Наводнение - Сергей Высоцкий

Корнилов обомлел. Словно не веря своим глазам, он обернулся к Белянчикову с немым вопросом. У Юрия Евгеньевича вид был тоже озадаченный.

- Фото кассира у тебя? - спросил Корнилов.

- У меня. - Белянчиков бегом кинулся из кабинета.

Через несколько минут перед подполковником лежала фотография кассира института Нестеровой, тяжело раненной и ограбленной два дня назад. Никаких сомнений быть не могло - именно она стояла рядом с продавщицей книг на Невском проспекте.

"Кассиршу института в Тучковом переулке ранил и ограбил неизвестный мужчина... - думал Корнилов. - Этот неизвестный - на снимке перед столом с книгами. Он кого-то ждет. Кого-то ждет... Продавщица..."

- Что продавщица, Семен? Никого на снимке не опознала?

- Никого.

- Не волновалась? Не задержала взгляд на этом парне?

- Я ничего не заметил. Вела себя очень спокойно. Только все время удивлялась, что попала в альбом. Говорит, даже не видела, как фотографировали.

Корнилов вспомнил смех и кокетливый голосок в телефонной трубке. "Продавщица мило беседует с кассиршей. Они подруги или хорошие знакомые это Видно на фото. А преступник стоит рядом, лицо у него отрешенное, задумчивое. "Василиса Прекрасная" его не интересует. Ему нужна не Василиса... Как зовут кассиршу? Люба. Любовь Андреева. Так кого ждет преступник? Любовь Андреевну?"

- Игорь Васильевич, - Бугаев снова возвращает Корнилова к действительности, - девчонка-то у нас здесь. Я попросил ее заехать к нам. На тот случай, если новые снимки появятся... Давайте пригласим!

Корнилов недовольно покосился на Бугаева. И Белянчиков нахмурился, понимает, что Семен поступил рискованно.

- Семен, ты всегда торопишься. А если интересующий нас парень знакомый продавщицы из Дома книги? И она специально привела его посмотреть на подругу, на кассира. Если она наводчица?

Бугаев смущенно кивнул.

- Приглашай свою Прошину. Извинимся и отпустим. А ты организуй проверку, выясни связи, знакомства. Осторожно и быстро. Особенно важно ее знакомство с кассиром. Не мне тебя учить.

Бугаев вышел.

- Кончили заседать, - сказал Корнилов. - Ножками, ножками потопаем. Где наша не пропадала!

Все поднялись из-за стола.

Через несколько минут вернулся Бугаев вместе с высокой черноволосой девушкой.

Что-то такое за последние часы с девушкой произошло. Корнилов это почувствовал. Он хоть и не видел ее раньше, но хорошо помнил ее веселый кокетливый голос, который слышался в трубке, когда капитан звонил из квартиры Прошиной. Эту перемену, видать, и Бугаев заметил. Смотрел он на девушку с недоумением.

Лицо у Прошиной было белее мела, застывшее, словно маска. Большие черные глаза смотрели испуганно. Да и двигалась девушка как-то странно, будто на ощупь, будто не видела перед собой ничего.

- Садитесь, пожалуйста, - сказал Корнилов, показывая на кресло.

Прошина села.

Бугаев внимательно посмотрел на подполковника и недоуменно повел плечами.

- Валентина Васильевна, я прошу прощения, что мы оторвали вас от дела... Собственно, обо всем, что нас интересовало, товарищ Бугаев спросил вас еще раньше... Можно было бы и не ехать в управление. Но мы думали показать вам еще несколько фотографий...

Прошина смотрела на Корнилова не мигая. Лицо у нее по-прежнему было застывшее, она только осторожно покусывала краешек нижней губы. Корнилову показалось, что девушка или не слышит его, или не понимает. "Уж не наркоманка ли? - подумал подполковник. - Какой странный вид".

"Ну вот милая, сейчас ты нам все расскажешь, - подумал Корнилов. Умница, умеешь мыслить логично. Пока мы тут разговоры говорили, ты обо всем догадалась, поняла, что пахнет жареным..."

У Корнилова сразу мелькнула мысль, что такая разительная перемена произошла в девушке неспроста, а когда она разрыдалась, он уже почти не сомневался, что Прошина знает об ограблении и сама обо всем расскажет. Игорь Васильевич давно приучил себя доверяться первому ощущению, доверяться, несмотря на то что ему самому оно потом могло показаться нелепым, несуразным, и он, пытаясь оспорить его, внушал себе: "Мне, только мне и могло это взбрести в голову, никто так думать и чувствовать не может, и никто меня не поймет". Корнилов преодолевал это свое внутреннее сопротивление и часто оказывался прав.

- Вы мне фотографию поглядеть давали... - совладав наконец с собой, сказала Прошина. - Я... Раз уж за мной пришли, значит... - Она вяло и безнадежно махнула рукой, даже не махнула, а словно что-то отодвинула от себя. - Парень этот на снимке - мой знакомый. - Последнюю фразу она произнесла с вызовом и в упор посмотрела на Корнилова.

