тот испуганно вскрикивает от боли). Я вас отталкиваю в сторону, отталкиваю вас в темноту, чтобы вам не достались аплодисменты.
БАХ (согнувшись от боли) Отпустите!
ГЕНДЕЛЬ (отпуская Баха). Он хотел оттеснить меня и дирижировать сам.
БАХ. До конца?
ГЕНДЕЛЬ До аплодисментов.
БАХ (в восхищеньи). Гениально!
ГЕНДЕЛЬ. Почему?
БАХ. Потому что аплодисменты, таким образом, достаются ему.
ГЕНДЕЛЬ (кричит). Ему! Совершенно верно! А не мне!
БАХ. (искренно). Как подло.
ГЕНДЕЛЬ. Почти, мои дорогой, почти так. Но все-таки на том месте стоял я.
БАХ (показывая на себя) Я?
ГЕНДЕЛЬ. Вы - в качество Генделя. И я вас толкаю (резко толкает Баха). И вы пихаете меня. Ну-ка, пихайте.
БАХ (испуганно). Но, господин Гендель, ...
ГЕНДЕЛЬ (переходя на крик). Вы должны оттолкнуть Матиссона: вы же - Гендель (Бах отпихивает Генделя, но не очень сильно). Матиссон замечает, что я физически сильнее его.
БАХ. Совершенно верно.
ГЕНДЕЛЬ. И убегает. Я за ним (делает Баху знак, и тот бегом направляется к буфету). Мы вынимаем шпаги. Оба. Давайте (Бах неловко пытается вытащить шпагу из ножен. Гендель поднимает свою, направляя её на Баха). Он направляет шпагу на меня и колет (колет Баха в грудь, Бах отшатывается назад).
БАХ (кричит). Господин Гендель!
ГЕНДЕЛЬ (опуская шпагу). Я мог бы погибнуть.
БАХ (с трудом дыша). И я тоже.
ГЕНДЕЛЬ. Это всего лишь игра - с одним из призраков (вкладывая шпагу в ножны). Он хотел оттеснить меня и все ещё этого хочет, но никто не сумеет вытеснить меня с моего законного места. Никто! (тяжело дыша, падает в кресло). Я пережил это нападение, как, впрочем, и все другие.
БАХ (с благоговением). Просто чудо...
ГЕНДЕЛЬ. Удар его шпаги пришелся в пряжку на моем сюртуке, но у меня еще долго болела грудь. Она и сейчас болит.
БАХ. Вы переволновались.
ГЕНДЕЛЬ. Слегка. Совсем немного. Помнится, вы хотели мне что-то сыграть?
БАХ. Я - вам?
ГЕНДЕЛЬ. Так сыграйте же.
БАХ. Прямо сейчас?
ГЕНДЕЛЬ. Представьте мне свой гений.
БАХ. Может быть, Партиту № 4 в редакции Гольдберга? Я написал её по заказу графа Кейзелинга: по случаю его бессонницы.
ГЕНДЕЛЬ (берет бутылку со стола с напитками). Ну, и как: он заснул?
БАХ. Надеюсь.
ГЕНДЕЛЬ (с коротким смешком). От моей музыки еще никто не засыпал (подходя к креслу). Так сыграйте же вашу колыбельную (садится, поднимает бутылку). За графа Кейзелинга! (пьет).).
БАХ (неуклюже садится за клавесин, оборачиваясь к нему). Партита №
