Стихи. Посмертное издание - Всеволод Князев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я сегодня хочу быть, как прежде…»
Я сегодня хочу быть, как прежде,Вновь с тобой — лучезарной моей…Я в цветах, я в цветистой надежде…Год прошел, — ты прекрасней, нежней…
Я сегодня хочу, как когда-то,Белой тройкой нестись в белый снег,В белой тройке до зорь от закатаЦеловать запушенный твой мех!..
Гр. Т-ОЙ. «Вы прекрасней всех женщин, которых я видел в старинных рамах…»
Вы прекрасней всех женщин, которых я видел в старинных рамах,Прекрасней женщин Брюллова, которых с Вами кто-то осмелился равнять…Можно говорить о Вас отдельно и отдельно о других дамах…Ваша красота необъяснима, и ее никто не смеет объяснять!..Ее нельзя ни петь, ни играть на цитрах, потому что она необъяснима…Поставить Ваш портрет в храме, и пусть перед ним горит свеча, —Безмолвная, как безмолвна будет теперь наша пантомима —Арлекин, Коломбина… и я — Пьеро, плачущий у Вашего плеча!..
«Когда застынет в мраке Рига…»
Когда застынет в мраке Рига,К тебе я звездной прихожу…
Ты мне играешь танцы Грига,Я прелесть рук твоих слежу…
Когда ж потом огней узорыПомеркнут в уличном стекле, –
Я ухожу… И только шпорыМою печаль звенят во мгле…
Рига, январь 1912«Припаду с поцелуями к вестнице…»
Припаду с поцелуями к вестницеМоей тихой радости вешней,—Я приду и застыну на лестницеУ далекой, звёздной, нездешней…
Я застыну, склонясь над перилами,Где касалась её перчатка…Над словами милыми, милымиБыть из белого мрамора — сладко…
«Мерцанье ламп по темным гобеленам…»
Мерцанье ламп по темным гобеленам,В лиловых кружевах узорная постель,И ты, прекрасная, вверявшая грусть стенам,Забывшая года и тление недель…Мы здесь вдвоем с тобой, печальная подруга…Погаснет этот свет – мы будем все вдвоем…Не можем мы уйти, и не уйдем из круга,В котором мы теперь и плачем и поем…Меня зовут – и ждут, и вьются кони,Тебя – манят в веселый хоровод…Пускай зовут!.. Нам не страшны погони…Целую твой похолодевший рот…
«Моим грехам прощения не будет…»
Моим грехам прощения не будет,Нет меры и конца грехам моим…И пусть душа все прошлое забудет, –С мечом, с мечом прекрасный серафим!..
Звонят к церквам… Иду, иду склониться,Вновь стать другим среди других огней…Пусть меч в руке!.. Быть может, и проститсяГовение о красоте твоей?..
Февр. 1912 г.В ПОДВАЛЕ
Певучесть скрипок… Шум стаканов…Невнятный говор… Блеск огней…И белый строй столов, дивановСреди лучей, среди теней…
И ты, прекрасная, ты рядом,Мгновенной верная любви,Мгновенным сладостным обрядам!..Но грезы сердца далеки!..
Твоей красою озаренным,Далекий друг, святыня дум, —Тобой я остаюсь плененнымПод эти скрипки, этот шум!..
Матери (По получении стихов Фета)
Благодарю за присланные книги…Милее роз и музыки они…При них пройдут докучливые дни —О, как влюбленности, как краткой встречи миги,
Но мне Гафиз и прелести сонетаНе заменят все ж дальности твоей…Жду, жду конца нас разделивших днейИ в упоении стихов небесных Фета…
Февраль 1912, РигаГАЗЭЛА. «Ветер весенний, развеять тебе ли желания жар?..»
