Подари мне радугу - Черил Ривз

Как же она соскучилась!

– Он что-нибудь говорил? – как можно небрежнее спросила Кэтрин.

– Да, что страшно спешит. И вид у него был какой-то затравленный.

– Затравленный? – повторила Кэтрин с тревогой. Да, именно так звучал его голос тогда, по телефону!

– Ну, ты ведь понимаешь, что я имею в виду. Как будто ты опустила взгляд и увидела, что подол платья оторвался.

– И он так-таки ничего и не сказал?

– Только спросил, где ты. Я сказала, что у тебя собрание. Он сказал, что не может ждать. Все, конец беседы.

Кэтрин чувствовала, как напряженно смотрит на нее Пэт.

– Ну, – сказала Пэт, – и отчего у тебя такая кислая физиономия? Я думала, ты сейчас где-то с ним.

– Я… была с ним.

– Что, в раю не все в порядке?

– Сама не знаю.

– А выяснить это ты не можешь?

– И как прикажешь это делать? Я его видела мельком! – Кэтрин злилась все сильнее, потому что сама мучилась от неизвестности и неопределенности.

– Слушай, а ты знаешь про такую штуку – называется телефон?

– По телефону всего не скажешь…

– Ну, тогда напиши ему письмо!

Пэт, конечно, предложила это в шутку, однако Кэтрин чуть было не взялась за письмо. Она была в отчаянии. Может, отправиться к нему на стройку? Если Фриц выздоровела, значит, случилось что-то еще – либо на работе, либо бог знает где, о чем Кэтрин могла и не догадываться. Ей не хотелось в этом разбираться вслепую, потому что все догадки сводились к одному: он ведет себя так странно, потому что успел охладеть к ней, потому что их короткий роман подошел к концу. По крайней мере Джо мог бы сделать одолжение и прямо сказать о том.

– А с тобой что случилось? – в свою очередь спросила Кэтрин. Сегодня Пэт выглядела неряшливее обычного. Ей давно следовало помыть голову и привести в порядок платье.

– С кем, со мной? Представляете, мисс Холбен, для меня все еще не нашлось места в аду, и приходится таскаться по земле! – Она язвительно улыбнулась. – Понимаешь, меня не покидает упорное ощущение, что когда во мне пытались прихлопнуть рак, то в запарке что-то перепутали и прихлопнули меня заодно с болезнью! Но с другой стороны… вроде бы принято считать, что за черной полосой в жизни всегда следует белая – разве не так?

– Я спрашивала тебя совсем о другом, и ты это знаешь! Мы в последнее время мало разговариваем…

– Ты имеешь в виду, что это я не говорю с тобой. Тебе же вечно приходилось меня выслушивать. – Она шумно вздохнула. – Да, мы действительно давно не разговаривали – с того самого момента, как ты влюбилась.

Кэтрин собралась было возразить, но передумала. Может быть, Пэт права? Она слишком много думает о Джо.

– Это из-за Дона, – наконец призналась Пэт.

– А что с ним случилось?

– Ты будешь смеяться.

– Я не буду смеяться. Так что произошло?

– Он… он подумывает о том, чтобы вернуться ко мне. – Пэт посмотрела на Кэтрин, но тут же отвела глаза. – Что же ты не смеешься?

– Тебе тоже не весело, – заметила Кэтрин.

– Это потому, что мне известно, почему он так делает. Разве тебе не ясно?

– Нет, – честно призналась Кэтрин.

– Хочешь, скажу? – Да.

– Вот так просто – да? – рассмеялась Пэт. – Удар ниже пояса! Ты должна была задать мне не меньше двадцати вопросов из “Пособия для юных психоаналитиков”! Ну, всякие глупости типа “Хочешь, скажу? ”. А ты отвечаешь: “А ты действительно желаешь об этом поговорить?”

– Пэт… – возмутилась было Кэтрин, но та взмахнула руками, призывая ее замолчать.

– Все, все! Это же так просто. Если мы с Доном разведемся, дом отойдет мне. А Дону нужны гарантии, что он его все равно получит. Он не станет разводиться и хочет быть уверенным, что я не отпишу дом кому-нибудь другому! – Все это Пэт выложила на одном дыхании, как будто торопилась высказаться до конца, пока ее не покинула решимость.

– Почему ты так думаешь?

– Вот! Наконец-то! Кэтрин, я думаю так, а не иначе, только потому, что это правда! Я даже успела проверить его намерения на этот счет – ты ведь знаешь, какой он лопух! Его запросто может обвести вокруг пальца любая баба. Вот послушай. Каждый раз, стоит мне завести речь о том, чтобы оформить наш разрыв в суде, он начинает уверять меня, что не прочь вернуться домой. Но я-то знаю, чего он хочет на самом деле. Ох, Кэтрин, я совсем тебя расстроила!

– Пэт, ты не можешь знать, чего он хочет на самом деле! – спокойно возразила Кэтрин. Она старалась не подавать виду, что действительно расстроилась. Пэт и без того серьезно больна. И вряд ли эти заумные игры с бездушным, жадным до денег мужем улучшают ее самочувствие.

– Еще как знаю! Я знаю его с девятнадцати лет. Он тогда только что вернулся из Вьетнама! Ему никогда не нужна была я – ему нужно было то, чем я владела! Чтобы все это можно было потом преподнести ей! Ну что за мужик! Вспоминать противно… – Она умолкла на полуслове и с горькой улыбкой добавила. – Кэтрин, если ты собралась изображать из себя психоаналитика, то прежде всего должна научиться владеть лицом!

– Я никого из себя не изображаю. Я просто слушаю.

– Ну да, зато я отлично вижу, что ты при этом думаешь. У тебя же на лице написано: “Как такая умная женщина, как Пэт, могла связаться с таким сукиным сыном, как Дон Бауэр? ” Похоже, это одна из тех пресловутых ловушек, которыми так изобилует наша жизнь! Осторожность, Кэтрин, осторожность прежде всего! Представь себе, что и Дон когда-то не был таким сукиным сыном. Могу поклясться чем угодно – он был совсем другим человеком, когда мы познакомились. – И Пэт торжественно подняла правую руку ладонью вверх. – И я была еще не такой уродиной, как сейчас. Я была умной и образованной. Разве я позарилась бы па такого ублюдка, каким он стал теперь? Просто… в нем что-то изменилось. Может быть, это из-за войны. Может быть, из-за его девицы. А может быть – из-за меня.

Мне достался хороший парень, а я превратила его в урода!

– Перестань, Пэт. Это же не так, и ты это знаешь!

– Перестать? И верно! Все, я перестала! Вот только понимаешь, Кэтрин, я все равно помню. Я помню того неприкаянного, тощего щенка в истрепанном солдатском мундире – еще до того, как он меня возненавидел… – Пэт снова вздохнула. – О Господи, – прошептала она сквозь стиснутые зубы и резко отвернулась.

Кэтрин встала, не в силах усидеть на месте.

– Кэтрин, – окликнула подругу Пэт. – Я не могу вымыть голову.

– Что?..

– Я сказала, что не могу вымыть голову, – повторила Пэт. Она уже взяла себя в руки и смотрела Кэтрин прямо в лицо. – Если я вымоюсь, то стану совершенно лысой.

– Да, – согласилась Кэтрин. Она знала, что так часто бывает после химиотерапии.

– Ты не выберешься сегодня со мной в город, чтобы купить парик? Если уж мне придется разводиться с Доном, я бы не хотела сверкать лысиной!