Лукреция Борджиа. Эпоха и жизнь блестящей обольстительницы - Мария Беллончи

Можно с уверенностью сказать, что Лукреция не знала ни одного из этих претендентов, хотя и понимала (не было причины скрывать это от нее), что обручена. Не могу сказать, принадлежало ли тому, кто повлиял на ее девичьи грезы, имя Хуан или Гаспаре. Возможно, у него не было имени, ведь для одиннадцатилетних девочек, несмотря на раннее развитие, сны не имели особой связи с действительностью. Мысли Лукреции, по всей видимости, сосредоточились пока на двух женщинах, с которыми она жила, поскольку и Адриана Мила, и Джулия Фарнезе были выдающимися женщинами, игравшими важную роль в любовной жизни Александра VI.

Адриана Мила была дочерью Педро Мила, прибывшего в Италию во времена Каликста III вместе с другими каталонцами, заполонившими Апостольский дворец. Вероятно, она родилась в Риме, о чем говорит ее типичное для этого города имя, и обосновалась здесь, став женой Людовико Орсини, владельца небольшого поместья Бассанелло рядом с Витербо. С 1489 года, став вдовой, она жила с маленьким сыном, названным в честь главы семьи Орсо. У него было косоглазие, и в ватиканском обряднике он записан как «Монокулус Орсинус»; судьбе было угодно, чтобы он навечно остался в истории как рогоносец. Свадьба молодого Орсо состоялась 21 мая1489 года, когда нотариус Борджиа, Камилло Бенеймбене, в присутствии кардинала Дж. Б. Зено, вице-канцлера Родриго Борджиа, прелатов, знати, свидетелей и родственников рода Орсини, Фарнезе и Борджиа, соединил его священными узами брака с «восхитительной и простодушной девушкой» Джулией Фарнезе.

Джулия происходила из древнего рода провинциальной аристократии, которому принадлежали земельные угодья, расположенные вокруг озера Больсена в Каподимонте. В замке Каподимонте величие прославленного имени сочеталось с патриархальной простотой. К настоящему моменту род Фарнезе достиг полного совершенства, соединив в себе все таланты, отпущенные природой: красоту, ум, изящество, сообразительность, удачливость и приличное состояние; требовался только удобный случай, чтобы семейство Фарнезе приобрело величие и прославило собственное имя. К 1489 году в живых остались четверо детей покойного Пьеро Луиджи Фарнезе. Во главе семьи стоял Анджело, подобно всем тиранам посвятившей себя военному искусству. Алессандро, являвшийся протонотарием, выбрал этот путь с тем, чтобы добиться папской тиары (впоследствии он стал папой Павлом III). Джироламо женился на Расси Флоренсе. Но путеводной звездой этой семьи была молодая, очаровательная Джулия, которая, едва появившись в Риме, снискала прозвище LaBella. Ее красота помогла стремительному взлету семейства Фарнезе, поскольку, едва увидев девушку, кардинал Родриго Борджиа страстно влюбился в нее. Затрудняюсь сказать, существовали ли уже доказательства любовных отношений между пятнадцатилетней Джулией и Борджиа, когда праздновалась свадьба Джулии с Орсо в вице-канцлерском по-восточному роскошном дворце. Возможно, Родриго был представлен во время свадебной церемонии своей племянницей, матерью Орсо. В письме, датированном 1494 годом, Алессандро недвусмысленно намекает на супружескую близость Джулии и Орсо, из чего можно сделать вывод, что с помощью свадьбы они просто легализовали свои отношения и свадьба отнюдь не служила предлогом, который кардинал использовал лишь для того, чтобы заполучить Джулию. Наиболее вероятно, что страстные чувства пробудились у Борджиа уже после свадьбы, когда он встретил Джулию в доме Адрианы, где был частым посетителем, поскольку любил племянницу и доверял ее мнению. Остается неясным, в какой именно момент Адриана поняла, что Борджиа избрал жену ее сына в качестве предмета сладострастия, и трудно сказать, как и почему Адриана решила стать сообщницей Родриго, и уж совсем непонятно, как об этом она сообщила невестке. Должно быть, Адриане нелегко было принять такое решение, поскольку именно она в первую очередь должна была ужаснуться случившемуся.

