Chernovodie - Reshetko
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Санька, ташши лопухи, около воды на берегу растут! – попросил Кульменев подростка.
– Щас, дядя Павел! – с готовностью отозвался Санька.
Щетинин с интересом спросил:
– Начальство часто бывает здесь?
– Почитай, кажный день… Вчерась здесь был, как сыч все высматривает. Дед Матвей у нас за старшего, он и держит ответ перед начальством! – словоохотливо объяснила Елена.
Прибежал запыхавшийся Санька и протянул повару мокрые листья:
– Дядя Павел, я их в воде обмыл! – похвастался мальчишка.
– Маладец! – похвалил Саньку остяк. Он выстругал ножом из черемуховой рогульки деревянную вилку и стал вытаскивать из ведра белые куски вареной рыбы. Гора рыбьего мяса парила, распространяя вокруг сытный запах. Ребятишки завороженно смотрели на нее.
– Перите, перите! – подбадривал Павел ребятишек, предлагая рыбу.
– Щербу прямо в кружки наливайте! – посоветовал Александр.
Робко потянулись к рыбе первые руки, потом все разом осмелели. Рыбья куча вмиг растаяла. Слышалось только сосредоточенное чавканье и швырканье горячей щербы. Гостям досталось по одному кусочку щуки.
Далеко за полночь люди стали расходиться на ночлег.
Елена отправила после ужина Саньку с ребятишками спать, а сама озабоченно проговорила:
– Куда же вас, гости, спать положить?
– Ты не беспокойся! – успокоил женщину Александр. – Мы с Павлом у костра переспим!
– Холодно щас! – не согласилась с Щетининым Елена.
– Че думаешь? – посоветовал дед Матвей. – Пусть в балагане переспят.
– А и верно! – обрадовалась Елена. – Идите в балаган, мы в нем летом спали. Да и щас ребятишки днем там спят. Я недавно траву сменила. – Она проводила гостей к балагану. Александр встал на колени и полез вовнутрь.
– Хорошо, как пахнет свежей травой, – прогудел из балагана Щетинин.
– Там в головах дерюжка, вы ее под себя постелите, а укрыться я принесу.
Елена ушла и вскоре вернулась:
– Возьмите, мужики, укройтесь! – она просунула вовнутрь балагана одеяло.
– Спасибо, хозяйка! Ты не беспокойся сильно за нас! Не велики баре! – принимая одеяло, проговорил Александр.
Елена постояла молча около балагана, тяжело вздохнула и тихо удалилась.
Александр лег на спину, закинув руки за голову, и быстро уснул в своей любимой позе.
Проснулся Щетинин рано. Павла в балагане не было.
– Где это он? – удивился Александр.
Было раннее утро. Солнце только показалось над горизонтом. На реке причудливыми лентами вился туман. Закоченевшая трава, кусты краснотала и крыша балагана – все покрыто сверкающим инеем. Александр поежился, осторожно наступая сапогами на ломкую траву, пошел к реке. Головки сапог побелели от инея. Даже сквозь обувь нога чувствовала жгучий холодок. На реке слышались человеческие голоса. Щетинин вышел на берег. Рядом, в затончике, Павел с Санькой ставили сетку.
– Ишь ты! Успели подружиться! – улыбнулся Александр.
Павел неторопливо говорил своему напарнику:
– Вот так надо делать! – учил он мальчишку. – Укладывай наплава по порядку, чтоб не путались. Ты, паря, главное, сетку суши. Два дня постоит в воде – сымай и суши. Не будешь сушить – сгноишь сетку. Рыбы в реке многа – всем хватит!
Мальчишка внимательно слушал наставления остяка.
– Эй, рыбаки, скоро управитесь? – окликнул их Щетинин.
– Щас, дядя Александр, кончаем! – деловито отозвался Санька.
Неслышно подошла Елена. Она слышала весь разговор сына с Павлом. Глаза ее влажно блестели.
Наконец сетка поставлена. Санька, увидев мать, лихо выскочил из обласка на топкий берег. Глаза его сияли:
– Мамка, дядя Павел сетку мне дает. Сам рыбалить буду! Кормить вас буду!
– Кормилец ты мой! – Елена прижала к себе сына. Санька вывернулся у нее из-под руки.
– Ну, мам! – покраснел Санька и смущенно глянул на стоящего рядом Щетинина.
Елена, не обращая внимания на смущение сына, простодушно спросила:
– Как же ты рыбалить будешь, вплавь, что ли?
– Ну да, вплавь! – объяснил мальчишка матери. – Плотик из двух бревешек сделаю, а весной дядя Павел мне обласок пригонит! Верно, дядя Павел?!
– Сделам, Санька. Сделам!
– Дожить еще надо до весны, сынок! – грустно усмехнулась Елена. – Иди, рыбак, разжигай костер. А то дед Матвей скоро в свой колокол ударит.