"Умница, умница, продолжай, - мысленно ободрил он Прошину. - Глаза у тебя умные. Это я сразу заметил".

- Его зовут Олег. Олег Дмитриевич Самарцев. Мы с ним завтра хотели в Одессу уехать... В одиннадцатом вагоне... - Она снова заплакала, но быстро затихла.

Корнилов не торопил ее, не задавал пока никаких вопросов.

- Он не хотел убивать ее, не хотел! Я и про нож-то ничего не знала! Вы мне не верите, а я не знала! Не знала! Он хотел только чемоданчик вырвать и убежать...

"Значит, они не знают, что кассир осталась жива", - подумал Корнилов и спросил:

- Где он сейчас?

- Не знаю. Правда, не знаю. От меня прячется. Позавчера по телефону звонил. Сказал, чтоб я отпуск брала. А завтра на вокзале ждала. У одиннадцатого вагона. Чтобы в Одессу ехать.

- А где он живет? Его постоянный адрес-то вы знаете?

- Улица Димитрова, дом сто девятнадцать. У него однокомнатная квартира. Кооперативка.

- Номер?

- Тридцать три. Он один живет. Мать в Краснодаре...

Бугаев внимательно посмотрел на Корнилова и отодвинулся от стола, словно собирался подняться. Но подполковник чуть приподнял ладонь, призывая его подождать.

- Адрес матери знаете?

- Нет.

- Она в самом Краснодаре живет?

- Олег мне не говорил.

- Почему вы думаете, что Самарцев не живет сейчас дома?

- Мы так договорились. Что он подыщет комнату в пригороде. И недели две там поживет. Олег должен был давно сказать мне адрес и не сказал... Говорит: "Пока перебьешься".

- Самарцев не работает?

- Работал на асфальтобетонном заводе. Десять дней как уволился. Дружки его уже проводили.

- Куда проводили?

- В Одессу...

- Ничего не понимаю. Вы же только завтра...

- Приятели проводили, а он на станции Дно сошел и вернулся. Только уже не домой.

- Вы его приятелей знаете?

- Он не знакомил. Говорил: "Я ревнивый". - Прошина опустила голову.

- Кто помогал Самарцеву в ограблении кассира? Может быть, он называл имена, фамилии? Звонил при вас кому-то?

- Олег такой скрытный... Он говорил как-то, что с друзьями быстрее влипнешь.

- Где он собирался остановиться в Одессе?

- Не знаю. Говорил, что квартиру у моря снимем. У пляжа.

- Вы давно знакомы?

- Два года. - Прошина снова заплакала. Заплакала горько, обреченно.

Корнилов кивнул капитану. Тот ответил понимающим кивком и вышел из кабинета, осторожно притворив за собой дверь.

"Сейчас он свяжется со следователем, и они пошлют группу на квартиру Самарцева, чтобы осторожно, без шума проверить, не дома ли хозяин, - думал подполковник, глядя на плачущую девушку. - Самарцева, конечно, там нет. И двое останутся в засаде. Бугаева учить не надо. Он сам любого научит. Не забудет связаться с Одессой, пошлет по фототелеграфу карточку Самарцева. Он, голубчик, может быть, уже гуляет по одесским пляжам. А девчонка чем-то располагает к себе, что-то в ней есть хорошее, что-то есть... Фу, черт! Что в ней может быть хорошего? Соучастница опасного преступника. Пусть выплачется. Все-таки она неглупая девица... Сообразила. Что ее заставило впутаться в это дело? Бугаев, наверное, догадается послать человека на асфальтобетонный завод? Что еще надо сделать? Проверить, нет ли Самарцева в картотеке. Уехал он один или не соврал девчонке? И завтра собирается вместе отправиться? Вроде успокоилась... Ну, где наша не пропадала! Продолжим".

- Валентина Васильевна, деньги где Самарцев прячет? Не сказал вам?

- Где-то во дворе. Я точно не знаю.

- В каком дворе?

- Там, в переулке... Ну... где... отобрал. - Ей с трудом далась эта фраза.

- В Тучковом переулке? У кого?

- Ни у кого. Просто где-то спрятал. Он сказал, что заранее присмотрел там место.

- Минуточку, Валентина Васильевна, вспомните тот разговор поточнее. Поточнее...

Прошина пожала плечами.

- Не торопитесь. Подумайте... Когда вы с Самарцевым говорили о том, где он спрячет деньги?

- Накануне. Он приехал из-за города и позвонил мне.

- И вы встретились... Где?

- На Невском. У "Кинохроники"...

"Если он действительно приехал из-за города, то скорее всего на Московский вокзал, - отметил Корнилов. - До "Кинохроники" рукой подать".

- И вы стали говорить о деньгах?

- Нет! Я ведь уже раньше знала обо всем... А тут мы просто говорили... о будущем, о том, что поженимся. Я Олега отговаривала, правда, отговаривала брать деньги.