Как случилось, что возмутительный тайный сговор между свекровью и невесткой привел не просто к хорошим, а очень доверительным отношениям? Две женщины жили в полной гармонии между собой. Гости находили у них полное единодушие по всем вопросам, касалось ли это друзей, отношений с папой или приема послов. От Джулии требовалось только любить; Адриана с помощью разных ухищрений должна была охранять от посторонних глаз эту любовную связь. Будучи практичной особой, она приготовилась к тому, чтобы пожертвовать сыном, если папа обеспечит ему материальное благополучие. По этой причине она постоянно расхваливала Орсо в Ватикане. Возможно, Адриана считала само собой разумеющимся, что однажды страстному увлечению Родриго наступит конец и тогда будет доказана разумность ее позиции.

Таким образом, в ноябре 1493 года Джулия стала полуофициальной фавориткой Борджиа. Тем не менее, желая снискать расположение папы или добиться каких-либо привилегий, послы и правители гораздо чаще обращались за помощью к Адриане и малышке Лукреции. Три эти женщины жили во вновь отстроенном дворце Санта-Мария-ин-Портико, переданном им кардиналом. Дворец располагался слева от входа в папскую резиденцию в Ватикане и имел отдельный вход в собор Святого Петра, ведущий из личной часовни дворца в Сикстинскую капеллу. Это было великолепное сооружение с крытой галереей, идущей по всему первому этажу, со сводчатыми решетчатыми окнами и множеством просторных, красивых комнат. Его населяли любимые Александром VI женщины вместе со всеми их горничными, служанками и придворными дамами. Так он мог найти женщин, которые либо взывали к его отцовским чувствам, либо пробуждали чувственные желания, либо добивались особых дружеских отношений, которые в его случае подразумевали соучастие в любовной интриге. Он сотрясался от смеха при одной мысли об этом.

Множество Борджиа наводнили Ватикан. Сначала прибыли те, кто уже находился в Риме или Италии. Следом двинулись Борджиа, жившие в Испании; мужчины, женщины, дети и целые семейства устремились в погоню за богатством. Эти ничтожные людишки строили родственные взаимоотношения, вращаясь вокруг главы своего клана.

Александр VI незамедлительно приступил к действиям. Сразу же после избрания папой он передал своему сыну Чезаре архиепископство Валенсии и в проведенной тайно 31 августа консистории возвел своего племянника Джованни Борджиа, в ту пору архиепископа Монреальского, в кардиналы. «Он действовал настолько умело, – отмечает Джанандреа Боккаччо, – что все кардиналы оказали ему активную поддержку». Конклав пока еще без особого подозрения относился к вновь избранному папе, во всяком случае, поскольку Борджиа, не скупясь, одарил кардиналов конклава, родственники папы могли рассчитывать на получение определенных привилегий. Новоявленный Борджиа расположился в Апостольском дворце. Один из независимых обозревателей описывал Борджиа как «выдающую и весьма авторитетную личность», другими словами, следовало оказывать папе всевозможную помощь и поддержку. Спустя два месяца еще один Борджиа переехал в Ватикан – кузен папы, Родриго, сменивший Доменико Дориа в должности капитана дворцовой охраны. Эти Борджиа предназначались для ограничения власти Асканио Сфорца (именно по этой причине Джулиано делла Ровере, мгновенно оценив обстановку, оказал такую горячую поддержку Джованни Борджиа). Что же касается кардинала Сфорца, то у него не заняло много времени, чтобы понять – ему потребуются все его способности, чтобы удержаться на плаву. Уже ощущалось, что Александр VIстанет «понтификом, который будет делать то, что захочет, не обращая ни на кого внимания». Проживая рядом с папой в Ватикане, Асканио пристально наблюдал за ним, ощущая витающие в воздухе тревогу и опасность; не успокаивали и распространявшиеся повсеместно слухи. «Из-за свадьбы племянницы трудно установить отношения с папой», привычка обращаться за помощью к Лукреции в первые месяцы пребывания Родриго у власти не представлялась чем-то особенным, «и все уповают на чудо: даже у короля [Неаполя] появляются шансы на выигрыш». А вот кардинал Асканио чинил всяческие препятствия на пути короля. Он достаточно знал о любви папы к маленькой дочери, чтобы предпринять разумные действия в попытке привлечь ее на сторону Сфорца.