Легенды и мифы Древнего Востока - Анна Овчинникова

Вообще Тукульти-Нинурта во многом подражал знаменитому шумеро-аккадскому деспоту. Правда, повышенная скромность не позволила ему по примеру Шульги объявить себя живым богом, зато в новом городе Кар-Тукульти-Нинурта он построил себе роскошный дворец, где специальное святилище предназначалось для визитов к нему бога Ашшура. Надо сказать, что еще начиная с Ададнерари I Ашшур взял за правило каждый год по-дружески навещать ассирийских владык, и Тукульти-Нинурта тоже числился среди его любимцев. Конечно, приемы такого важного гостя требовали огромных средств, да и сам царь привык жить на широкую ногу — оттого военной добычи ему вечно не хватало и его войско почти не сходило с марша.

Другие завоеватели попытались бы наладить регулярную эксплуатацию покоренных земель, но ассирийцы предпочитали попросту перехватывать сырье на важнейших торговых путях. Разбойникам всего мира издавна известно, что, засев с кистенем у дороги, можно обогатиться куда быстрее, чем вспахивая землю и дожидаясь, пока на ней что-нибудь созреет.

Что ж, вначале разбойничий способ неплохо себя оправдывал, но только до поры до времени — скоро Ассирия превратилась в эдакого огромного международного рэкетира, почти полностью парализовавшего месопотамско-переднеазиатские торговые пути.

Наконец обиженная самодержавными замашками Тукульти-Нинурты ашшурская знать составила против него заговор, и царю не помогло даже близкое знакомство с верховным богом: правитель был объявлен сумасшедшим, низложен и вскоре после этого убит.

Вслед за чем, как с горечью отмечают историки, для Ассирии началась полоса упадка. Применительно к данной стране это означает, что ее цари долгое время не совершали походов, в результате которых смогли бы «наполнить кровью врагов ущелья гор».

Зато вся остальная Месопотамия встретила упадок Ассирии глубоким вздохом облегчения — и дышала более-менее свободно до тех пор, пока на ассирийский престол не взошел Тукульти-апал-Эшшара I, известный также под именем Тиглатпаласар I.

«Чтоб ты жил в эпоху перемен!» — гласит старинное китайское проклятье. Как раз на такую эпоху и пришлось царствование Тиглатпаласара I (1115–1077 гг. до н. э.).

Незадолго до этого нашествие."народов моря» смело с лица земли хеттское государство; по микенской Греции прошлись разрушительными волнами племена дорийцев; Египет в борьбе с «народами моря» истощил предпоследние силы; Вавилония пострадала от сокрушительного вторжения эламитов, — и теперь на руинах старого мира с трудом пытались выжить его чудом уцелевшие осколки, а также новые небольшие царства…

И вот на гребне этой кровавой неразберихи вознесся очередной «великий» ассирийский царь Тиглатпаласар I.

Его изображение с властно простертой рукой, указующей путь победоносному войску, осталось на гладко обтесанной скале западнее озера Ван как память об одном из его походов. Надо сказать, что именно с Тиглатпаласара I у царей Востока вошло в моду украшать своими изображениями и победными надписями скалы в разоренных ими странах. Помните скалу с изображением Дария, текст с которой копировал майор Раулинсон? Так вот, совсем так же, как наши с вами современники оставляют везде и всюду «шедевры», вроде «Здесь был Вася» или «Мика и Ося здесь были», ассирийские владыки (а впоследствии и перенявшие эту моду персидские цари) считали особым шиком испортить какое-нибудь возвышенное место в чужой стране своим профилем вместе с соответственной надписью. Дурные примеры заразительны — со временем с сильных мира сего начали брать пример простые смертные… Таким образом, Тиглатпаласар I стал родоначальником одной из самых живучих и вредоносных человеческих привычек.

Но в остальном этот царь строго следовал традициям своих предшественников: не воевал только тогда, когда охотился, и не охотился только тогда, когда воевал.

Тиглатпаласар I разбил 20-тысячную армию мушков, разгромил 60 царей страны Наири и их союзников, после чего (если верить его надписям) собственноручно гнал побежденных до самого Черного моря! В другом походе он завоевал Сирию, прошелся по финикийскому побережью, захватив там города Библ, Сидон, Арвад, и завершил свой завоевательно-туристический поход круизом по Средиземному морю, где охотился на дельфинов. На обратном же пути, чтобы не расслабляться, совершил набег на Мелитену.

В таких вот приятных и полезных занятиях и проходила жизнь ассирийских царей… До тех пор, пока Ассирия из охотника сама не превратилась в добычу хлынувших на ее земли арамейских племен. Как ни странно, непрерывные войны не укрепили могущество страны, а наоборот, подорвали его, и на пару столетий вновь наступил благословенный упадок ассирийской державы.