Ветер весенний, развеять тебе лижелания жар?Сам ты певучий, подобный свирели, –желания жар.Алая роза, мгновенная встреча,без слов поцелуй.После – томление, дни и недели,желания жар.Милые руки в перчатках холодныхкоснулись моих.Слышу, ах, слышу и в скованном тележелания жар.О, как люблю я твои только губы,нежный мой друг,Ветер (что ветер?) с тобой и мятели –желания жар.
«Плененный прелестью певучей…»
Плененный прелестью певучейПоследней сладостной стрелы,Я говорю тебе: «О, мучай, —Мне и мучения светлы…»Я говорю тебе: «В разлукеТы будешь также близок мне.Тобой целованные рукиСожгу, захочешь, на огне…Захочешь, и уйду в пустыни,И буду петь и петь хвалы,И будет солнцем мне, святынейУкол божественной стрелы.
ГАЗЭЛА. «Стремишь, о солнце, ты свой бег к одной черте!..»
Стремишь, о солнце, ты свой бег к одной черте!Часы и дни, за веком век – к одной черте…Воспеть тебя иду с венком из белых роз,Любовью полн, – весной и в снег, – к одной черте…Пленен чуть видною чертой у милых глаз.Несу все песни роз и нег – к одной черте!..
«Вот наступил вечер… Я стою один на балконе…»
О.А.С.
Вот наступил вечер… Я стою один на балконе…Думаю всё только о Вас, о Вас…Ах, ужели это правда, что я целовал Ваши ладони,Что я на Вас смотрел долгий час?..
Записка?.. Нет… Нет, это не Вы писали!Правда, — ведь Вы далёкая, белая звезда?Вот я к Вам завтра приеду, — приеду и спрошу:«Вы ждали?»И что ж это будет, что будет, если я услышу: «да»!..
Июль 1912 года«Вы — милая, нежная Коломбина…»
Вы — милая, нежная Коломбина,Вся розовая в голубом.Портрет возле старого клавесинаБелой девушки с желтым цветком!
Нежно поцеловали, закрыв дверцу(А на шляпе желтое перо)…И разве не больно, не больно сердцуЗнать, что я только Пьеро, Пьеро?..
ГАЗЭЛА. «Стрелу пускаю в солнца круг… Пронзи его!..»
Стрелу пускаю в солнца круг… Пронзи его!За то, что светит миру мук, – пронзи его!..
Пусть все вокруг ослеплены, – я не хочу!Пусть знает, как мой лук упруг… Пронзи его!
Но сердце, – ах, опять, как встарь, – вновь влюблено…О, мой последний милый друг, – пронзи его!..
ПОДПИСЬ К ПОРТРЕТУ (Матери)
Если бы у меня были капиталы,Или хотя бы сейчас сорок копеек,Я бы тебе купил подарок малый —Чашку или желтых канареек.
Но у меня нету ничего на свете,Стихов моих никому не надо…Хочешь, я тебя нарисую, и на портретеНапишу: вот моя отрада?..
21 июля 1912 г.ГАЗЭЛА. «Правда, забавно: есть макароны…»
Правда, забавно – есть макароны и быть влюбленным, как Данте?Видеть жакеты и Пальмерстоны, и быть влюбленным, как Данте?Громко смеяться, казаться довольным, носить звенящие шпоры,Красные галифе и погоны – и быть влюбленным, как Данте?Слушать, как спорят о разных квартирах, как будто мне безразлично,Слушать про печи, про балконы, – и быть влюбленным, как Данте?Вовсе не странно, слыша Ваш голос, смотря на глаза и руки,Скрыть от других все слезы и стоны, – и быть влюбленным, как Данте!
«Я сегодня катался, веселый, по набережной Невы!..»
Я сегодня катался, веселый, по набережной Невы!А сердце, – ах, оно разрывалось от муки!..Знать, что рядом не Вы, не Вы,Знать, что другие целуют Ваши руки!
Потом… Я не помню… Играли «Лакмэ»,Кто-то смеялся, что я близок к смерти…«A mon poete et bien-aime» –В сотый раз перечитываю на милом конверте…
«Твои ручки и глазки в тревоге…»
