Чужой праздник (СИ) - Ломтева Анна

Солнце сейчас было прямо за ней, и, подойдя ближе, все четверо оказались в тени.

Странное дело, на дорожках и вокруг камней было довольно много людей, несмотря на относительно ранний час, но вокруг церкви было пусто. Никто не подходил к ней близко, как будто она не стояла тут посередине, как будто её не было или она представлялась чем-то совершенно неинтересным.

Ёзге сунула руку в карман джинсов, вынула, видимо, ключ — и замерла с поднятой рукой. Потом опустила руку и сделала шаг назад. Ещё шаг. Сказала свистящим шёпотом:

— Ssshit…

— Anne! — испуганным высоким голосом пискнула Кара, и Ёзге повернулась к ним:

— Go away!

Следующие несколько минут слились в чудовищную круговерть. Светку схватили с двух сторон и потащили почти волоком прочь с холма, не разбирая дороги, по каким-то сухим склонам, через буераки, по сосновым шишкам и корням, через хлещущие в лицо кусты. Она орала, отбивалась, пыталась бежать сама, задыхалась, потом зарыдала от усталости и страха, а потом земля ушла из-под ног.

Она успела испугаться и представить удар, вышибающий жизнь из тела. Но ничего такого не произошло. Вместо этого она оказалась лежащей на холодном кафельном полу, у неё раскалывалась голова и её тошнило. «Не надо», — подумала она и начала блевать.

Глава 35.

Как она их спалила? Елена была уверена, что с теми мерами предосторожности, которые предприняла Йилдыз, проводя её в место засады, они гарантированно должны были остаться незамеченными. Они не трогали входную дверь, даже не приближались к ней. Следа их не было нигде, кроме крошечного пятачка в алтаре и узкого низкого коридора, почти лаза, который выводил из алтаря на жутковатый карниз вокруг одной из скал, где ровная верхушка холма была взрезана, как пирог, узким обрывистым ущельем.

(Пока они шли там, обнимая стену, Елена тридцать три раза пожалела, что не сняла свои сабо заранее. Почти по сожалению на каждый шаг.)

Они стояли в алтаре очень тихо, и успели услышать шаги, шумное дыхание, реплики подошедших. Йилдыз чуть подалась вперёд — но за дверью вдруг замерли, а потом, судя по звукам, сорвались с места в бег. Елена шагнула было, но Йилдыз поймала её за руку и сказала спокойно:

— Нет смысла.

Вслед за этим ключ всё-таки заскрипел в двери, потом взвизгнули старые петли, и в полутёмное помещение, пропахшее ладаном и воском, вошла женщина.

Неразличимая в тени, она заговорила, и турецкие слова полились, точно вода из крана, быстрым, резким потоком.

— Думаю, из вежливости мы должны перейти на английский, — в ответ на её тираду сказала Йилдыз. Женщина ненадолго замерла, сделала ещё шаг вперёд. Бедный косой луч света из высокого круглого оконца упал на её сердитое, блестящее от пота лицо и невзрачную, пыльную одежду. Женщина увидела Елену, шумно выдохнула и сказала на английском:

— Так ты первая нарушила договор. Завербовала эту русскую.

— Разве? — Йилдыз уперла руки в бока. — Твоя бандитка утащила её подружку, она была в ужасе и отчаянии. Я всего лишь помогаю найти девочку и всех успокоить.

— Благодетельница, — хмыкнула Ёзге, а Елена напряглась — слово было незнакомое. Она собралась и спросила:

— Где Света? С ней всё в порядке?

Ёзге снова посмотрела на неё. От этого взгляда Елене стало нехорошо. Она смотрела точь-в-точь как Соня, только ещё и с большой долей раздражения. «Закрывательниц нет уже триста лет, — напомнила она себе, — Она мне ничего не сделает».

— Тебе бы стоило о себе волноваться, — сказала Ёзге.

— Спасибо, я в порядке, — ответила Елена, — Я вполне научилась не перемещаться. У меня нет причин бояться.

— Не запугивай её, — легким, почти смеющимся тоном сказала Йилдыз, — Это наши дела, не их. Я предлагаю поступить честно: найти девочек, успокоить путешественницу, помочь ей вернуться домой. Если она не дура, к нам не сунется больше никогда. Ей хорошо, нам хорошо. А Елена, — она кивнула не оборачиваясь, — Продолжит отдыхать и веселиться.