Воспользовавшись им, можно посмотреть, кому молились и во что верили ассирийцы.

Да, кстати, еще о Тиглатпаласаре I! Помимо истребления людей и животных этот ассирийский царь с большим энтузиазмом занимался жертвоприношениями, молитвами и обустройством храмов — точно так же, как все его предшественники и последователи.

Сначала он считался всего лишь покровителем города Ашшура, но потом с этим богом произошло то же самое, что когда-то с вавилонским Мардуком: из городского патрона он превратился в главное божество ассирийской державы. Все ассирийцы называли себя его сыновьями, ему адресовались молитвы и гимны, он вышагивал впереди победоносных царей и принимал их письма-реляции, адресованные «Ашшуру в собственные руки».

А кем же были остальные ассирийские боги?

Вы их отлично знаете, вот они стоят поодаль, скромно потупив глаза: Энлиль, Ану, Адад, Эйя, Иштар и Нинурта… Верные своим привычкам, ассирийцы не только уволокли из Вавилона золотую статую Мардука, но и позаимствовали заодно весь тамошний пантеон, водрузив на его вершине своего любимого Ашшура.

Чем больше силы набирала ассирийская держава, тем нахальнее становился ее верховный бог: вскоре он бесцеремонно присвоил эпитеты Энлиля и его жену Нин ли ль, отобрал у Ана почетную должность вершителя судеб, позаимствовал судейские функции Уту-Шамаша и оттеснил на задний план бога войны Нинурту. С куда большей натугой ему удавалось играть роль мудреца, взятую напрокат у Эйи; что же касается Мардука, тот пострадал больше всех. Поленившись придумать биографию своему верховному богу, ассирийские жрецы ничтоже сумняшеся просто взяли и переписали вавилонскую поэму «Энума элиш», механически заменив в ней (да и то, по небрежности, не везде) Мардука на Ашшура. Таким образом, сия многогранная личность оказалась еще и победителем Тиамат, создателем людей и всего мира.

Как же выглядел этот божественный гений-универсал? Чаще всего он изображался в виде воина с луком или в виде человека, ниже бюста которого красовался голубиный хвост, заключенный в колесо. Встречаются также стилизованные рисунки Ашшура в виде колеса с голубиными крыльями или в виде круга с голубиным хвостом.

Надо сказать, что голубь издавна почитался в Ассирии священной птицей. И в этом нет ничего удивительного, если вспомнить мнение австрийского этнолога Конрада Лоренца, который считал голубей одними из самых жестоких представителей животного мира. Свое мнение Лоренц проиллюстрировал довольно жутким примером: однажды он запер в одной клетке горлиц двух разных видов, надеясь, что птицы составят любящую пару. Когда же через некоторое время он заглянул в клетку, его глазам предстало страшное зрелище: кроткая горлинка восседала на растерзанном теле своего неудавшегося супруга, с остервенением долбя его клювом всякий раз, стоило тому сделать слабую попытку пошевелиться…

Примерно так же обращались со своими поверженными врагами и почитатели Ашшура — бога из семейства голубиных.

Кроме него ассирийцы молились Ану, Нергалу, Иштар (причем последняя считалась у них то дочерью, то женой Ашшура, раздвоившись к тому же на Иштар Ниневийскую и Иштар Арбельскую), а еще Ададу. Плох был ассирийский царь, который не сравнивал свои деяния с разрушительными деяниями бога грозы! Шумерская традиция изображала Адада с кинжалом-молнией в руке, хеттская — с двойной секирой; впечатлительные ассирийцы переняли обе традиции.

Впечатлительность заставила их также перенять многие суеверия вавилонян. В ассирийских домах, как и в вавилонских, было полным-полно амулетов и фигурок богов для защиты от злых духов: над дверями и на террасах обычно вывешивалось изображение демона юго-восточного ветра, под порогом зарывалась статуэтка Нергала, у двери ставились на страже фигурки Эйи и Мардука. В уплату за охрану дважды в день богам выставляли в угол еду и чаши с напитками.

Не реже, чем вавилоняне, ассирийцы прибегали к гаданиям. Гадали по любому поводу и самыми разными способами: по полету птиц, по колебанию пламени светильника, по печени овцы; составляли астрологические гороскопы. Зато практическая медицина в Ассирии со временем совсем сошла на нет, даже при царском дворе болезни лечили только жрецы-заклинатели, используя шумерские тексты, восходящие едва ли не к допотопным временам.