Вороний народ - Марк Стэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это измена, мистер Крэддок, – заявил мистер Ходжсон. – Я обязан доложить о вас.
– Это здравый смысл, старый дурак, – возразил окутанный дымом Крэддок. – Мы должны остановиться сейчас и заключить сделку, прежде чем они отправят на смерть еще больше наших парней. А пока от нас ждут, что земля будет возделываться женщинами, калеками и трусами.
– И кто из них ты? – спросила Фэй, сверкнув ему улыбкой.
Берти фыркнул и покраснел, хотя остальные звонари воззрились на нее с ужасом.
Здоровяк зарычал и вскочил на ноги, стул заскреб по половицам, напоминая стон раненого зверя.
– Что ты сказала?.. – Крэддок двинулся к Фэй, пол паба заскрипел под его весом.
– Полегче, Арчи, – вмешался Терренс. – Она не имела в виду ничего плохого.
– О, совсем наоборот. – Фэй стояла на своем, задаваясь вопросом, достаточно ли стойки между ней и громадиной Крэддоком, чтобы защитить ее.
– Фэй, рот на замок. – Терренс всю жизнь знал Крэддока с его вспыльчивостью и быстрыми кулаками. Фэй, разумеется, слышала разные истории, но ей не довелось увидеть, как Крэддок в приступе ярости разнес бар в щепки из-за пролитой пинты пива.
Она понизила тон и скрестила руки на груди.
– Я лишь хочу сказать, что если тебе так это не нравится, то, может, стоит тоже пойти и сразиться с нацистами?
– Он слишком стар, – выпалил Берти.
Терренс одарил его красноречивым взглядом: «И ты тоже можешь заткнуться!»
Крэддок тут же повернулся к Берти.
– Я был на прошлой войне, – сказал он, и мальчик съежился. – Я свое дело сделал и больше туда не пойду. Лучше останусь здесь с женщинами, калеками, трусами… и ведьмами.
Фэй пробила дрожь от чувства вины, и она едва не бросила взгляд на томик, спрятанный за банкой с пенни. Но Крэддок не смотрел ни на нее, ни на книгу. Он повернул голову к женщине, сидящей рядом с двумя стариками, играющими в домино. Волосы Фэй встали дыбом. Она могла бы поклясться, что всего минуту назад женщины там не было, но теперь она устроилась в кресле под старой фотографией цвета сепии, запечатлевшей сборщиков хмеля.
У Шарлотты Саутхилл были белоснежные волосы, бледное лицо и кроваво-красная помада. Она курила глиняную трубку и читала черную книгу без надписей на обложке; в ее больших глазах отражался свет камина, когда она ответила на взгляд Крэддока загадочной улыбкой.
Фэй наблюдала, как тот пытается одолеть Шарлотту взглядом. Лицо Крэддока скривилось, а над верхней губой выступили бисеринки пота. Женщина аккуратно закрыла книгу, встала и скользнула к барной стойке, стройная, как стебель розы, в своем меховом пальто. Очки Фэй снова начали запотевать.
Шарлотта Саутхилл бросила на стойку несколько монет. Она не часто заглядывала в «Зеленого Человека», но, когда приходила, непременно заказывала джин. Фэй кивнула и налила ей порцию.
– Добрый вечер, мисс Шарлотта, – весело сказал Терренс. – Не видел, что вы здесь.
Она промолчала, не сводя взгляда с Крэддока.
Браконьер наклонился к ней так близко, что Фэй подумала, будто он собирается поцеловать Шарлотту.
– Я тебя не боюсь, – сказал он, скривив губу, а затем добавил: – Ведьма.
Значит, никаких поцелуев. Фэй подвинула джин к локтю Шарлотты.
В момент, когда она его схватила, ее рука превратилась в размытое пятно.
Крэддок вздрогнул.
Совсем слегка. Всего лишь дернулся глаз, и дрогнула рука, но все это заметили. Звонари пихали друг друга локтями. Улыбка Шарлотты стала шире, и она залпом осушила стакан с джином.
Крэддок плотнее запахнул пальто и, пробормотав нечто невнятное, вышел под дождь, хлопнув за собой дверью.
На мгновение единственным звуком оставалось потрескивание огня, но затем мисс Берджесс заказала порцию светлого эля, и в пабе возобновилась дружеская беседа.
Фэй лихорадочно пыталась вспомнить все сплетни, которые когда-либо слышала о Шарлотте Саутхилл. Толки о принадлежности к ведьмам были привычным делом; кто-то поговаривал, что она была потомком цыган, а самый нелепый слух исходил от мистера Лоуфа, распорядителя похоронного бюро, который утверждал, что Шарлотте более трехсот лет и она прямой потомок Матушки Шиптон[8], переживший чуму и заключивший договор с дьяволом, дабы обрести бессмертие. Мистер Лоуф не испытал бы восторга, узнай он, что его догадки ближе остальных к истине.
– Налить еще? – спросила Фэй.
Глядя не столько на девочку, сколько на пространство возле нее, Шарлотта дернула головой, словно гончая, учуявшая добычу. Затем опустила взгляд на Фэй, и табак в ее трубке засиял красным. Шарлотта мягко выдохнула дым изо рта и ноздрей, и Фэй почувствовала, как он окутывает ее. То был не обычный дым, от которого часто слезились глаза, – этот казался теплее и слаще, с оттенком меда.
– А чем ты сегодня занималась? – хрипло спросила Шарлотта.
– Ну, знаете, всякой всячиной, вносила свою лепту в сбор, ища кастрюли, – Фэй поневоле вдохнула немного дыма и слегка закашлялась. Она перевела взгляд на отца. Тот болтал со звонарями и разносил пинты, не подозревая о разговоре Фэй и Шарлотты.
– Чем-нибудь еще? – вновь спросила мисс Саутхилл.
Широко раскрыв глаза, Фэй будто приросла ногами к полу, сбитая с толку внезапным интересом Шарлотты.
– Э-э… нет, – ответила юная Брайт, соображая: «Она знает! Знает про книгу! Но откуда?»
– Чем-нибудь особенным? – Шарлотта снова затянулась, выдыхая еще больше медового дыма. Она приподняла бровь, и Фэй почувствовала непреодолимое желание поведать ей все о книге: о том, как она ее нашла и что обнаружилось внутри, а также обо всех своих противоречивых мыслях о матери.
Разум Фэй был затуманен и мягок, словно подушка из утиного пуха. Она покачала головой, но ее губы покалывало, мир вокруг кружился, и единственным четким пятном оставалось лицо Шарлотты. Фэй пришлось хорошенько подумать, чтобы убедиться, что единственными словами, сорвавшимися с ее губ, станут:
– Я гуляла.
Шарлотта прищурилась. И снова улыбнулась.
– Как чудесно, – сказала она, а затем добавила, будто придя к неутешительному выводу: – Это не ты. Приятного вечера.
Затянувшись в последний раз, она накинула капюшон и направилась к двери.
Туман в голове Фэй рассеялся, заложенность ушей прошла, а собака возле камина внезапно залаяла. Реальность нахлынула на нее, будто она очнулась от грез. Голоса стали отчетливее, и она услышала, как к ней обращается мистер Ходжсон.
– Говори что хочешь об этой Шарлотте, – сказал он, постукивая пальцами по стойке, а затем добавил, указав на Фэй: –