Ёзге презрительно двинула щекой, словно не могла побороть отвращение, но потом справилась с собой и ответила:

— Кара отправила её обратно в нашу квартиру. Мы вернёмся и сделаем так, как ты предложила.

— Все вместе! — быстро сказала Елена. Ёзге снова состроила презрительную гримаску, развернулась и пошла прочь из церкви.

Елена шла вслед за турчанками вниз по дороге, глядя в спину Йилдыз почти с восхищением. До последнего момента она не верила, что кто-то придёт, тем более — вот так, утром. Она приготовилась к долгому бессмысленному ожиданию и бесславному возвращению на материк, без ответов на вопросы, без окончательного решения проблемы. Но она ошиблась. Йилдыз знала местные реалии; она знала и своих противниц, и все их возможности, она просчитала варианты без особого напряжения и оказалась там, где было необходимо. Елена думала, что, наверное, она сама могла бы действовать так же, если бы больше знала о местном распределении сил. О том, как тут всё устроено. Неожиданно неприятно кольнула мысль — впервые после телефонного разговора с Соней — что та скрыла от неё значительно больше, чем рассказала. Выражаясь образно, она добилась доверия, показав неофитке пару страниц, а всю остальную книгу придержала. Да не просто придержала, а прямо соврала, что никакой книги и нет вовсе.

Елена вздохнула. У неё снова начала болеть натёртая в дороге нога, от жары тяжелой была голова, да и некоторые другие части тела ныли. Солнце стояло высоко, ему нипочём была шляпка, прикрывающая голову девушки — едва она выходила из тени, как в темечко начинал ввинчиваться горячий шуруп. Йилдыз и вторая ведьма бодренько топали по бесконечной дороге вниз, не оглядываясь. Елена была им не интересна; её не прогнали, но и не интересовались особенно, успевает она или нет. Приходилось успевать.

Внизу, у пристани, их ждали, присев на парапет, две смуглые черноволосые девочки. Елена успела удивиться, насколько они похожи в то же время отличаются, как вдруг одна из них вскочила и что-то выпалила по-турецки.

Йилдыз остановилась, оглянулась на Елену и с удивлённо-насмешливой интонацией ответила:

— No, she isn’t!

— She’s a Russian girl. Friendofour, — объяснила вторая ведьма. Смуглая подростка, не сводившая с Елены глаз, почти подпрыгнула и выпалила с ужасным акцентом:

— Ты тож рюски?

Елена приказала себя не удивляться и в ответ спросила:

— Как ты меня назвала до этого?

Девчонка сделала небольшой шажок назад, к самому парапету и ответила, чуть набычившись:

— Чего… спросил Йилдыз сестра… Ну нет, я поняла! Чего такого.

— А, — Елена улыбнулась, признаваясь себе, что ей льстит признание сходства с турецкой красавицей. — Я была бы рада иметь такую сестру.

Маленькая поганка скривилась и пробурчала что-то невнятное, а потом добавила погромче «толстожопые» — причём, вот это словцо она произнесла без малейшего акцента. Точно с той интонацией, с которой её подружка Ольга ворчала «колбаса с жирком» в адрес преподавательницы по философии на первом курсе. Это было так забавно, что Елена даже забыла оскорбиться.

Йилдыз проигнорировала этот обмен репликами, как будто он был не важнее воплей голодных чаек, которые носились сейчас хаотично вокруг кормы отбывающего кораблика. «Чуть-чуть не успели», — подумала Елена с досадой, оглянулась на Йилдыз — та игнорировала и упущенный рейс. Она стояла и смотрела на вторую ведьму. Вторая же тыкала пальцами в кнопки маленького мобильного телефона. Потыкала, приложила к уху. Ей ответили неожиданно быстро, и она торопливо заговорила, чуть отвернувшись от остальных и придерживая на лбу выбившиеся из пучка пряди волос, которые дергал и поднимал морской ветер. Разговор получился короткий, женщина опустила руку, сунула мобильник в задний карман джинсов и сказала по-английски:

— Нас заберут через двадцать минут. Так будет быстрее.