Подари мне радугу - Черил Ривз

– Ну что ж, тогда располагайся поудобнее, а я пойду готовить.

В этот раз Фриц не стала предлагать свою помощь. Она же ясно видела, что Кэтрин думает только о том, почему не пришел Джо. У нее все еще разочарованное лицо, и она дважды выглянула на лестницу, прежде чем решилась захлопнуть дверь. В эти минуты она даже напомнила Фриц Бренду из строительного офиса или тетю Маргарет, когда те надеялись увидеть Джо, а его не было. Только Кэтрин хватило выдержки не упомянуть об этом вслух.

Наверное, тянуть больше не имело смысла, и Фриц решилась сообщить то, что ей велено было передать:

– Миссис Уэббер захватит меня на обратном пути, когда закроет магазин и поедет домой.

Наступила томительная пауза, прежде чем с кухни раздался голос Кэтрин:

– Хорошо. – Однако что-то в ее тоне подсказывало Фриц, что на самом деле все не так хорошо, как кажется.

Тихонько вздохнув, девочка сняла со спинки дивана пушистый плед с яркими розовыми цветами, чтобы закутать в него ноги, устраиваясь на диване. Затем она взяла со стола гномов и уселась с ними в обнимку точно так, как представляла себе накануне. Тогда ей казалось, что это поможет избавиться от чувства неясной тревоги, не дававшей покоя с того дня, как Делла сбежала из дому, и что ей сразу станет легче. Все эти дни Фриц чувствовала себя так, будто совершила какую-то ошибку и теперь ужасно раскаивалась – вот только сама не могла понять, какую же именно. Внутреннее чутье подсказывало, что устроенная Деллой неразбериха требует каких-то решительных и срочных мер, но придумать что-то определенное Фриц так и не смогла.

Тем временем она устроилась на диване со всеми удобствами – как посоветовала Кэтрин. Теплый мягкий плед укрывал ей ноги, а Дейзи с Эриком сидели на коленях. Но почему-то этого оказалось недостаточно.

Фриц сидела тихо, как мышка, дожидаясь появления Кэтрин. Наконец та вошла с серебряным подносом в руках. На подносе стояли две красивые чашки из синего китайского фарфора с горячим какао – совсем как в кино по телевизору. Насколько Фриц помнила, там всегда ели и пили в гостиной на серебряных подносах.

– Я подумала, что сегодня мы можем накрыть красивый стол, – сказала Кэтрин. – Смотри, эти салфетки я вышивала сама, когда была маленькой. Летними вечерами мы с бабушкой часто устраивались где-нибудь в тени на крыльце. И она пыталась научить меня вышивать аккуратно, чтобы нитки ложились ровно и не путались в узел. Я была не очень прилежной ученицей, но мне нравилось то, что моя бабушка учит меня вещам, которые когда-то в детстве узнала от своей бабушки, а та – от своей. Я как бы сближалась тогда со всеми женщинами в нашей семье, жившими задолго до нас, – ведь они точно так же учились в детстве тем же самым вещам.

Фриц осторожно взяла с подноса полотняную салфетку. Кэтрин снова рассказывала ей самое интересное – про то, как она была маленькой девочкой. Фриц очень нравились эти рассказы, и она готова была слушать их целый день – вот только ни за что не решилась бы в этом признаться.

На чистой накрахмаленной салфетке были вышиты бледно-голубые и розовые цветы. Фриц пощупала выпуклые лепестки из каких-то необычных, толстых и блестящих ниток. Она чувствовала, как внимательно наблюдает за ней Кэтрин, и еще ниже наклонила голову. Аккуратно накрыла салфеткой колени, старательно расправила складки и с преувеличенным вниманием стала любоваться гномами. Тоска и тревога сжали ее сердечко, и малышка боялась, что не сумеет сдержаться, если посмотрит Кэтрин в глаза.

Но Кэтрин уже отставила поднос в сторону и негромко, ласково окликнула:

– Фриц!

Девочка упрямо набычилась, что было сил стискивая в кулаке гномов. Но сегодня они почему-то ей не помогали. Дейзи и Эрик больше не могли справиться с ее тревогой.

Она подняла голову и ответила:

– Что, Кэтрин? – Причем сама удивилась, как отчужденно прозвучал ее голос. Фриц почти так же хрипела в понедельник, когда у нее очень сильно болело горло. Сейчас ей тоже что-то мешало говорить, только этот комок в горле не был связан с болезнью. Так же, как и навернувшиеся на глаза слезы.

– Фриц, что случилось?

– А ты можешь… – Фриц посмотрела на гномов, набираясь мужества. – Ты можешь быть как мама?

Она боялась поднять на Кэтрин глаза. Она боялась, что Кэтрин может ее не понять, и тогда ей придется все объяснять, и она наверняка не выдержит и разревется, как маленькая. Только ведь она и так уже плачет – наверное, оттого, что Кэтрин все поняла. Иначе Кэтрин не села бы рядом на диван и не протянула бы к Фриц руки – совсем так, как делают настоящие мамы, чтобы утешить своих малышей. Она подождала, пока Фриц усядется у нее на коленях с пушистым пледом, салфеткой и гномами. Кэтрин не пыталась выспрашивать у Фриц, почему она плачет и что случилось. Они просто сидели на диване долго-долго, прижавшись друг к другу, пока девочка не успокоилась.

– Джо сейчас бы обязательно сказал, что мне пора умыться, – всхлипывая, сказала Фриц. Она уселась прямо и громко шмыгнула носом. Девочка не могла скрыть удивления: оказывается, Кэтрин плакала вместе с ней! – Похоже, нам пришлось несладко, да?

– Похоже, что так, – с грустной улыбкой отвечала Кэтрин. – Ну что, пойдем умываться? По-моему, нам обеим это не повредит.

Ванна у Кэтрин была совсем маленькой, зато здесь повсюду росли цветы в горшках, и Фриц достались специальная мочалка и чудесное полотенце: махровое, ярко-синее, отделанное по краям широкой белой кружевной бахромой.

– Ты скажешь Джо, что я плакала? – спросила Фриц, когда с умыванием было покончено.

Кэтрин молча вернулась в гостиную. Там она взяла с журнального столика поднос с остывшим какао и понесла его на кухню. Фриц шла за ней по пятам.

– Ну, мне так кажется, что, если он все узнает, ему проще будет тебе помочь, – отвечала Кэтрин. Она перелила какао обратно в кастрюльку и поставила на огонь, чтобы подогреть. Фриц подумала и сказала:

– Нет, это только напугает его еще сильнее. – И решительно добавила: – Он и так боится за Деллу.

– А что случилось с Деллой? – резко обернулась Кэтрин. Не будет ничего страшного, если она все узнает. Фриц больше не сомневалась. Кэтрин умела быть и была для нее как настоящая, родная мама. А маме можно обо всем рассказать.

– Она сбежала из дома еще в понедельник. Она сбежала с уроков, но Джо застукал ее на Хлопковом рынке. А потом она сбежала по-настоящему, и Джо никак не мог ее найти. Он говорит, что этот побег был только для видимости. Он думает, что это тетя Маргарет нарочно отправила ее в такое место, где он не может ее найти. И он ужасно разозлился.

– А сейчас… она вернулась домой?

– Нет, не вернулась. Делла осталась у дяди Майкла и тети Маргарет и не хочет возвращаться домой. Джо все время старается ее уговорить, но она не приедет, пока он… – Фриц замолкла на полуслове. Она сама не заметила, как подобралась к тем вещам, о которых говорить все же не следовало.