Проснулся и поселок… Люди сновали из землянки в землянку. Задымились костерки, на которых готовились нехитрые завтраки. Около балагана, где ночевал Щетинин с напарником, тоже дымился костер. Елена повесила на таган закопченный котелок и такой же чайник.
Щетинин с болезненным любопытством оглядывал поселок.
Это была обширная поляна, на краю которой росла развесистая береза. На стволе березы прибита на один гвоздь покосившаяся доска. На доске написаны фиолетовым карандашом неровные буквы: «поселок Новая Жизнь». На поляне, заросшей густой травой, вкривь и вкось набиты тропинки и тропы до голой земли. Посреди поляны – подобие улицы, по обе стороны которой стоят по два длинных барака, полузакопанных в землю. Высвеченная ярким утренним солнцем, эта картина оставляла в душе гнетущий и горький осадок.
– Новая жизнь, – задумчиво пробурчал Щетинин. – Однако, весельчак придумал название.
Около ближнего барака сиротливо стоял куст обломанной черемухи. На редких нетронутых ветках густо чернели длинные, уже подсохшие ягодные кисти.
«Ребятишки обломали!» – подумал, усмехнувшись про себя, Александр.
Из барака выбежала белоголовая девчушка и присела под куст черемухи.
– Анютка-а! – послышался голос Елены. – Ты че, бесстыдница, делашь! Вот я тебе… бежи в лес!
– Ага, в лес… – плаксиво, сонным голосом тянет девчушка. – Холодно!
– Я вот покажу те – холодно, враз согреешься! Ишь, барыня выискалась! – пригрозила Елена дочери.
Анютка припустила босиком в лес по запотевшей на солнце траве.
– Эй, гости, идите завтракать! – позвала Елена.
– Пошли, гость! – окликнул Александр Павла, который был на берегу.
Хозяйка разлила по мискам суп:
– Своя уже картоха! – с гордостью похвасталась Елена. – Жалко, щавель кончился, пресная похлебка… – Она дала мужикам по кусочку черной слипшейся лепешки.
– Че она такая черная? – с интересом спросил Александр, разглядывая хозяйкину стряпню.
– Черемуху толченую добавляем, – пояснила Елена. – Ее нынче пропасть уродило!
Наконец около костерка собралась вся семья Елены. Анютка и средний братишка, Мишка, уплетали жиденькую похлебку из одной чашки.
– Ты че без очереди в чашку лезешь! Щас дам в лоб ложкой! – явно подражая взрослым, проговорил Мишка, швыркая носом, плотно засиженным темными веснушками.
– Ага, без очереди, – огрызалась Анютка. – У тебя ложки полнее, у меня проливаются!
– Замолчите вы или нет?! – сорвалась вдруг Елена.
Наступило тягостное молчание. Александр искоса посмотрел на ребятишек, жадно хлебавших похлебку; к горлу мужика подкатил горячий комок. Чтобы разрядить обстановку, Александр спросил:
– Че это за сруб?
– Этот? – Елена посмотрела в ту сторону, куда показал Щетинин. – Хозяин мой, покойничек, хотел землянку на зиму сделать, да, вишь, не успел!
Щетинин быстро дохлебал похлебку, встал с земли и подошел к срубу… Он долго стоял и смотрел на оплывшую землю в недоделанной землянке, потом перевел взгляд на бараки, за которыми разлегся неглубокий ложок. На другой стороне ложка, на опушке леса, виднелись свежие кресты. От холодного бешенства у Александра потемнело в глазах. Обычно сдержанный, он вдруг разразился длинной тирадой:
– В бога, в новую жизнь… – Наконец ярость, кипевшая в груди, понемногу улеглась. Окончательно он пришел в себя от резкого дребезжащего звука. Александр оглянулся. Около барака стоял дед Матвей и бил палкой по дырявому ведру, которое висело на черемуховом суку.
– Эй, Новожизня, выходи на заутреню!
– Дед Матвей на работу зовет! – пояснила гостям Елена.
Она быстро собрала посуду. – Пошли, Санька!
– И мальчишка с тобой на работу ходит! – невольно вырвалось у Александра.
– Дак на один рабочий паек не проживешь! – грустно проговорила Елена. – Их у меня – три рта, три иждивенца!
Санька поднялся с земли:
– Пошли, мам!
Уже собравшись на работу, мать строго наказывала младшему сыну, малолетнему мальчишке:
– Мишка, следи за Анюткой! Смотри… если че, штаны сразу спущу!
– Знаю! – независимо ответил Мишка, солидно швыркая носом.
– Прямо душа вся за них изболится, пока на раскорчевке! – пожаловалась женщина.
– Не беспокойся, Елена, – неожиданно проговорил Александр. – Мы с Павлом останемся сегодня здесь!
Это решение к нему пришло неожиданно, пока он стоял около незаконченного сруба. В своем напарнике Щетинин не сомневался, а про себя подумал:
