Кровавое шоу - Илья Деревянко

Слова «единственный шанс» и «спасение» оказались ключевыми для помутившегося сознания Игоря. Он по-пластунски выполз из-под дивана, с грехом пополам поднялся на ватные ноги и встретился с огненным взглядом голой, стройной, рыжеволосой девицы, непонятно как проникшей в надежно забаррикадированную изнутри комнату.

– Освежи в памяти сценарий! – чарующе улыбаясь, посоветовала она и ласково пропела: – Ты мне нравишься! Не бойся, я не причиню тебе зла!.. Ну, вспомнил?!

– Ага! Ага! Ага! – торопливо закивал Пузырев.

В заячьей душонке «главного героя» затеплилась искра надежды. От облегчения он с треском испортил воздух, однако «рыжая» не обратила на сей досадный инцидент ни малейшего внимания.

– Между прочим, я и есть настоящая Лилит! – непринужденно представилась гостья. – Не дешевая зассыха Литвинова, а подлинная! Божественная! Несравненная!! Уразумел?!

– Конечно, конечно! – скороговоркой залопотал Игорь. – Всегда готов, э-э-э, услужить!

– Молодец! – благосклонно кивнула инфернальная красотка. – Ценю послушных мальчиков! Раздевайся! Будем действовать по сценарию!

Пузырев поспешно стянул пропитанную вонючим потом одежду. В следующий момент и его самого, и рыжеволосую окатил поток выплеснувшейся из потолка крови.

– Медленно сближаемся! – не терпящим возражений тоном распорядилась Лилит. – Ты немного скован, растерян, зато я, божественная, полностью раскрепощена, сексапильна… А теперь сплетаемся в жарких объятиях!!! — Липкие окровавленные руки обхватили Игоря поперек туловища и с чудовищной силой сдавили. Словно сухие ветки, затрещали ломающиеся кости. Из горла актера вырвался короткий задушенный стон; потекла кровь… Рыжая злорадно рассмеялась. – Ну как, мальчик, нравятся тебе «нежные объятия Лилит»?! – провизжала она в лицо умирающему. – Чо молчишь, сопляк?! В зобу дыханье сперло?! Ладно, в аду объяснимся!!!

«Подлинная, несравненная» подняла Пузырева на вытянутых руках и с размаху шарахнула об пол. От страшного удара череп актера раскололся, обнажив серое мозговое вещество.

– А извилин-то не густо! – с издевкой заметила Лилит, перевоплотилась в черного козла и свободно просочилась сквозь каменную стену…

В отличие от остальных членов съемочной группы Равиль Гафаров из банкетного зала не ушел. «Нет смысла. Если захотят – везде найдут!» – справедливо рассудил технический директор. Сидя в одиночестве за длинным столом, Равиль, дабы успокоиться и расслабиться, курил анашу. Вино он, будучи правоверным мусульманином, принципиально не пил. Коран запрещает!!! Гафаров приканчивал третий по счету косяк, но, вопреки обыкновению, наркотик на него практически не действовал. Не отступал терзающий сердце страх, не унималась дрожь в конечностях, а уж о «расслаблении» даже говорить не приходилось.

«Во влипли, так влипли! – затягиваясь ядовитым дымом, затравленно думал технический директор. – В дело вмешались потусторонние силы! Гибель Телушкина еще можно попробовать объяснить с материалистических позиций (правда, с бо-о-ольшущей натяжкой!), но оторванная голова Рудина… – покосившись на упомянутую голову, по-прежнему лежащую на полу в луже крови, татарин содрогнулся всем телом. – Да-а-а! Это точно ни в какие ворота не лезет!!!»

– Эх, хорошо бы с ними договориться полюбовно! – вспомнив восточные сказки о частом плодотворном сотрудничестве людей с джиннами[11], вслух сказал Равиль. – Я бы ни перед чем не остановился! Жить-то хочется!!!

Произнесенные Гафаровым слова не остались без ответа. В воздухе резко похолодало, запахло тлением. Под потолком заметались уродливые тени. Мертвая голова Лазаря запрыгала по мраморным плитам наподобие резинового мячика. В огромном, сложенном из нетесаных камней камине (барская прихоть Дергачева) вспыхнуло яркое пламя, и прямо из него выскочил здоровенный черный козел со светящимися раскаленными углями глазами.

– Физкульт-привет! М-ме-е-е!!! – весело проблеял он. – Я восхищен твоим благоразумием!!!

Равиль онемел от неожиданности и замер, охваченный мистическим трепетом.

– Надеюсь, ты не соврал?! Ты действительно хочешь полюбовно договориться?! – В голосе козла зазвучали злые, подозрительные нотки.

– Да!!! – порывисто прижал руки к груди вновь обретший дар речи татарин. – Очень хочу!!!

