Стражи волшебных миров - Владимир Геннадьевич Лавров

Вечером отец объявил пир по поводу прибытия гонца и отбытия на войну. По этому случаю протопили большой зал и пригласили старейшин из деревни. На пиру отец набрался и, когда его взгляд упал на меня, разорался, что его сын не мог быть таким бесталанным. Обычно четвёртый ребёнок имеет какие-то новые способности, и он очень ждал четвёртого ребёнка, и что дело, по-видимому, в том, что я не его сын. Мама сначала тихо удивилась, но потом разозлилась так, что обругала его пьяницей, который сам не понимает, что говорит. Сказала, что вместо того, чтобы обвинять её в неверности, стоило сначала посмотреть, сколько он тогда пил. Это спирт сделал его семя водой, и нечего валить с больной головы на честную леди.

Окончание этого скандала я слушал уже из-за дверей большого зала, решил, что эту войну мне лучше переждать на отдалении.

Поутру отец был тих и непрерывно морщился. Вызвав нас в большой зал, он с возвышения объявил, что с ним на войну идут все старшие дети и Ирис. Мама, Аксел и я остаёмся защищать замок.

Правила требовали, чтобы я после приказа преклонил колено и пообещал выполнить приказ. Я так и сделал. Отец поморщился в очередной раз и добавил устно:

— Патрулируйте дорогу к городу как минимум раз в трое суток. Сейчас мужчин станет меньше, волки осмелеют. Вози с собой копьё, на одну плётку не надейся.

— Да, отец.

Папочка отпустил нас с Акселом лёгким движением руки и ещё раз поморщился.

После обеда обоз тронулся. Отец со старшими детьми, воины — дозорные нашего замка, мужики — носильщики из села.

Остающиеся в замке провожали колонну молча. Женщины из села понемногу выли, но тихо, побаиваясь отца.

У меня было ощущение, что закончилась одна эпоха и началась другая. Что за люди — волки идут с севера? Вернётся ли отец со старшими детьми или мы с Акселом так и останемся старшими мужчинами в роду?

Через день выпал снег. Снег падал целые сутки и завалил все дороги. Старики говорили, что не помнят таких снегов. А ещё через день снегопад повторился. Селяне не успели даже толком разъездить дороги по селу и к замку, как их завалило заново. Снег дошёл до окон сельских домов.

После снегопада мы попытались проторить дорогу к городу. Впереди шли сани — волокуши, за ними шли мы с Аскелем и дядькой Ферано, последним оставшимся в замке дозорным из числа обычных мужиков, нашим наставником по фехтованию. Через два часа лошади устали так, что мы вынуждены были повернуть обратно. Не прошли даже четверти пути до города. Только наши собаки, моя Така и Сирг — молодой кобель Аксела — радовались снегу и носились туда — сюда. Но только там, где снег был умят волокушей.

После такого похода пришлось целые сутки отдыхать. Моя рука после тяжёлого копья отвисла так, что вообще не поднималась.

Мама использовала это время для того, чтобы тренировать нас и учить фехтованию. Иногда она учила сама, иногда организовывала дядьку Ферано. Чаще с нами занимался дядька, так как мама теперь всё время ходит в лёгких доспехах на случай внезапного нападения.

Почтенный сударь Ферано был самым опытным бойцом в папином отряде из числа обычных людей. Довольно часто отец поручал ему заниматься с нами фехтованием вместо себя. До сих пор он мною занимался мало, больше уделял внимание старшим братьям. Мне обычно давали деревянный меч и говорили бить по мешку, набитому конским волосом.

Теперь старшим стал я, и Ферано занялся мною вплотную. Я приятно удивил его, когда ушёл от удара так, как учила мама. Дядька восхитился и решил, что я достойный ученик. Вот тут-то мои косточки и заскрипели. Даже с учётом того, что меня с детства сажали на шпагат и заставляли заниматься самой тяжёлой работой, мне пришлось нелегко. Дядька знал множество приёмов и грязных трюков и горел желанием показать мне их все. Аксел лёг на пол и отказался заниматься через сорок минут. Я продержался все два часа.

После такой тренировки поездка на лошади по глубокому снегу с тяжёлым копьём показалась отдыхом. На этот раз мы дошли до середины дороги, до сгоревшего села. Когда-то это было наше поселение, но все желающие захватить наш замок господа первым делом считали необходимым разграбить это село. В итоге папочка приказал подпалить дома и переселил всех в село у замка.

На обратном пути выяснилось, что папочка не зря поручил мне патрулировать дорогу. На совсем небольшом расстоянии от дома мы наткнулись на двух селян, которые выехали на заготовку дров. Лес около замка и села отец вырубать запретил, поэтому селяне вынуждены ездить за валежником и сухими сучьями довольно далеко в лес. Их сани были окружены волками, и выглядели наши селяне совсем неважно, несмотря на наличие двух топоров.

Волки посмотрели на наших бронированных лошадей, на длинные копья и решили не связываться, ушли в лес. Наши собаки облаивали их ещё долго после того, как звери скрылись в лесу, но из-под копыт лошадей.

Мы немного проводили дровосеков и двинулись отогреваться домой.

Два дня мы отогревались и тренировались. В качестве разминки два раза выезжали на охрану дровосеков. Волки не появлялись.

В следующий выход до города взяли трое саней с запасом провизии и шесть мужиков на лошадях. На этот раз мы всё-таки пробили дорогу до города. Иногда приходилось пускать в дело лопаты. Небольшой городок, в котором царствовал граф ага Мирадонел, отличался от нашего села только тем, что был обнесён стеной из жердей, а ещё в нём сходилось пять дорог. Мы заехали в замок, засвидетельствовать почтение правящему семейству. Графа не было, он ушёл с войсками, как и наш отец. Графиня приказала нам остаться на ночлег и не желала слушать возражений. Мы не были вассалами графа, но пришлось подчиниться старшим соседям. Мужики были счастливы, что не придётся тащиться несколько часов по ночному лесу.

Графиня отчаянно скучала и по этой причине была рада даже таким гостям, как мы. Она устроила маленький пир, для которого использовали в том числе и наши продукты. Речь за столом шла в основном о том, что волки совсем осмелели и появляются даже под стенами города. Было забавно слушать, как ко мне обращаются «молодой ага Долиган».

Поутру, едва мужики продрали с похмелья глаза, отправились домой. Графиня в знак особого уважения подала мне копьё сама. Старинные обычаи. Женщина главы замка должна