Эмбер - Бетти Шарп

Через три месяца после смерти отца все долги были погашены, а дом стал пользоваться популярностью среди торговцев и знати. Поначалу у нас случались небольшие проблемы с мужчинами, которые думали, что могут обращаться с моими сестрами грубо, раз в доме нет управляющего. Но они скоро узнали, что ведьмы в своей мести изобретательны и упорны.

Каждый раз в конце недели мы устраивали банкет лишь для нас четверых. Пили, смеялись и шутили, что завоюем весь мир, объединив свои таланты. Или, по крайней мере, весь город.

Майнетт подняла бокал.

— За нас, сестры. За трех лучших куртизанок и самую могущественную ведьму Города Монархов!

— Мы разбогатеем прежде, чем закончится год, — пропела Дульси. — Великий герцог сегодня сделал мне одно предложение.

— Это еще что. — Сильви бросила на стол посреди грязных блюд и пустых винных бутылок конверт из беленого пергамента. Фантом моего мизинца запульсировал, словно вновь загорелся.

Отпечатанный на иссиня-черной печати профиль притягивал мой взгляд, хоть я и пыталась отвести глаза. Я опустила веки и постаралась говорить спокойно:

— Что это такое?

Сильви слишком радовалась, чтобы заметить мое смятение.

— Это письмо от принца.

— Принца?

Я почувствовала одновременно слабость, испуг и волнение. Профиль на восковой печати принадлежал ему.

— Сильви, — пожурила Майнетт, — где твои мозги? Ты же знаешь, что Эмбер на дух не переносит принца. А теперь сломай печать, пока бедная девочка не упала в обморок.

Я рассказала им о том, как впервые увидела принца, и мы вдоволь посмеялись над тем, как я тогда дала жару.

— Девственницы иногда делают такие глупости, — задумчиво произнесла Майнетт. — Мне стоит поблагодарить лестничные перила, что у них в свое время оказалось больше рассудительности, чем у тебя.

Теперь я уже могла над этим шутить, потому что больше не была девственницей. С тех пор как я увидела принца, я сменила трех любовников. Они были из тех мужчин, что мне всегда нравились: высокие, с крепкими от работы мускулами и мягкими добрыми лицами. Все сорвиголовы, любители рисковать и безрассудные храбрецы. Потому, наверное, и осмелились провести ночь с ведьмой.

Они были весьма умелыми, мои любовники. Заботливыми и внимательными к деталям. Наслаждались и моим телом, и ощущением власти доставлять удовольствие женщине, которую боялись другие мужчины. Я обожала их, каждого по-своему, но как ни печально, не хотела ни одного другого мужчину так, как тогда принца. Как хотела его до сих пор.

Я ненавидела его за это. Ненавидела его и дурацкие чары, которые мгновенно победили меня и лишили возможности влюбиться по-настоящему. Если бы мне хватило сил встретиться с ним во второй раз, я приказала бы огню сжечь его дотла, и к черту последствия. Но ведь сумей я устоять перед ним, то и не ненавидела бы его так сильно.

— О чем говорится в письме?

Сильвия выдернула из конверта плотный лист кремовой бумаги и протянула мне через стол.

— Это ты нам расскажи, о чем там. Мы не умеем читать даже на родном языке, что и говорить о твоем.

Не считайте моих сестер невеждами за то, чему они никогда не учились. В Золотой Земле грамотность волновала лишь духовенство и знать. Проститутка, обнаружившая умение читать, могла с таким же успехом признаться в колдовстве. Соседи сожгут ее вместе с книгами и будут уверять, что спасали ее душу.

Я не хотела прикасаться к письму принца, но моя рука потянулась за ним прежде, чем я успела попросить Сильви подержать его для меня. По рукам пробежала дрожь. Поднеся бумагу поближе к лицу, чтобы разобрать изящный, витиеватый почерк, я вдохнула запах кожи и соломы — запах принца. Я представила, как он возвращается с долгой верховой прогулки и подписывает письмо, которое составил для него секретарь.

— Что там написано? — спросила Дульси, сверкнув глазами.

Смущенная тем, как быстро замечталась, я поспешно проглядела письмо.

— Он… он хочет приехать. Хочет снять весь дом для себя и своих дружков на три дня через неделю.

Сильви улыбнулась в своей безмятежной манере, Дульси восхищенно взвизгнула. И лишь Майнетт сохраняла спокойствие.

— Мы не можем отказать принцу, — задумчиво протянула она. — Это плохо для дела. Если аристократы узнают, что мы отказали Адриану Джусту, то отвергнут нас, а за ними последуют торговцы.

Услышав его имя, я затрепетала от волнения. Мне самой захотелось произнести его, почувствовать на своем языке и губах.

— Не называйте его по имени! — прошипела я. — Чертовы чары становятся сильнее с каждым годом.

Дульси искоса посмотрела на меня. Для нее, как и для всех остальных, сила заклятия ни капли не изменилась. Я была единственной, кто трепетал от одного лишь имени принца, кого завораживало изображение его лица, кто просыпался среди ночи, желая его. Возможно, чары принца так сильно действовали на мои желания из-за моей магии. Возможно, я так мучилась в наказание за непокорность.

— Мы не можем подпустить его к Эмбер, — сказала Майнетт.

— Но кто защитит нас и позаботится о книгах, если она уедет?

— Я могу спать в летней кухне, — предложила я. — Буду держаться подальше от гостей.

— Что если спутники принца станут распускать руки? — спросила Дульси.

— Держите огонь зажженным. Если кто-то из придворных начнет хамить, прошепчите его имя свече или очагу, и пламя с ним разберется.

— Ты и такое можешь? — Сильви нагнулась над столом и взглянула на меня по-новому. — Я не думала, что ты настолько сильна.

Я пожала плечами:

— Сила с возрастом растет.

— Как и чары принца, — заметила Майнетт.

Я закрыла глаза. Мне не хотелось думать, что у нас с ним есть что-то общее. Я вообще не хотела думать о нем.

О предстоящем визите принца со свитой в наш дом ходили совершенно нелепые слухи. Поговаривали, что моя мачеха и сводные сестры украли мою магию, чтобы очаровать и поработить принца, что Майнетт и ее «дочери» запретили мне заходить в собственный дом, и что моя приемная семья заставляла меня втирать в волосы золу, чтобы никто из знати не разглядел их цвет и не влюбился в меня.

Понятия не имею, откуда взялся подобный вздор. Я никогда не была красавицей или даже хорошенькой, но, видимо, так долго сторонилась людей, что соседи просто забыли. На самом деле я пачкала волосы пеплом по собственной воле, после первого визита принца.

Он тогда взял в постель Дульси. Хотя луна и не была полной, он закрывал ставни, укрываясь от лунного света, и всю ночь жег свечи. Мало кто ждет подвоха от пламени свечи или огня очага, но каждая искра, что вспыхивала в Городе Монархов, подчинялась моим желаниям. А иначе откуда, по-вашему, я всегда знаю, что говорят обо мне соседи?