Божественная комедия - Данте Алигьери

       Своей иль чьей-то правдой искуплен?"

       Поняв значенье речи сокровенной:

52 "Я был здесь внове[38], — мне ответил он, —

       Когда, при мне, сюда сошёл Властитель,

       Хоруговью победы осенён.

55 Им изведён был первый прародитель[39];

       И Авель, чистый сын его, и Ной,

       И Моисей, уставщик и служитель;

58 И царь Давид, и Авраам седой;

       Израиль, и отец его[40], и дети;

       Рахиль, великой взятая ценой[41];

61 И много тех, кто ныне в горнем свете.

       Других спасённых не было до них,

       И первыми блаженны стали эти".

64 Он говорил, но шаг наш не затих,

       И мы всё время шли великой чащей,

       Я разумею — чащей душ людских.

67 И в области, невдале отстоящей

       От места сна[42], предстал моим глазам

       Огонь, под полушарьем тьмы горящий.

70 Хоть этот свет и не был близок к нам,

       Я видеть мог, что некий многочестный

       И высший сонм уединился там.

73 "Искусств и знаний образец всеместный,

       Скажи, кто эти, не в пример другим

       Почтенные среди толпы окрестной?"

76 И он ответил: "Именем своим

       Они гремят земле, и слава эта

       Угодна небу, благостному к ним".

79 "Почтите высочайшего поэта! —

        Раздался в это время чей-то зов. —

        Вот тень его подходит к месту света".

82 И я увидел после этих слов,

        Что четверо к нам держат шаг державный;

        Их облик был ни весел, ни суров.

85 "Взгляни, — промолвил мой учитель славный. —

       С мечом в руке, величьем осиян,

       Трём остальным предшествует, как главный,

88 Гомер, превысший из певцов всех стран;

       Второй — Гораций, бичевавший нравы;

       Овидий — третий, и за ним — Лукан[43].

91 Нас связывает титул величавый,

       Здесь прозвучавший, чуть я подошёл;

       Почтив его, они, конечно, правы".

94 Так я узрел славнейшую из школ,

       Чьи песнопенья вознеслись над светом

       И реют над другими, как орёл.

97 Мой вождь их встретил, и ко мне с приветом

       Семья певцов приблизилась сама;

       Учитель улыбнулся мне при этом.

100 И эта честь умножилась весьма,

        Когда я приобщён был к их собору

        И стал шестым средь столького ума.

103 Мы шли к лучам, предавшись разговору,

        Который лишний здесь и в этот миг,

        Насколько там он к месту был и в пору.

106 Высокий замок предо мной возник,

        Семь раз обвитый стройными стенами;

        Кругом бежал приветливый родник.

109 Мы, как землёй, прошли его волнами;

         Сквозь семь ворот тропа вовнутрь вела;

         Зелёный луг открылся перед нами.

112 Там были люди с важностью чела,

        С неторопливым и спокойным взглядом;

        Их речь звучна и медленна была.

115 Мы поднялись на холм, который рядом,

        В открытом месте, светел, величав,

        Господствовал над этим свежим садом.

118 На зеленеющей финифти трав

         Предстали взорам доблестные тени,

         И я ликую сердцем, их видав.

121 Я зрел Электру в сонме поколений,

        Меж коих были Гектор, и Эней,

        И хищноокий Цезарь, друг сражений.

124 Пентесилея и Камилла с ней

        Сидели возле, и с отцом — Лавина;

        Брут, первый консул, был в кругу теней;

127 Дочь Цезаря, супруга Коллатина,

        И Гракхов мать, и та, чей муж Катон;

        Поодаль я заметил Саладина.

130 Потом, взглянув на невысокий склон,

        Я увидал: учитель тех, кто знает,

        Семьёй мудролюбивой окружён.

133 К нему Сократ всех ближе восседает

        И с ним Платон; весь сонм всеведца чтит;

        Здесь тот, кто мир случайным полагает,

136 Философ знаменитый Демокрит;

         Здесь Диоген, Фалес с Анаксагором,

         Зенон, и Эмпедокл, и Гераклит;

139 Диоскорид, прославленный разбором

         Целебных качеств; Сенека, Орфей,

         Лин, Туллий; дальше представали взорам

142 Там — геометр Эвклид, там — Птолемей,

        Там — Гиппократ, Гален и Авиценна,

        Аверроис, толковник новых дней[44].

145 Я всех назвать не в силах поименно;

         Мне нужно быстро молвить обо всём,

         И часто речь моя несовершенна.

148 Синклит шести распался, мы вдвоём;

         Из тихой, сени в воздух потрясённый

         Уже иным мы движемся путём,

151 И я — во тьме, ничем не озарённой.

ПЕСНЬ ПЯТАЯ

1 Так я сошёл, покинув круг начальный,

      Вниз во второй; он менее, чем тот,

      Но больших мук в нём слышен стон печальный.

4 Здесь ждёт Минос[45], оскалив страшный рот;

      Допрос и суд свершает у порога

      И взмахами хвоста на муку шлёт.

7 Едва душа, отпавшая от бога,

      Пред ним предстанет с повестью своей,

      Он, согрешенья различая строго,

10 Обитель Ада назначает ей,

       Хвост обвивая столько раз вкруг тела,

       На сколько ей спуститься ступеней.

13 Всегда толпа у грозного предела;

       Подходят души чередой на суд:

       Промолвила, вняла и вглубь слетела.

16 "О ты, пришедший в бедственный приют, —

        Вскричал Минос, меня окинув взглядом

        И прерывая свой жестокий труд, —

19 Зачем ты здесь, и кто с тобою рядом?

       Не обольщайся, что легко войти!"

       И вождь в ответ: "Тому, кто сходит Адом,

22 Не преграждай суждённого пути.31

       Того хотят — там, где исполнить властны

       То, что хотят. И речи прекрати".

25 И вот я начал различать неясный

       И дальний стон; вот я пришёл туда,

       Где плач в меня ударил многогласный.

28 Я там, где свет немотствует всегда

       И словно воет глубина морская,

       Когда двух вихрей злобствует вражда.

31То адский ветер, отдыха не зная,

       Мчит сонмы душ среди окрестной мглы

       И мучит их, крутя и истязая.

34 Когда они стремятся вдоль скалы[46],

       Взлетают крики, жалобы и пени,

       На господа ужасные хулы.

37 И я узнал, что это круг мучений

       Для тех, кого земная плоть звала,

       Кто предал разум власти вожделений.

40И как скворцов уносят их крыла,

      В дни холода, густым и длинным строем,

      Так эта буря кружит духов зла

43Туда, сюда, вниз, вверх, огромным роем;

      Там нет надежды на смягченье мук

      Или на миг, овеянный покоем.

 46Как журавлиный клин летит на юг

       С унылой песнью в высоте надгорной,

       Так предо мной, стеная, нёсся круг

49Теней, гонимых вьюгой необорной,

      И я сказал: "Учитель, кто они,

      Которых так терзает воздух чёрный?"

52 Он отвечал: "Вот первая, взгляни:

       Её державе многие языки

       В минувшие покорствовали дни.

55Она вдалась в такой разврат великий,

      Что вольность всем была разрешена,

      Дабы народ не осуждал владыки.

58 То Нинова венчанная жена,

       Семирамида, древняя царица;

       Её земля Султану отдана.

61 Вот нежной страсти горестная жрица[47],

       Которой прах Сихея оскорблён;

       Вот Клеопатра, грешная блудница.

64 А там Елена, тягостных времён

       Виновница; Ахилл, гроза сражений,

       Который был любовью побеждён;

67 Парис, Тристан". Бесчисленные тени