Мир Маньяка - Владимир Уваров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если честно, то никому ничего непонятно, вот только вас зря потревожили – это факт. Надо проверять… А кого – на то полиция есть. Моё дело – чтобы в фильме, когда его сниму, этого скульптора красиво нашли. И это, конечно же – не вы!
– Вы правы: у вас дела творческие, а я с криминалом лезу. Как напиток? Почти не пьёте, не понравился?
– Да разве такую прелесть можно пить? Её можно только дегустировать, наблюдая, как янтарный свет переливается в стакане, а лёгкий аромат щекочет и ласкает обоняние… И только потом губы касаются жидкости, покрываясь тоненькой плёночкой пьянящего напитка, пьянящего не от алкоголя, а от великолепия букета, погружая в размышления: надо ли фантастической жидкости продолжать свой путь, стоит ли ей зна комиться с остальными частями тела?
– Просто браво! Вот что значит творческая личность! Как описал простое алкогольное возлияние! А как похвалил хозяина через его питьё! Учись, сынок! Не гость, а подарок! Господин Вуалов, всегда рад принимать вас в своём доме!
– Весьма приятно! – Ву церемонно наклонил голову, а про себя подумал: «Важно, чтобы количество моих входов в этот дом равнялось количеству выходов. Уж очень не хочется стать очередной скульптурой боди-абстракционизма. А то, что живая скульптура убежала отсюда – у него сомнений не было. Хотя откуда такая уверенность образовалась – он сказать не мог.
Глава 5. Кот ждёт звонка. Его дети. Его мысли
«Пиковая» калитка захлопнулась, разделив друзей, и Кот не видел ни единой возможности оказаться с той стороны этой злополучной калитки. Конечно, он не бросил друга – так было задумано, только Ву мог что-то разузнать в этой бело-чёрной крепости – но всё же на душе майора было неспокойно. Сейчас, всё что он мог – это ждать, не отключая телефон даже на свой знаменитый «детский час».
После насыщенного трудового дня мужчины расслаблялись по-разному: кто в баре, повышая свой градус жизни, кто в стрип-клубе, чувствуя себя хозяином жизни, кто дома принимал на грудь 100, а то и 200 грамм под горячий ужин жены…
Майор же, придя домой, наскоро принимал душ и, даже не заходя на кухню, шёл к детям. Преображаясь прямо с порога то в лошадку, то в страшного-престрашного Бармалея. Безусловно, эти образы менялись вместе со взрослением детей. И в конце концов остался один – «Папа – лучший друг». Мир вокруг этой комнаты переставал существовать для майора – только два любимых комочка счастья, которые с каждым годом увеличивались в размере и счастья, и роста.
И целый час этой возни, шума и гама…
Кот где-то прочитал, что ребёнку надо уделять хотя бы 15 минут в день, но не отвлекаясь ни на что, посвящая всего себя в это время только ему. Но отцом он был хорошим, поэтому решил увеличить это время до 30 минут, а поскольку детей было двое – то всё это превратилось в детско-родительский час. И естественно, что при этом выключался телефон, который не выключался ни при каких других обстоятельствах.
И в дежурке, и начальство – да и вообще все сослуживцы – об этом знали и привыкли к этому.
Поначалу, правда, начальник, как-то не дозвонившись до примерного папаши во время его родительского часа, устроил ему головомойку, приближающуюся к полному несоответствию по службе. На счастье Кота, по управлению ходила проверка, собственно, именно для неё-то и выслуживался начальник, устраивая разнос подчинённому.
– Ещё раз такое повторится – пиши рапорт, не нужны здесь пропадающие неведомо куда, преступления тебя ждать не будут! Телефон он, видите ли, выключает! Отдых у него!
Тут в кабинете засверкали генеральские звёзды проверяющего, но Кот – на тот момент юный старлей – не стушевался.
– Дети – главное богатство нашей страны, оберегать их – одна из первых обязанностей российского милиционера. Так сказать, основа его морального облика. А как же он сможет соответствовать этому высокому предназначению, если он своим собственным детям не уделяет внимания, кем тогда они вырастут без соответствующего воспитания?
Меж генеральских звёзд появилась улыбка:
– Полковник, отставить. Предоставить час полной изоляции от работы для воспитания детей старшему лейтенанту Котову. Но только – в вечернее время! Свободен!
Как только за Котовым закрылась дверь, генерал присел на стул.
– Как тему-то обыграл, паршивец! Скажи спасибо, что райкомов нет, а то тебя за разваливание семьи советского милиционера точно бы не пожалели. В общем, отстань от него по этому пункту, да и по другим тоже отыгрываться на нём не надо.
Давно уж нет этого полковника, да и Кот уже не старлей, и комочки счастья уже требуют отдельные комнаты – только родительский час остаётся ежедневным законом. Только сегодня, впервые за много лет, телефон не был выключен – он ждал звонка от друга. Ждал и волновался.
Тем не менее детско-родительский час прошёл как всегда замечательно. Они отчаянно резались в какую-то видеоигру, сидя по обеим сторонам своего любимого папули, который время от времени то гладил их, то дёргал слегка за ушко – как бы напоминая: я здесь, и я очень люблю вас.
Папа изо всех сил старался компенсировать отсутствие у детей мамы, которая растаяла, как дым, когда они были совсем крошечными: Ваньке – три, а Сашке вообще только годик отпраздновали. Куда она делась, тема в семье была запретная. Причём такое вето наложил на неё не глава семейства, а младшее поколение, которое считало: полноценная семья – это когда есть полноценный папа. Детям трудно смириться, что мама их бросила. Ведь хороших не бросают.
Соседка Марья Ивановна – или Маривановна, как называли её все, женщина рано вышедшая на пенсию – взяла шефство над семьёй, где папа не вылезал с работы, но даже не досыпая порой, уделял своим детям время так полноценно, что они не чувствовали себя обделёнными родительской любовью.
Нет, она не заменила им мать, скорее – бабушку, которая взяла на себя все домашние заботы.
В общем, несмотря на трагическое событие в виде ухода матери, они росли радостными и счастливыми. И когда в школе кто-то бросил им: «Брошенки!», – они только рассмеялись:
– Дурак ты! – и сказали это совершенно беззлобно, что же делать, мол, если человек говорит глупости.
Но сейчас брат с сестрой мирно посапывали в своих постелях, а майор Котов размышлял, коротая время. Уснуть сейчас он всё равно не смог бы.
«Интересно было бы знать: что твориться в голове маньяка, что работает там не так? Почему он делает такие вещи, которые обычному человеку и в голову не придут?», – мысли, которые текли сейчас в его голове, майор по привычке оформлял