– Великолепно! – торжествующе вскричала инфернальная тварь, выбивая на полу копытами нечто вроде чечетки. – Остается лишь принести присягу верности. Чисто символическую! Без всяких бюрократических формальностей!!! Ведь ты последователь «пророка» Мухаммеда, немало потрудившегося для достижения наших общих целей[12]. Короче – чмокни меня под хвост, и всего делов! Ну-у-у-у?!! Или передумал, смертный?! – Козлиные глаза вдруг изрыгнули два снопа сверкающих искр, из пасти повалили клубы дыма, над рогатой башкой засиял фиолетовый нимб.

– Нет! Нет! Ни в коем случае, ваше п-п-превосходительство!!! – опускаясь на колени, поторопился заверить Равиль.

– Тогда целуй!!! – Козлоподобный демон повернулся задом к техническому директору.

Гафаров на четвереньках подсеменил к нему и почтительно приложился губами к указанному месту.

– Отлично! – изрекло дьявольское существо, больно хлестнув Равиля хвостом по щеке и выпустив в нос татарину струю смрадного газа. – А теперь я войду в тебя. Поработаешь немного в качестве марионетки.

Не дожидаясь согласия, козел превратился в бесформенное черное облако и мгновенно всосался в тело Гафарова. Технический директор замертво рухнул на пол, полежал так минут пять, затем медленно поднялся, отряхнулся, повертел шеей и пощупал у «себя» мускулы.

– Неплохой механизм! – прохрипел «он» омерзительным нечеловеческим голосом. – Не зря придурок спортом занимался. Для меня, конечно, не имеет особого значения, но все-таки…

Одержимый подобрал брошенный охранником Колей автомат, проверил наличие патронов, передернул затвор, пинком ноги зафутболил голову Рудина в камин и, гадко хихикая, покинул зал…

Сильнейшее нервное потрясение отразилось на госпоже Хайкиной примерно так же, как на Пузыреве. Художник по костюмам находилась на грани сумасшествия. Только, в отличие от Игоря, пряталась Алла не под диваном, а в туалете, вплотную примыкающем к рабочему кабинету Алексея Васильевича. Дергачев издавна страдал запорами, проводил на толчке значительную часть своего времени, а посему постарался обустроить сортир с максимальным комфортом. Площадь четыре на четыре метра, пол с подогревом, зеркала в золотых оправах, на стенах – мозаичные изображения экзотических рыб и загадочно улыбающихся русалок. По углам – фигурные керамические вазы с живыми цветами. Кроме того, в туалете имелись: мини-бар с горячительными напитками, музыкальная стереосистема, телевизор с видеомагнитофоном и даже компьютер, подключенный к сети Интернет. Однако Алла не обращала внимания на окружающую роскошь. Ссутулив жирные плечи и поджав по-турецки ноги, она сидела на полу возле импортного унитаза ценой не менее тысячи долларов. По дряблому лицу Хайкиной, смывая многослойную косметику, текли крупные слезы. Из расшлепанного рта пожилой дамы вырывался скулеж побитой шавки, перемежаемый порой грязными ругательствами в адрес «подлеца Лешки и прошмандовки Эмки», специально заманивших ее, несчастную, в «это проклятое место». Наполовину спятившая Алла не замечала ничего вокруг, а между тем в сортире стали твориться поистине странные вещи. Сами собой выключились телевизор с видеомагнитофоном и начали показывать уже отснятые кадры фильма «Нежные объятия Лилит». Мозаичные русалки ожили, превратились в отвратительных лысых ведьм и активно занялись лесбиянством. Музыкальная стереосистема заиграла аранжированный под стиль «хеви-металл» похоронный марш, на экране компьютера возникла гнусная бесовская харя, а на полу явственно проступили осклизлые кровавые пятна. Затем разлетелась на куски разбитая чудовищным ударом дверь. Лишь тогда Хайкина наконец очухалась и увидела стоящего перед ней Равиля Гафарова с «калашниковым» за спиной. Физиономия технического директора перекосилась, почернела. Глаза горели красным огнем.

– Ты потрудилась на славу, грязная свинья (особенно удачно получился костюм Люцифера) и заслужила достойную награду, – страшным чужим голосом прогремел он. – По большому блату я раздобыл тебе путевку в теплые, хе-хе, о-о-очень теплые края и сей секунд организую отправку! Но сперва умойся. Негоже являться пред очи «Светоносного Люцифера» в столь чумазом виде! – Одержимый схватил Хайкину за волосы, пихнул в унитаз, спустил воду и держал ее так, пока Алла не захлебнулась. Убедившись, что душа Хайкиной, покинув тело, «благополучно» перенеслась в Пекло, одержимый оглушительно заржал и, оставив труп с засунутой в толчок головой, неторопливо удалился…