Охота за слоновой костью - Уилбур Смит

Дэниэл поравнялся с Джонни; и он, и оператор тяжело дышали, хотя пробежали меньше мили. Дэниэл позавидовал Джонни.

— Вот они, — негромко сказал Джонни. — Посмотри на пыль.

Над вершинами, разделяя их и самолет, стояла завеса пыли.

— Бегут быстро.

Джонни замахал правой рукой, и засадная цепь послушно изогнулась, приняв форму рогов буйвола, с Джонни в центре. По следующему сигналу люди пошли на поляну.

Легкий ветерок дул им в лицо: стадо не почует их. Хотя инстинктивно стадо бежит против ветра, чтобы не наткнуться на опасность, самолет повернул его, заставив бежать по ветру.

Слоны подслеповаты: цепь людей они увидят, только когда будет поздно. Ловушка расставлена, и слоны бегут прямо в нее, подгоняемые низко летящей «Сессной».

Две старые самки вырвались вперед, их костлявые ноги мелькали, уши были прижаты и заведены назад, свободные складки серой кожи дрожали и качались при каждом шаге. Остальная часть стада держалась за ними. Детеныши начинали уставать, и матери подталкивали их хоботами.

Линия палачей застыла полукругом, как вход в сеть, готовую захватить косяк рыбы. У слонов будет слишком большой разгон, когда их слабые, да еще ослепленные паникой глаза заметят фигуры людей.

— Первыми снять старушек, — негромко сказал Джонни.

Он узнал старых слоних и понял, что с их гибелью стадо растеряется и поведет себя нерешительно. Его приказ передали по цепи.

Самки бежали перед стадом прямо туда, где стоял Джонни.

Он подпустил их ближе. Ружье Джонни держал у груди, высоко подняв.

За сто ярдов от него слоновьи вдовы начали отворачивать влево, и Джонни впервые шевельнулся.

Он поднял ружье, помахал им над головой и крикнул на синдебеле:

— Нанзи инкозиказе, я здесь, уважаемая старушка!

Слоны впервые поняли, что перед ними не древесный пень, а смертельный враг.

Они мгновенно вновь повернули к нему и, движимые генетически усвоенной заботой о стаде, пытались излить на него всю унаследованную ненависть. Они полным ходом неслись к Джонни.

На бегу они яростно трубили и удлинили шаг; из-под их колоссальных ступней поднималась пыль. Уши прижались к голове — верный признак гнева. Слоны возвышались над группой крошечных человеческих фигур.

Дэниэл отчаянно жалел, что не принял мер предосторожности и не прихватил оружие. Он забыл, как ужасен миг, когда ближайшая самка в пятидесяти ярдах от тебя и приближается со скоростью сорок миль в час.

Джок продолжал снимать, хотя теперь яростные крики двух самок подхватило все стадо. Слоны приближались, точно лавина из серого гранита, словно обрушился целый взорванный холм.

Когда оставалось тридцать ярдов, Джонни Нзу поднял ружье к плечу и подался вперед, чтобы погасить отдачу. На вороненом стальном стволе не было оптического прицела. Для такой близкой стрельбы Джонни использовал простой прицел.

С появления в 1912 году «Холланда и Холланда».375 тысячи спортсменов и охотников-профессионалов доказали, что это самое универсальное и эффективное оружие, когда-либо применявшееся в Африке.

Высокая точность, небольшая отдача и трехсотграновая[2] пуля — настоящее чудо баллистики, с плоской траекторией и глубочайшим проникновением.

Джонни прицелился в голову бегущей впереди самки, в складку между близорукими слезящимися глазами. Выстрел прозвучал резко, как щелчок бича, и с обветренной серой кожи на черепе поднялся столбик пыли — точно в том месте, куда целился Джонни.

Пуля пробила голову легко, как стальной гвоздь — спелое яблоко. Она разрушила верхнюю часть мозга, и передние ноги самки подогнулись; Дэниэл почувствовал, как дрогнула земля, когда самка в облаке пыли рухнула на землю.

Джонни прицелился во вторую самку в тот миг, когда та поравнялась с тушей сестры. Не отнимая приклада от плеча, он перезарядил ружье, щелкнув затвором.

Пустая гильза еще чертила свою сверкающую параболу, когда Джонни выстрелил снова. Звуки двух выстрелов почти слились воедино; они прозвучали так быстро, что даже опытное ухо могло бы принять их за один. Пуля опять точно попала в цель; самка, как и первая, умерла мгновенно.

Ее ноги подогнулись, и она упала на брюхо, касаясь плечом сестры. У каждой в центре головы из маленького пулевого отверстия бил фонтанчик крови.

Стадо пришло в смятение. Сбитые с толку животные вертелись, сталкивались друг с другом, приминали траву и вздымали вокруг себя тучи пыли, которые мешали видеть происходящее, так что тела слонов в этом пылевом облаке казались нереальными и были едва различимы. Детеныши искали убежища под материнским брюхом, в ужасе прижимали уши к голове, а лихорадочно суетящиеся матери толкали их и выпихивали наверх.

Лесничие приближались, непрерывно стреляя. Выстрелы превратились в непрерывный рокот. Все стреляли в мозг. Со звуком, с каким наносят хороший удар клюшкой для гольфа по мячу, пуля пробивала череп; слон дергался и вскидывал голову. При каждом выстреле один из слонов падал замертво или, ошеломленный, замирал. Большинство погибало мгновенно; подгибались передние ноги, потом с глухим стуком, словно мешок кукурузы, падала голова.

Если пуля миновала мозг, но проходила близко от него, бегущий слон, пошатнувшись, спотыкался и падал, трубя, бессильно подняв хобот к небу.

Одного из детенышей придавило тушей матери и сломало спину, он лежал и кричал от страха и боли. Некоторые слоны оказывались внутри завала из тел павших сородичей и вставали на дыбы, пытаясь перебраться через трупы. Снайперы стреляли в них, они падали на мертвых, по ним карабкались новые и в свою очередь получали пулю.

Все произошло очень быстро. Через несколько минут все взрослые животные были мертвы; они лежали рядом друг с другом или друг на друге кровавыми грудами.

Только детеныши беспомощно бегали кругами, спотыкаясь о тела мертвых и умирающих, крича и цепляясь за туши матерей.

Стрелки медленно продвигались вперед, все более тесным кольцом окружая гибнущее стадо. На ходу они стреляли, перезаряжали и снова стреляли. Они перебили детенышей, а когда не осталось ни одного животного на ногах, принялись обходить гигантские туши, задерживаясь только для того, чтобы еще раз выстрелить в каждую огромную окровавленную голову. Большинство слонов никак не отзывалось на второй выстрел в мозг, но иногда еще живой слон вздрагивал, вытягивал ноги, слепо мигал — и застывал.

Через шесть минут после первого выстрела Джонни Нзу над территорией бойни в Длинном Влее нависла тишина. Только в ушах еще гудело от ружейных выстрелов. Движения не было, слоны лежали неподвижно рядами, как сжатая пшеница, сухая земля быстро поглощала кровь. Лесничие по-прежнему стояли поодаль друг от друга, подавленные и ошеломленные произведенным ими опустошением, с сожалением глядя на груды мертвых тел. Пятьдесят слонов, двести тонн мяса.